Зампредседателя Совета Безопасности России Дмитрий Медведев поднял вопрос о мере наказания для «жовто-блакитных диверсантов» и вспомнил о смертной казни.
Расстрел без суда и следствия
«Молодые иностранные студенты, совсем недавно достигшие совершеннолетия, вывели из строя несколько железнодорожных объектов в Уфе. Мол, из-за того, что не согласны с политикой нашей страны. То есть мы у себя этих уродов приняли, дали им возможность получить образование. В ответ — теракты и диверсии, — написал Медведев в своем ТГ-канале. — В этом же ряду и то, что делают “наши”, с позволения сказать, граждане, поджигая военкоматы и разрушая иные государственные объекты. Я уж не говорю про убийства украинскими террористами наших граждан на нашей территории. Насквозь отбитые мозги сейчас дело, увы, привычное. И вопрос даже не в конкретных отморозках, иностранных и “своих”. Просто надо вспомнить, что во время Великой Отечественной войны с саботажниками, которые по приказу фашистских убийц вели подрывные работы в тылу, никто не цацкался. Приговор таким негодяям был один — расстрел без суда и следствия. Прямо на месте преступления... В современной России действует мораторий на смертную казнь. Весьма гуманно. В отличие, кстати, от всех крупнейших стран с ядерным оружием (США, КНР, Индии). Хотя, ещё раз подчеркну, и в рамках нынешней Конституции мораторий на смертную казнь может быть преодолён в случае необходимости при изменении правовых позиций Конституционного суда России. Это вопрос выбора средств защиты интересов наших людей, государства и общества».
Такой пост дал повод опять заговорить о возвращении смертной казни в России. Напомним, в России в 1999 году Конституционный суд (КС) вынес постановление о невозможности назначения смертной казни, пока на всей территории страны не заработают суды присяжных. А в 2009-м — постановил, что никакие суды более не могут даже выносить смертные приговоры.
На предложение Медведева отреагировал председатель комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас. Он напомнил, что согласно позиции КС возврат к смертной казни в рамках действующей Конституции невозможен. Фактически, чтобы преодолеть мораторий, необходимо менять Основной закон.
«На многие вопросы невозможно ответить без наказания»
Aif.ru обсудил ситуацию с членом Совета по правам человека при президенте России (СПЧ), главой Национального антикоррупционного комитета Кириллом Кабановым.
Евгений Маслов, аif.ru: Кирилл Викторович, как вы относитесь к идее вернуть смертную казнь в стране?
Кирилл Кабанов: — Я поддерживаю позицию Клишаса. Как человек православный, я против смертной казни как таковой. Но во мне борются два начала. Я понимаю, что есть преступления, после совершения которых по простой человеческой логике преступник не должен продолжать свое земное присутствие. Но, с другой стороны — не нам определять. Кроме того, мы знаем, что всегда существуют судебные ошибки. По делу Чикатило несколько невиновных человек были осуждены, приговорены к смертной казни и приговор привели в исполнение. Я всегда говорю, что, если есть вариант, что будет убит невиновный, этот вариант не должен работать.
Но Дмитрий Анатольевич имел в виду террористов, тех, кто причастен к массовым убийствам, диверсиям. Это можно рассматривать отдельной статьей в УК. Если мы говорим о военном времени, то мы прекрасно понимаем, что нужна мера наказания — она же мера устрашения. Если преступление совершено в зоне военных действий, в том числе террористические акты, диверсии, наверное, смертную казнь можно обсуждать. Хотя я сам, поработав в органах госбезопасности, понимаю, что вероятность ошибки и здесь существует.
— Но Медведев вспомнил истории, которые происходили в тылу, а не в зоне боевых действий. Например, поджоги военкоматов.
— Когда в военкоматы кидают бутылки с зажигательной смесью молодые или какие-то недоразвитые пацаны, обработанные пропагандой, это другое. Давайте мы сделаем для таких случаев уголовное наказание — 10 лет, чтоб это было и как профилактическая, и как устрашающая мера. С этим я согласен. В любой стране мира, когда люди поднимаются против органов власти, есть жесткие наказания — той же Америке лет 20 дают. Но нельзя в таких случаях говорить о смертной казни. Это уместно, только если произошел террористический акт, повлекший смерть людей. А если они взорвали ЛЭП, давайте им 15-20 лет без права на УДО. Я сторонник того, что не надо перебарщивать с расстрелами. Мы же понимаем, что наши люди на Украине обработаны, их годами настраивали против нас — едва ли мы напугаем их еще и расстрелами. Они мотивированы совершенно по-другому. Это если мы говорим о диверсантах с той стороны. А наши — тоже с одурманенными мозгами. Кто-то запуган, кто-то накачан идеологией. Здесь самое главное — не переборщить.
— А уголовный срок за уклонение от мобилизации, на ваш взгляд, нужен?
— Были такие предложения от горячих голов. Подобные идеи создают дополнительные ненужные поводы для домыслов и нервозности в обществе. Нам это не нужно. Но всё — сняли этот вопрос. Мы добились.
— У нас сейчас экономика в стране тоже переходит на мобилизационные рельсы. И вы ратуете за ужесточение наказания для тех, кто сейчас ворует бюджетные деньги.
— Да, я в СПЧ говорил, что наказание за воровство бюджетных средств, за невыполнение оборонзаказа, за взятки должно быть ужесточено, потому что тут речь об обороноспособности страны. Любое из этих преступлений сегодня — фактически измена Родине. Считаю, что наказание должно быть от 10 до 25 лет. Я говорил об этом лично президенту. Есть еще какие-то должностные преступления — например, халатность, которая повлекла последствия. Например, была история с отправкой больных людей в рамках частичной мобилизации, которые умерли на сборах, и т. д. Тут надо давать «десятку». Люди должны понимать, что они несут ответственность. А сейчас такой ответственности нет ни у одного должностного лица.
Мы до сих пор не разобрались, куда девались миллиарды, которые тратились на систему мобилизации. Посмотришь, у всех, кто этим занимался, такие благородные лица, а куда деньги делись? Куда деньги делись на вещевое, материально-техническое обеспечение? Сейчас докладывают, что ситуация изменилась. Отлично. Но за счет чего? За счет того, что регионы собирают. А где деньги, которые выделялись на все это несколько лет подряд? Где подготовка, которая была с 2014 года? Вот на все эти вопросы невозможно ответить без наказания.
