У меня есть подозрение, что большинство ответов будет включать в себя первую позицию. В то время как на загнивающем Западе давно и прочно существует культ детей (сказать что-то ласковое ребёнку, даже малознакомому — это всё равно, что поздороваться с соседом), у нас «в среднем по больнице» навеки поселился культ ненависти к детям. И никакие материнские капиталы этого положения не спасут, а от социальных роликов на эту тему веет такой неискренностью, что хоть переключай на новости.
Скажу больше: у наших мам настороженное отношение к тем (знакомые, конечно, не в счёт),
кто начинает говорить их ребёнку комплименты, хочет подержать на ручках или погладить по голове. Не иначе, извращенец. Это тоже побочный эффект культа ненависти: даже молодые мамаши подсознательно считают, что не любить ребёнка — это естественно, а вот наоборот — нет.
Культ ненависти к детям обеспечивает их родителям и свои преимущества. Единственное условие при этом — у вас должны быть не просто крепкие, а отмороженные нервы, чтобы «белый шум» комментариев окружающих был исключительно фоном.
Простой пример. Ребёнка не с кем оставить, и двухлетняя дочь идёт за продуктами со мной. Но в очереди на кассе каждый раз начинает горько рыдать. Немногие это выдерживают и пропускают нас вперёд. Не из доброты душевной, конечно, а «только, девочка, заткнись» и «тоже мне придумали — ребенка в магазин брать!». Это я цитирую, как понимаете, самое литературное.
Культ ненависти, как может показаться не только мне, но и многим другим родителям, у нас теплится не только на персональном, но и на государственном уровне. Почему-то считается, что из жизни социума у нас исключены только инвалиды и надо бороться, чтобы включить их в неё снова. Ничего подобного. Дети выброшены из неё ничуть не меньше. Да, сейчас уже и в кафе есть игровые зоны и детские стульчики, и детские же меню. Этим примерно интеграция детей в повседневность и ограничивается. Не верите — попробуйте въехать на коляске куда-нибудь, где установлен пандус типа «рельсы».
Не раз я встречала торговые центры (где продавали детские товары!) без лифтов, с одними эскалаторами. Подниматься по ним с коляской не только неловко, но и вообще запрещено. Но мамы осваивают основы акробатики и едут, потому что вариантов нет: если ребёнок в коляске заснул, его просто так на плечо не закинешь и одной рукой эту конструкцию на колёсах не сложишь.
Я честно следую посланиям президента — детей у меня двое, причём маленьких. То есть и коляска — двойная. Подъём двойной коляски по эскалатору или лестнице — это номер, достойный цирка «Дю Солей». Хотелось бы, чтобы с такого мотивирующего видео начиналось каждое заседание правительства. Туда можно добавить эпизоды типа «мать двоих детей пытается воспользоваться общественным транспортом» и «мать двоих детей штурмует метро».
Возьмите современнейший терминал D аэропорта Шереметьево. На днях я (с той самой двойной коляской) вышла из самолёта, радуясь, что его подкатили к «рукаву», а не посадили нас в автобус. Через 50 метров мы уткнулись в маленький эскалатор и ступеньки. Я потолкалась на пятачке, вернулась назад и обнаружила нечто похожее на грузовой лифт для инвалидов-колясочников (не мам с колясками, заметьте!). Но, чтобы запустить его, нужен был специальный человек с ключами, который бы этот лифт открыл. Этого персонажа, как вы понимаете, рядом не было. Пришлось исполнять традиционный цирковой номер — спасибо, добрые люди помогли.
Но, увы, на самолётах летают не только такие. Борт авиалайнера — в целом, место, где ненависть к детям расцветает буйным цветом. Видимо, потому, что пространство замкнутое, а курить и пить детоненавистникам теперь не дают, зато «истязают» орущими младенцами.
Каково же было моё удивление, когда ко мне в полёте подошёл дядя, по возрасту вполне способный быть чьим-то дедом, и попытался сам (!) запихнуть моей младшей дочери в рот соску! Надо сказать, ребёнок не плакал, а просто топтался на кресле и гулил. «Пусть она замолчит! Вы, может, привыкли, а мне неприятно!» — заявил этот гражданин. Я спросила его, представляет ли он, как можно заставить 11-месячного ребёнка хранить молчание? «Ну дайте сиську!» — изрёк раздражённый пассажир. Нет, я понимаю: ему многое можно было сказать в ответ. Начиная с того, чтобы он летал частным самолётом, если его что-то не устраивает в общественном. Чтобы заткнулся сам, потому что, может, он и привык к своему голосу, а нам неприятно. Или ещё что-нибудь на тему «волосатых сисек», но какой смысл отвечать хамством на хамство? Тем более что это лишь подкинуло бы дров в топку его ненависти.
И дело, конечно, не в детях. Вернее, не только в детях. Ведь у нас миллионы взвинченных граждан точно так же ненавидят всех и всё, что вызывает хоть малейшее раздражение и дискомфорт, посягает на их личные пространство, время и свободу — даже там, где этой свободы не может быть по определению. При этом ненавистники нимало не задумываются о том, не дискомфортны ли они сами для окружающих? Такая ненависть замешана на эгоизме и, я бы сказала, перманентной судороге души и собачьем желании огрызнуться: не тронь, моё! Моё место в автобусе, на тротуаре, просто место под солнцем. И как отключить в человеке эту злую брехливую собаку — вопрос, на который ответа у меня нет. Хотя именно это, как мне кажется, станет ключом к тому, что мы станем цивилизованнее и толерантнее.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Стать взрослым? Что такое психологическая незрелость 
Вглядись в себя. Как не вырастить из своего ребёнка неудачника 
Вредные сказки? Антиобщественные действия в «Теремке» и насилие в «Колобке» 
Пять тайн вашего ребенка: дети ошибаются и лгут 
Я первый, я главный! Растим лидера 
