Примерное время чтения: 10 минут
5172

Что будет с наследием протоиерея Всеволода Чаплина?

Что ждет церковно-общественные отношения в ближайшее время? Я думаю, что после увольнения протоиерея Всеволодя Чаплина и реорганизации его Отдела по взаимодействию с обществом Русская Церковь стоит перед выбором. Что было и что может быть? Об этом я и предлагаю поговорить.

Протоиерей Всеволод Чаплин восемь лет возглавлял Синодальный отдел по взаимодействию церкви и общества. Это своего рода министерство, отвечающее за связи церкви с государством (органами власти и госструктурами) и общественными организациями. Не возьмусь рассуждать о первом направлении. А вот о церковно-общественных отношениях мне есть, что сказать. Пятнадцать лет работы при Даниловом монастыре и восемь лет руководства общественной волонтерской организацией дают мне такую возможность.

Что делала церковь?

Понятно, что взаимодействовать с обществом вообще  невозможно. Понятно, что есть активные разного рода группы, движения, организации, так или иначе представляющие общественные интересы. Со стороны, в теории Отдел по взаимодействию Церкви и общества  это своего рода аналог Комитета общественных связей Москвы. Недавние Московский гражданский форум и Московский форум ОНФ показали значимость для города всех направлений общественной активности.

Примерно того же можно было бы ожидать и от церковного отдела. Однако, нет. Основное внимание уделялось околоцерковным, большей частью политизированным и идеологизированным маргиналам. Борцы «за чистоту православия», борцы с масонами, православные националисты и радикальные патриоты, православные политиканы, фанаты советского имперского прошлого, борцы с ювенальной юстицией, «православная гопота»  все они оказались важны и привлекательны.

Пока я смотрел на эту работу со стороны, мне казалось, что эти маргиналы достаточно ресурсны. Правда, я не понимал, в чем и для чего. То ли со стороны церкви их боялись, не желая громких антицерковных криков и скандальных акций, то ли хотели опереться и на их плечи? Не знаю... Только вот, когда я и сам стал общественником, когда изнутри увидел кто, что и как делает на этом поприще, познакомился с реальными профессионалами, вот тогда я понял, что слишком многие околоцерковные организации  почти пустота. Я даже осмелюсь сказать, что они почти ничего не производили и не производят общественно полезного. Из их работы мне не известна ни одна значимая социальная технология, способная приносить пользу обществу. Я глубоко убежден, что если бы по случайному стечению обстоятельств маргиналов не было бы, то на общественной арене ничего не изменилось бы. Подавляющее большинство из них имели и имеют вес лишь потому, что пользовались и пользуются брендом церкви в лице о. Всеволода Чаплина.

Почему так и не встали на ноги православные общественники вне политической, экстремистской, а то и конспирологической окраски? Я не знаю. Почему не появились православные экологи, любители животных, поисковики, отряды спасателей, благотворительные организации? Для меня и это загадка. Предположим, вырастить и поддерживать что-то внутри непросто. Но хотя бы можно было бы подружиться с кем-то внешним, но реально важным и полезным для общества?

Вот к примеру. Вспомним трагедию в Крымске. Десятки тысяч (!) человек вдруг изменили свою жизнь и пришли на помощь пострадавшим. Церковь в лице Синодального отдела по благотворительности не осталась в стороне и тоже оказала большую помощь, наравне с общественниками трудилась, помогая людям. Волонтеры Крымска  общественная сила, целая волна добрых общественных инициатив, целое море людей в те дни ищущих и поддержки, и участия, в том числе и морального, и ресурсного. Эта лучшая часть общества осталась вне поля церковно-общественных интересов, так же, как и волонтеры, спасающие жителей Дальнего Востока от затопления, волонтеры, бросившие все ради помощи пожарным при небывалых пожарах последних лет.

Для меня загадка, почему церковный диалог и партнерство не были налажены, например, с благотворительным сообществом, которое, как я уже неоднократно писал, за десять лет из частных и непонятных для многих инициатив выросло в мощнейшую, прежде всего — нравственную силу. Теперь уже, конечно, это бренды невероятной высоты. Это те, кто не только научился ответственно, прозрачно, эффективно взаимодействовать с простыми людьми, с тем самым обществом, направляя его ресурсы (в виде пожертвований и волонтерских сил) на реальную помощь, но всерьез уже влияет и на законодательную сферу, и на социальную политику страны, регионов, городов. К примеру, трудно сегодня Новосибирскую область, да и всю Сибирь представить без Фонда «Созвездие сердец». Невозможно Калининград помыслить без «Верю в чудо», а республику Коми без «Силы добра». Наиболее значимая часть московской общественной жизни  это благотворительное собрание «Все вместе» и «Союз волонтерских организаций и движений». Многие очень известные люди отдали свои имена, средства и силы именно в некоммерческий сектор. Упомяну лишь достаточно молодой Фонд Константина Хабенского, без которого уже трудно себе представить московскую, да и Российскую благотворительность.

