85 лет назад, 10 мая 1937 года, от должности первого заместителя наркома обороны СССР был отстранен маршал СССР Михаил Тухачевский. Тем же приказом он был переведен на должность командующего войсками Приволжского военного округа.
Именно эту дату считают началом того, что сравнительно недавно получило почти официальное и закрепившееся в историографии название «Дело Тухачевского». Хотя если уж следовать исторической точности, то в 1937 году все это называлось принципиально иначе — «Дело антисоветской троцкистской военной организации».
Кого на самом деле обвиняли?
Разумеется, найдутся те, кто считает, что историки, требуя точности формулировок, «докопались до мышей» и занимаются каким-то начетничеством. Потому что какая разница, как именно называть тот скоропостижный процесс 1937 года, уложившийся буквально в несколько недель?
На самом деле разница существенная. Формула «Дело Тухачевского» естественным образом влечет за собой поверхностное суждение: «Тиран и параноик Сталин уничтожил самого перспективного военачальника. О чем тут вообще дискутировать?»
А вот «Дело антисоветской троцкистской военной организации» — это совсем другой коленкор. Тут не менее естественным образом всплывает фигура Льва Троцкого, который, по сути, и является главным обвиняемым — все остальные, включая Тухачевского, не более чем исполнители его воли.
Впрочем, в наши дни и эта формулировка хромает. По той простой причине, что Троцкий и троцкизм кажутся чем-то невероятно далеким и несерьезным. Максимум, что припомнят — так это то, что Ленин, вроде бы обзывал его «политической проституткой», а потом Троцкого убили ледорубом. В реальности Ленин обзывал Троцкого то «Иудушкой», то «жуликом», то «мерзавцем», то просто «дрянью». А высокое звание «политической проститутки» вождь приберег для другого соратника — Григория Зиновьева.
Чем чревато отсутствие единства
Что же касается остального, то в те годы Троцкий обладал невероятным политическим весом, а троцкизм был серьезной международной силой. И руководство СССР гонялось за троцкистами не потому, что у Сталина и остальных было такое развлечение. А по той причине, что Троцкого боялись, как огня. Слишком свежи были в памяти массовые демонстрации и акции гражданского неповиновения, организованные троцкистами и лично Львом Давидовичем в 1927 году. То, что вождь троцкистов находится за границей и вроде как в бегах, мало меняло расстановку. Сталин по собственному опыту эмиграции отлично знал, что и из-за границы можно прекрасно наладить взаимодействие со своими соратниками.
И потому, начиная с середины 1920-х годов, проводил скрупулезную зачистку политического поля от представителей оппозиции, справедливо полагая, что самое страшное для руководства страны и партии — это фракционная грызня и отсутствие единства.
В 1937 году те же самые процессы дошли до армии. О том, чем чревато отсутствие политического единства в среде генералитета, Сталин также помнил. В марте 1917 года к отречению от престола Николая II фактически вынудил генерал от инфантерии Николай Рузский, имевший репутацию либерала и приверженца республиканских идей.
Самое интересное, что в середине 1930-х годов никакого политического единства в РККА не было. Причина проста — Красная Армия как структура во многом была детищем именно Троцкого, который возглавлял РККА с марта 1918 г. по январь 1925 г. И многие из командиров высшего звена были прямыми его ставленниками. Другое дело, что многие таковыми не были. Ситуацию осложняло то, что каждый из военачальников высшего звена, действуя в силу элементарной административной логики, старался окружить себя «своими людьми». По большому счету, РККА того времени можно представить как несколько более или менее крупных армейско-административных кланов. Во главе каждого из них стояла фигура условного «героя Гражданской» в окружении командиров-выдвиженцев, которые были преданы своему лидеру лично.
Нерядовая биография
Разумеется, одним из главных красных командиров был Тухачевский. Фигура не просто заметная, а резко выделяющаяся на общем фоне. Столбовой дворянин, кадровый военный, закончивший Александровское военное училище в тройке лучших. В Первой Мировой проявил себя настоящим героем — пять орденов за полгода кампании. Дальше — плен, лагерь, побег из плена, триумфальное возвращение в Россию, служба в РККА, вступление в партию большевиков... В общем, биография нерядовая. Чисто военные качества тоже заметны — в ходе Гражданской именно он разгромил Колчака и Деникина, а также в ходе Советско-польской войны 1919-1920 гг. поставил Польшу на грань военной и политической катастрофы.
Надо ли опасаться такого человека? Если он верой и правдой служит делу партии и лично лидеру этой самой партии, то, наверное, опасаться не стоит. А если нет? Если он себе на уме? Или, чего доброго, находится под влиянием Троцкого?
Очень многие и в РККА, и в ВКП (б), и, конечно же, в ОГПУ-НКВД прекрасно помнили, что лебединой песней Троцкого на посту народного комиссара по военным и морским делам была попытка продавить Тухачевского в 1924 году на пост начальника штаба РККА. В общем и целом это даже удалось — должность начштаба тогда занимал Михаил Фрунзе, сделавший Тухачевского своим первым заместителем. В следующем году Фрунзе умер, и начальником штаба стал Тухачевский.
Впрочем, если бы даже кто и желал «не поминать старое», то эмигрантские круги, возлагавшие на Тухачевского большие надежды, попросту не дали бы этого сделать. Тухачевский стал медиаперсоной эмигрантской прессы еще в ходе Гражданской войны. А уже в 1923 году русский философ Иван Ильин задал тон публикациям ближайших полутора десятков лет: «Тухачевский — очень честолюбив, фаталистичен, молчалив; кажется, не умен; может стать центром заговора; вряд ли справится».
С июля 1929 года к хору белоэмигрантских изданий присоединяется красноэмигрантское — «Бюллетень оппозиции», организованный и редактируемый лично Троцким. Это издание всю первую половину 1930-х гг. твердило о близкой перспективе военного переворота в СССР. И, хотя Тухачевского там никогда прямо не называли вождем заговорщиков, Троцкий не переставал им восхищаться. Причем каждый раз считал нужным прибавить, что именно он, Лев Давидович, начал продвигать по службе этого талантливого военачальника, достигшего к 1936 г. одной из высших военных должностей страны.
А теперь добавьте к этому борьбу военных кланов. Один из них со своими выдвиженцами представлял Климент Ворошилов, нарком обороны СССР. Во главе другого клана стоял его заместитель Тухачевский. О том, что этот заместитель уже как-то раз занял должность своего начальника, помнили очень хорошо. К тому же Тухачевский, едва став первым замом наркома, принялся активно «копать» под Ворошилова. Дескать, и к войне он неправильно готовится, и вообще не очень-то хорошо разбирается в военной теории и практике.
При прочих равных Тухачевский в этом противостоянии мог бы и победить. Но Ворошилов был лично предан Сталину. А Тухачевский... Уж слишком много фимиама в его адрес воскурил Троцкий, которого Сталин небезосновательно боялся. Клан Тухачевского был, по сути, обречен. Был ли сам он «Красным Бонапартом» — бог весть. Вполне возможно, что не был, или просто не успел. По большому счету, Тухачевский пал жертвой банальной аппаратной борьбы. Лет двадцать спустя он мог бы, наверное, отделаться понижением и опалой. Но за два года до Второй Мировой такие вопросы решались гораздо жестче.
