Красная площадь, д. 1, – Исторический музей, который здесь расположен, давно стал символом Москвы, а значит, и страны. Для чего он был задуман? Что оттуда хотели изъять и вывезти? На эти и другие вопросы отвечает директор Государственного исторического музея Алексей Левыкин.
Музей не закрывался всю войну
Константин Кудряшов, «АиФ»: Алексей Константинович, ваш музей называется Историческим. Но чья история имеется в виду?
Алексей Левыкин: Этот вопрос возник, когда не было ещё никакого музея, а был только замысел о его создании. Кто-то хотел, чтобы это был музей истории развития государства. Кто-то мечтал о создании «храма воинской славы России». Но в конце концов пришли к мнению, что важнее всего показать жизнь народа в мельчайших проявлениях его быта. Подчеркну – всего народа, включая и царские династии. Автором этой концепции стал знаменитый московский археолог и историк Иван Забелин – в этом году мы отметим 200 лет со дня его рождения.
– Насколько такой взгляд можно назвать удачным?
– Если бы концепция была неудачной, музея бы не было. А он выжил даже в самые тяжкие времена, сразу после революции, когда тотальному пересмотру подверглось всё. А когда 7 ноября 1941 г. во время парада на Красной площади Сталин сказал: «Пусть вдохновляет вас в этой войне мужественный образ наших великих предков», музей откликнулся выставкой, посвящённой Суворову, Кутузову и войне 1812 г. Потому что «образ наших великих предков» создают мемориальные предметы, связанные с историческими событиями и личностями.
…Август 1914 г. Самое начало Первой мировой войны. Что делает Исторический музей? Создаёт специальную группу, которая уезжает на фронт и начинает сбор свидетельств. Хотя их трудами мы воспользуемся только через 100 лет, когда создадим свою первую выставку, посвящённую Первой мировой войне.
А как не вспомнить работу музея в годы Великой Отечественной! Первая выставка, посвящённая войне, открылась уже в сентябре 1941 г., сотрудники музея выезжали на заводы и в госпиталя с лекциями – в тяжелейших условиях поддерживали работу музея и несли важную миссию исторического и патриотического воспитания. Кстати, Исторический музей единственный из московских музеев не закрывался в годы войны. Экспедиции сотрудников, выезжавшие на места боёв, позволили сформировать уникальный комплекс материалов по истории обороны столицы и контрнаступления под Москвой, Сталинградской битвы, боёв за Крым и др.
Спасибо тов. Ленину
– Слышал, в революционные годы музей хотели уничтожить.
– Скажем так: музей не раз был на грани уничтожения. После революции высказывались мнения: дескать, слишком много здесь разнородных коллекций, не лучше ли музей упразднить, а коллекции распределить среди маленьких, но профильных – декоративно-прикладного искусства или крестьянского быта. И само здание музея на Красной площади многим горячим умам не давало покоя – музей лишился неповторимого убранства многих залов, символов имперской власти на башнях. В 1917 г. он фактически оказался в эпицентре столкновения большевиков и юнкеров, которые оборонялись в Кремле. Вот прямо здесь, на углу, стояла пушка, из которой били по Никольской башне и воротам. Тогда пострадала кровля, повылетали стёкла. А парой лет позже сотрудники сидели в холодном, неотапливаемом помещении, но всё-таки дело своё делали и коллекции сохранили.
В первые послереволюционные годы князь Николай Сергеевич Щербатов продолжал оставаться директором музея, хотя над ним нависла серьёзная опасность, он уже был арестован ВЧК. Его спасла кухарка, которая взяла князя на поруки. И вскоре после этого к нему приходит шведский банкир Улоф Ашберг – фигура известная, связанная с социал-демократами, близкий товарищ члена ЦИК Леонида Красина. Этот банкир с ходу заявляет, что все артефакты, связанные со скандинавской археологией, он из музея забирает и вывозит в Швецию. На что получил от Щербатова резкую отповедь. Ашберг обещал Щербатову скорую расправу. Но тут появилась резолюция Ленина – Щербатова и музей не тронули.
– Забавный получается узел: у вас в этом году будут выставки, посвящённые и викингам, и Ленину, и Александру III. Не будет тут противоречий?
– Так вся наша история противоречивая. И Александр III, и Владимир Ильич Ленин – часть истории нашей страны. К тому же они связаны между собой ещё и личной историей – старший брат Ленина покушался на Александра III и был казнён. Это стало настоящей трагедией для семьи Ульяновых и во многом определило дальнейшую революционную деятельность Владимира. На выставке «Ленин» мы хотим показать сложный образ революционера, которому пришлось быть и разрушителем, и созидателем. Покажем всё это с помощью в том числе личных вещей Ленина – например, Библии. Да-да, представьте себе! После того как в 1918 г. в Ленина стреляла эсерка Фанни Каплан, кто-то, искренне переживавший за вождя, подарил ему Библию – в надежде, что святая книга поможет спасти его жизнь. Непримиримый борец с религией не расставался с ней до смерти.
– Ленин и Библия – неожиданный поворот.
– Ну, неожиданностей в нашем деле хватает. Взять хотя бы выставку «Викинги». В процессе работы куратор этой выставки Вероника Мурашова, завсектором отдела археологических находок, испытала настоящий шок. У нас хранятся находки из черниговского кургана «Чёрная могила» – это погребение X в., раскопанное в 1872–1873 гг. Солидную часть предметов долгое время не могли идентифицировать – масса спёкшегося металла. Что там? Оружие? Какое? Непонятно. Но наше сотрудничество с Курчатовским институтом помогло ответить на эти вопросы. После исследования на синхротроне удалось установить, что в этой массе скрываются совершенно уникальные вещи. Например, тот предмет, что мы всегда принимали за боевой нож, оказался символом власти. Так называемый «варварский скипетр» – в музеях мира подобных предметов единицы. А на нашем ещё и обнаружили скандинавский орнамент. И всё это будет показано на выставке. Равно как и китайское шёлковое платье из кургана в Гнёздово, что под Смоленском. Тоже, кстати, уникальный предмет – реставрировать его начали в 1983 г., а закончили в 2014 г.