Чему научилось государство?

Органы власти и госучреждения давно уже обратили внимание на общественные инициативы и на НКО. Пока еще не совсем научились работать друг с другом, но открытость и желание есть. Однозначно. Есть и добрые плоды. Я думаю, что со стороны государства повода к сотрудничеству два: компенсировать отсутствие ресурсов и направить своего рода протестную энергию в мирное русло. Если примитивно, звучит это примерно так: «Вы недовольны состоянием детей в сиротских учреждениях? Зачем бузить в СМИ и на улицах? Мы открываем двери для вас, все равно у нас ресурсов нет. Докажите делом, что вам дороги дети...». И те активисты, что реально озабочены делом, а не собственным политическим пиаром, естественно, начинают работать. Не потому, что они отказались от критики, а потому, что помощь людям и подопечные для них важнее.

Думаю, что именно с таким пониманием первый заместитель Руководителя Администрации Президента Вячеслав Викторович Володин встречался недавно с представителями НКО. Там был и я. Разговор был нелицеприятный, но положительный и вполне рабочий. Кто-то усмехнется, мол, это такая возможность выпустить пар. Пусть так, но возможность есть. И кстати, при участии СМИ. Есть и другие возможности  ставшие традиционными разного рода встречи при Общественной палате, а теперь еще и при ОНФ.

Исходя из этой же логики заместитель Мэра Москвы Анастасия Ракова сама курировала запуск взаимодействия НКО и правительства Москвы, и я лично бывал на встречах с ней. Все жалобы и предложения она рассматривала очень оперативно. С тех пор множество общественников вошло в общественные и экспертные советы при департаментах и учреждениях.

К примеру, наше волонтерское движение и другие социально-ориентированные НКО очень плотно сотрудничают с Департаментом социальной защиты, Комитетом общественных связей и ресурсным центром Мосволонтер. Эти организации вполне по-рабочему реагируют на критику, готовы к совместным проектам, где интересы каждого учтены. Напомню, что год назад при участии нескольких департаментов и многих общественников был подготовлен регламент взаимодействия социальных учреждений и НКО, доказавший на деле свою эффективность. Четыре года назад Комитет общественных связей создал экспертный совет, куда ввел реальных общественников Москвы, в том числе и меня. При участии НКО было составлено лучшее в стране положение о субсидиях и очень эффективно организована работа совета.

Самой яркой для меня историей за последние три года стало сотрудничество НКО и Детских домов для детей с особенностями развития. Ранее это было почти невозможно. Общественники пришли к детям и делают свое дело. Пока скромно, где-то просто гуляют с детьми в колясках, но даже это для каждого ребенка очень значимо, ведь многие из них могли не выходить на улицу годами.

Или, скажем, МЧС и другие силовики проводят совместные учения с разного рода поисковиками и волонтерами «ЧС». А уж большей критики в адрес госструктур, чем звучала со стороны известного поискового отряда «Лиза Алерт», трудно себе представить. Здравый смысл восторжествовал. Главное  помощь людям!

Итак, светская власть давно поняла, что НКО  это ресурс. Пусть он не такой, как ей хочется, но это ресурс. И власть пытается работать с этим ресурсом, в том числе уступая в чем-то. Все давно поняли, что пирамида власти тут не работает. Стоит человеку предложить цивилизованное пространство для диалога и возможность реализовать свою гражданскую активность  все встает на места. Критика превращается в конструктивность  слова в дела.

Что я жду от церковно-общественных отношений?

У Церкви есть необходимость в социально-нравственном капитале (положительное общественное отношение), есть и потребность в привлечении общественного ресурса (люди, деньги, дела). Поэтому главный вопрос ближайшего времени для меня в том, останутся ли разного рода общественные маргиналы приоритетом церковно-общественных отношений? Я думаю, что пора приоритеты пересмотреть. Пришло время понять и принять хотя бы те правила и принципы, до которых дозрело государство и которые показали свою работоспособность. Для этого достаточно следующего.

Во-первых, важно, чтобы церковный интерес был шире, чем общественная и гражданская активность в околополитической и идеологической (демагогической) сфере.

Во-вторых, взаимодействие с общественниками следует строить не по пирамиде власти, а на доверии. Желание управлять и контролировать, а может быть страх перед критикой и самостоятельностью, должны уступить место диалогу и партнерству. В любом случае невозможно нарушить базовый принцип делегирования ответственности  она должна идти вниз с ресурсами или свободой.

В-третьих, следует все же допустить критику снизу и превратить ее в конструктивное сотрудничество. Для этого необходимы ясные и проговоренные границы, условия и публичные каналы обратной связи. 

Оцените материал
Оставить комментарий (4)

Самое интересное в соцсетях

Топ 5 читаемых



Самое интересное в регионах