Серия нападений диких животных на людей имеет очень простое объяснение — они перестали воспринимать нас как угрозу, сообщил «АиФ» замглавного редактора журнала «Охота и охотничье хозяйство» Алексей Вайсман.
Сытно и безопасно
«Мы для них стали как дятел — стучит себе где-то на сосне и стучит, чего его бояться, — объяснил он. — В лесах стало мало охотников, и звери перестали воспринимать нас как источник смертельной опасности. Рядом с жильем намного проще добыть еду. Волки задирают домашних собак, таскают гусей и баранов. Это намного более простая для них добыча, чем, например, лось, — от него можно и копытом получить».
Человек при таких «набегах» — только побочная жертва, просто попался на пути зверя в неподходящий момент, считает Вайсман.
Особой необходимости хищникам выбираться в цивилизацию нет: популяция лосей сейчас на пике по численности. Основа их благополучия — зарастающие лесом заброшенные поля, считает эксперт. Там много молодых деревьев, их зеленые ветки — отличный корм для лосей.
К людям выходят и лисы — основной природный резервуар для бешенства, 80% заражений этой инфекцией в естественной среде приходится именно на них. Кабаны пасутся у магазинов: разрывают помойки или попрошайничают у покупателей — добросердечные люди сами подкармливают «свинок» хлебом. У зверей закрепляется восприятие урбанизированной среды как подходящей для их благополучной жизни. Сами по себе они не «одумаются» и обратно в лес не уйдут — людям придется отстаивать свое право на территории населенных пунктов.
«Пищи для всех зверей в лесах достаточно, — уверен Вайсман. — Но рядом с людьми им кормиться проще, это единственный мотив для их появления в населенных пунктах».
Человек с ружьем
Чтобы надежно защитить людей от нападений животных, надо вернуть контроль над численностью животных, обитающих в наших лесах, считает Вайсман. Причем вести его надо максимально тонко. Например, не отстреливать всю популяцию — это может принести серьезный ущерб экосистеме, а сокращать число самок, чтобы поголовье принесенного потомства было достаточным, но не чрезмерным.
«У нас мало охотников и недостаточный контроль за численностью популяции зверей, — продолжил Вайсман. — В отрасли осталось совсем немного профессионалов, во многих регионах в профильных управлениях работают отставные силовики, а не биологи и охотоведы. Они просто не знают и не умеют проводить учет поголовья охотничьих ресурсов. Цифры в их отчетах соответствуют той квоте на добычу охотничьих ресурсов, которую они хотят иметь у себя, а не реальному положению вещей. Из-за этого у государства нет точных данных о численности популяций тех или иных видов зверей. Профессиональных егерей-волчатников, которые могут грамотно провести охоту на этого зверя, всего двадцать человек на всю страну».
Сама по себе охота как вид деятельности и досуга теряет популярность в стране, сетует Вайсман. Все жалеют бедных зверюшек, не понимая, что их бесконтрольное размножение несет не меньшую опасность и для животных, и для людей, чем поголовное уничтожение. Человек строит города, прокладывает дороги, меняет окружающую среду. Эффективное регулирование популяции диких животных — часть этого процесса, от которого люди пытаются самоустраниться. Не получится — агрессия хищников заставит этим заниматься. Вопрос только один: сколько человек должны пострадать или погибнуть от когтей и зубов хищников, чтобы это стало совершенно очевидным для всех.
«Далеко не всякая встреча волка с человеком заканчивается нападением, но у нас есть еще и медведи, которых, по самым скромным оценкам, 300 тыс. особей, — предупреждает Вайсман. — Медведь человека при встрече задерет практически наверняка, он отворачивать не будет. За последние два-три века, когда люди много охотились, естественный отбор среди животных привел к тому, что звери резко поумнели, гены наивных и лопоухих вытеснил естественный отбор — их носители попали под выстрелы и стали трофеями, так и не оставив потомства».
Вернуть охотничий прессинг в леса, сократить популяции хищников до разумной численности и вернуть им страх перед человеком как источником смертельной опасности может только одно — охотники должны вернуться в леса, считает эксперт. Для этого можно, например, значительно увеличить выплаты от государства за добычу животных тех видов, численность которых надо сократить, предлагает Вайсман.
«Проблема же не новая, такая ситуация была и в 19 веке, и при СССР, — заключает он. — Тогда помогли солидные выплаты — государство давало охотникам сумму денег, кратно превышающую расходы на организацию добычи зверя. Но чтобы принять обоснованные решения и грамотно отрегулировать численность популяции того или иного вида, сначала надо наладить грамотный и профессиональный учет зверья. А для этого в отрасли не хватает профессионалов. Круг замкнулся».
