470 лет назад, 2 октября 1552 года, состоялся решающий штурм Казани. За ним последовала ликвидация Казанского ханства – одного из самых опасных для Русского царства наследников Золотой Орды.
В отечественной истории взятие Казани считается одним из самых знаковых событий. И, что вполне естественно, вокруг него с течением времени возникло невероятное множество домыслов, которые можно описать чудесной фразой леди Галадриэль из фильма Питера Джексона «Властелин Колец»: «История стала легендой, легенда превратилась в миф…» Справедливо, впрочем, и обратное – с некоторых пор мифы стали претендовать на статус подлинной истории и даже подменять её. Иногда эти мифы носят нейтральный характер, но иногда могут стать благодатной почвой для таких малоприятных вещей, как национализм и даже сепаратизм.
Пушки города Казани
Один из самых устойчивых мифов укоренился в массовом сознании благодаря классике советского кино. Фильм Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный» показывает русскую рать, марширующую под Казань в сопровождении огромного артиллерийского «наряда», откуда несётся бодрая песня «Пушкари московские, пушкари!» Потом – грохот орудий, клубы порохового дыма, словом, осада по всем правилам. А чем отвечает Казань? Каким-то морально устаревшим оружием. Со стен летят не ядра, пули и картечь, а стрелы, от одной из которых заслоняет Ивана Грозного своим щитом Малюта Скуратов… Словом, русские одержали победу только благодаря тому, что в их распоряжении имелись пушки.
На самом деле Казанское ханство было богатым и довольно-таки продвинутым в плане военной техники государством. Да, царь Иван Грозный привёл под Казань около 150 стволов осадной артиллерии. Но хан Ядыгар-Мухаммед выставил на стены и башни более 100 стволов. Расклад для обороняющейся стороны очень даже неплохой. А по европейским меркам масштаб оснащённости противостоящих армий артиллерией и вовсе небывалый. 76 лет спустя кардинал Ришелье приведёт под стены крепости Ла-Рошель «невероятную силу» в 48 осадных орудий…
К тому же кроме больших пушек хан располагал и ещё кое-чем. Здесь можно дать слово непосредственному участнику осады и штурма Казани князю Андрею Курбскому. Вот что они пишет о решающем натиске, который состоялся как раз 2 октября: «Из города не могли уже употреблять больших орудий, сбитых нашею пальбою, но без умолку стреляли из ружей, из пищалей затинных, и мы потеряли немало добрых воинов».
Так что всё дело решило не само по себе наличие «чудо-оружия», а умение им пользоваться. Русские артиллеристы во главе с потомственным московским пушкарём и военным инженером Иваном Выродковым попросту выиграли одну из самых масштабных артиллерийских дуэлей тех времён, заставив замолчать «большие пушки» противника. Не в последнюю очередь благодаря тому, что Выродков уже посещал Казань в составе посольства и свои расчёты основывал на личных наблюдениях.
Украденный шедевр?
В процессе городских боёв особо ожесточённое сопротивление войскам Ивана Грозного оказали защитники главной городской мечети, во главе которых стоял имам Кул Шариф, происходивший из крымского рода сеидов – потомков Пророка Мухаммеда. Согласно одной из легенд, Иван Грозный был одновременно взбешён сопротивлением и поражён красотой мечети. А потому, обуянный яростью и завистью, велел не только снести мечеть, но и украсть шедевр – выстроить в Москве точно такое же или похожее на него здание. Так, дескать, и появился в русской столице Храм Василия Блаженного.
Восходит эта версия к трудам историка и богослова Шигабутдина Марджани. Он описывал ту мечеть как «здание с девятью главами, устремлённое ввысь». Поскольку изначально в храме Покрова было именно девять глав – одна в центре и восемь по бокам, версия представляется не лишённой оснований. Однако фокус в том, что Марджани жил в XIX столетии и не мог достоверно знать, как выглядела мечеть Кул-Шариф.
Зато известно другое. Больше всего минаретов всегда было у главного здания исламского мира, мечети аль-Харам в Мекке, где хранится заповедная святыня – камень Каабы. В середине XVI в. минаретов у неё было шесть. Когда в начале XVII в. у Голубой мечети Стамбула тоже построили шесть минаретов, скандал разразился на весь мусульманский мир. Имам Мекки заявил о святотатстве: «Ни одна мечеть мира не должна равняться с Каабой!» И к мечети аль-Харам пристроили седьмой минарет.
Так что ни о каких «восьми минаретах Казанской мечети» не может быть и речи – тамошним мусульманам просто никто бы не позволил превзойти главную святыню исламского мира. И, значит, нет никаких оснований говорить о «зависти» русского царя и об «украденных шедеврах».
Оккупанты или освободители?
В трудах националистически настроенных публицистов можно встретить утверждения, что Русское царство разрушило, стёрло с лица земли самобытную государственность коренных жителей. Это может произвести впечатление – действительно, Казанское ханство в XVI столетии перестало быть актуальной реальностью. Но фокус в том, что как раз коренные жители не имели к государственным структурам Казани никакого отношения. А вот счёт имели, и счёт немалый.
Дело в том, что на этих землях издавна существовало по-настоящему самобытное исламское государство, которое называлось Волжской Булгарией. В XIII веке оно пало под ударами монголов и, в отличие от русских княжеств, полностью утратило собственные государственные институты, превратившись в один из улусов Золотой Орды, где правили наместники хана. Остатки местных элит были лишены доступа к государственным делам. Когда в XV веке один из потомков Чингисхана Улу-Мухаммед решил основать своё ханство со столицей в Казани, ситуация ухудшилась – под его знамёна стали стекаться представители монгольских элит: «И начаша збиратися ко царю Казанскому мнози от различных стран, ото Златыя Орды и от Асторохани, от Азоева и от Крыма…» Местным коренным народам стало совсем туго – наследники булгар, чуваши, черемисы, мордва, удмурты в глазах пришлых элит были просто-напросто быдлом. Те, разумеется, ненавидели новых «хозяев» - казанский поэт XVI столетия Мухамедьяр адресует пришлым элитам в своей поэме «Тухваи Мардан» довольно-таки оскорбительные строки: «Ты нечестив и болезненный, негодяй и бесчеловечный. Глаз твой чёрный, ты собака преисподней… Вид твой противный, взор твой злой, снаружи и изнутри ты вшивый, полон всяких сплетен…»
В критический момент коренные народности запросто восставали против пришлых. А вот к русским у них было совсем иное отношение. О чём говорит характерный эпизод, произошедший за несколько лет до взятия Казани: «Приходили Чуваша с боем на Крымцов, почему, дескать, не бьёте челом Московскому Государю? Пришли потом Чуваша на царёв двор, и Кощак-улан с ними бился, и побили Крымцы Чувашу, да, пограбя, что возможно, побежали из Казани».
В общем, когда войска Ивана Грозного подошли к Казани, представители местных народов массово переходили на сторону русских – власть крымцев, астраханцев и ногайцев им до смерти надоела. По большому счёту можно сказать, что русский царь освободил коренные народы Поволжья от наследников монгольских завоевателей.
