100 лет назад, 21 января 1921 года, в газете «Правда» вышла статья под названием «Кризис партии», где впервые было употреблено словосочетание «руководящая роль партии». Автор статьи скрывался за прозрачным псевдонимом «Н. Ленин».
Судя по всему, свой старый, уже двадцатилетней давности псевдоним Владимир Ильич употребил неспроста. «Вождь мирового пролетариата» воспользовался им, чтобы придать своим словам дополнительный вес в глазах конкретной партийной аудитории, поскольку речь шла о реальной угрозе раскола внутри РКП(б). В финале статьи содержался призыв: «Надо бороться с идейным разбродом и с теми нездоровыми элементами оппозиции, которые договариваются до отречения от руководящей роли партии по отношению к массе беспартийных».
Вообще жонглирование крылатыми фразами и цитатами Ленина всегда было сродни спорту. Другое дело, что раньше существовали своего рода «антидопинговые комитеты», которые отсекали вымышленные и неточные цитаты. Сейчас их нет, и потому спорт превратился в клоунаду второсортного шапито. Что нашло отражение в прекрасном постере с каноническим изображением Ильича: «Главная проблема цитат в сети Интернет — это то, что массы сразу и безоговорочно верят в их подлинность. В. И. Ленин».
Что же в реальности кроется за ленинскими цитатами? И все ли из них действительно принадлежат «вождю мирового пролетариата»?
«Из всех искусств для нас важнейшим…»
«…является кино». Эта знаменитая фраза за подписью «В. И. Ленин» присутствовала во всех кинотеатрах СССР, и сомневаться в её подлинности было как-то даже неловко. До тех самых пор, пока хорошим тоном не стало добавлять в портрет Ленина чёрточки, доказывающие, что к народу он относился с презрением. Тогда-то и появилась «настоящая цитата», которая выглядела так: «Тёмен русский народ, тёмен и безграмотен, и потому из всех искусств для нас важнейшими являются кино и цирк».
В действительности же ни того, ни другого Ленин никогда не писал. Возможно даже, что и не произносил. Во всяком случае, о «важнейшем искусстве» мы знаем только со слов Анатолия Луначарского, который ссылался на свою беседу с Ильичом. Однако нарком просвещения постоянно путается в показаниях.
В 1923 году в статье для журнала «Пролеткино» Луначарский заявил: «Владимир Ильич несколько раз мне указывал на то, что из всех областей искусств наибольшее государственное значение в настоящий момент может и должно иметь кино».
В том же году в газете «Известия» нарком пишет: «Владимир Ильич определенно заявил мне: “Из всех отраслей вашего художественного дела самая важная кинематография: ею нужно заниматься в первую очередь”».
И только два года спустя в статье «Беседа с В. И. Лениным», фраза приобретает ту самую чеканность и красоту: «Затем, улыбаясь, Владимир Ильич прибавил: “Вы у нас слывёте покровителем искусств, так вы должны твердо запомнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино”».
Похоже, что настоящим автором изречения надо считать всё-таки Луначарского. Имя Ленина здесь стоит для придания пущего авторитета.
«Жить в обществе и быть свободным от…»
«… общества нельзя». Эта вполне реальная ленинская цитата получила широчайшее распространение в отечественных школах — ею гвоздили тех, кто «противопоставляет себя коллективу». Примерно так:
— Марьиванна, а чё это я должен на субботник идти?
— Знаешь, Сидоров, вот Ленин говорил, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Все пойдут, и ты пойдёшь!
В эти слова Ленина был вложен один-единственный смысл: «Ты мне тут не умничай, а делай что тебе говорят». Между тем в своей статье 1905 года «Партийная организация и партийная литература» Ленин обращался вовсе не к несчастным школьникам, а к тем, кого сегодня принято называть деятелями шоу-бизнеса: «Свободны ли вы от вашего буржуазного издателя, господин писатель? От вашей буржуазной публики, которая требует от вас порнографии в романах и картинах, проституции в виде “дополнения” к “святому” сценическому искусству? Жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Свобода буржуазного писателя, художника, актрисы есть лишь замаскированная (или лицемерно маскируемая) зависимость от денежного мешка, от подкупа, от содержания».
«Искусство принадлежит…
«…народу», ясное дело! И не какому-то там абстрактному, а конкретному, как сейчас говорят, «глубинному народу», о чём, собственно, свидетельствует продолжение речи Ленина: «Оно должно уходить своими глубочайшими корнями в самую толщу широких трудящихся масс. Оно должно быть понятно этим массам и любимо ими…»
Весь фокус, однако, в том, что это известно опять-таки со слов третьего лица — Клары Цеткин, которая написала свои «Воспоминания о Ленине». Причём на немецком языке. И в оригинале значилось, что искусство должно быть не «понятно массам», а «понято массами». Что, согласитесь, кардинально меняет смысл цитаты. Кстати, те, кто внимательно читал «Воспоминания» Цеткин, обязательно вспомнят, что Ильич ещё разок пройдётся по этой теме: «Для того чтобы искусство могло приблизиться к народу и народ — к искусству, мы должны сначала поднять общий образовательный и культурный уровень». То есть не идти на поводу у массы, а подтягивать её до сколько-нибудь приемлемой планки.
Но как быть, если ты чего-то по-прежнему не понимаешь? Надо ли заявить, что всё непонятное — ерунда и место ему на помойке, поскольку «народу это не нужно»?
Для Ленина вопрос решается просто, в рамках народной мудрости: «Не любо — не слушай»: «Я не в силах считать произведения экспрессионизма, футуризма, кубизма и прочих “измов” высшим проявлением художественного гения. Я их не понимаю. Я не испытываю от них никакой радости… Да, дорогая Клара, ничего не поделаешь, мы оба старые. Для нас достаточно, что мы, по крайней мере, в революции остаёмся молодыми и находимся в первых рядах. За новым искусством нам не угнаться, мы будем ковылять позади…»
