485 лет назад, 13 апреля 1538 года скоропостижно скончалась Елена Глинская, вдова Великого князя Московского Василия III и мать Великого князя Московского Ивана IV, который прославится как первый русский царь и заслужит прозвище «Грозный».
За что ее недолюбливали?
Однако дело было не только и не столько в её родственных связях. В тот день страна потеряла своего фактического самодержавного правителя. Летописное сообщение о её смерти гласит: «По преставлении супруга своего державствовала она всем Русским царствием с сыном своим Великим князем Иваном Васильевичем четыре года и четыре месяца».
Сказать, что элиты так уж сильно переживали по этому поводу, разумеется, нельзя. Напротив — весть о кончине самодержавного правителя наполнила многие боярские сердца радостью, поскольку в их представлении всё вернулось на круги своя. Дело в том, что Елену Глинскую, мягко говоря, недолюбливали. Во-первых, «не наша». Ну, то есть вроде как и русская, и православная, однако же род её чуть ли не вчера выехал из Литвы, да и сама она родилась за границей. Во-вторых, «слишком умная». Знала польский и немецкий языки, говорила и писала по латыни, имела свои взгляды на то, как следует управлять государством. А самое главное — не только имела взгляды, но и умудрилась оттеснить от власти назначенный покойным мужем совет из семи бояр, который должен был коллегиально управлять государством, пока законный наследник не «войдёт в возраст».
Самое интересное, что бояре тех времён каким-то непостижимым образом умудрились навязать своё мнение многим современным историкам, которые склонны описывать правление Елены Глинской исключительно в мрачных тонах. Вот несколько цитат: «Она начала с того, что узурпировала власть… Можно ли считать её мудрой правительницей? Ответить на этот вопрос нельзя из-за отсутствия фактов». «Нельзя не отметить террористический характер её правления, сопровождавшегося опалами, казнями и арестами». «Великая княгиня без причины, "на всякий случай", заточила в тюрьму и уморила Юрия Дмитровского, младшего брата своего мужа». «Трудно определить, до какой степени братья Василия III на самом деле стремились занять престол и затевали мятежи. Их активность во многом явилась ответом на жёсткие превентивные меры Елены Глинской».
Кто реально получил власть?
Реальности это почти никогда не соответствует, причём беспочвенность любого из этих утверждений даже не надо доказывать. Нужно всего лишь непредвзято взглянуть на ход событий, и все эти химеры растворятся сами собой.
Взять хотя бы главное обвинение — дескать, своё правление Глинская начала с того, что «без причины» бросила в застенки князя Юрия Дмитровского, младшего брата своего мужа.
Ни один источник не говорит, что инициатива ареста исходила от Елены Глинской. Напротив — некоторые из них прямо утверждают, что она к этому делу непричастна, а всё дело затеял как раз-таки регентский совет, мотивируя арест князя Юрия тем, что иначе «невозможно будет государство крепко держати». А что же Елена? Когда бояре рассказывают ей о своём замысле, она, будучи «в великой кручине по мужу», отвечает: «Как будет пригоже, так вы и делайте». И в это охотно верится — муж Елены умер 3 декабря 1533 года, а князя Юрия арестовали уже 11 декабря. Немудрено, что вдова находится в «великой кручине». Не прошли ещё девять дней после смерти, тут у неё сплошные молитвы и скорбь, а не заполошные метания и поиски «внутренних врагов». Кстати, не исключено, что вариант ареста князя Юрия был предусмотрен покойным государем, который не доверял своему брату и не включил его в регентский совет. Что тоже похоже на правду — именно князь Юрий должен был наследовать трон в том случае, если государь умрёт бездетным. А ведь Юрий чуть ли не четверть века рассчитывал как раз на это и до такой степени «обрадовался» появлению на свет племянника, что даже не приехал на его крестины. Государь, умирая, осознавал, что такой брат — более чем серьёзная угроза его маленькому сыну и наследнику…
Так что в течение нескольких ближайших месяцев реальная власть принадлежала вовсе не Елене Глинской, а как раз регентскому совету. Как же бояре ею распоряжались? Тут уместно будет привести взгляд со стороны. Конкретно — со стороны Польши и Литвы. Взгляд зоркий и по-своему честный, постоянно ищущий — нельзя ли поживиться за счёт соседа? И вот какие послания полетели в Вильно и Краков: «Бояре там едва не режут друг друга ножами; источник распрей — то обстоятельство, что всеми делами заправляют лица, назначенные великим князем; главный боярин, князь Овчина, старше опекунов по положению, но ничего не решает». А теперь — следите за руками. Василий III умирает в декабре 1533 года. В феврале 1534 года король Сигизмунд предъявляет ультиматум с требованием вернуть отвоёванные у Литвы русские земли. И начинает русско-литовскую войну 1534-1537 гг. В которой русским поначалу не очень-то везло. Ситуация начала исправляться, когда Елена Глинская, сделавшая своим фаворитом того самого «князя Овчину», то есть Ивана Телепнева-Оболенского, оттеснила регентский совет от реальной власти и начала править самодержавно.
В чем ее заслуги?
С чисто формальной точки зрения это, наверное, можно назвать и узурпацией. Причём отягощённой «блудом». Другое дело, что ближайшая историческая аналогия демонстрирует нам Екатерину II Великую, которая отстранила от власти не какой-то там регентский совет, а собственного мужа, законного императора Петра III. Кстати, по результатам действия Елены Глинской тоже были чем-то похожи. Её фаворит, князь Овчина, не прохлаждался со своей возлюбленной, а отправился на войну, возглавил Передовой полк, проломился чуть ли не до окрестностей Вильно и так подорвал экономику Литвы, что та запросила помощи у Польши.
Если и этого недостаточно, чтобы признать Елену Глинскую мудрой правительницей, то можно посмотреть на другие её дела. О денежной реформе знают, наверное, многие — впервые в Русском государстве была создана единая денежная система, что сказалось на экономике страны самым благотворным образом. Известно также и о том, что именно с подачи Елены Глинской в Москве было организовано строительство Китайгородской стены. А вот о том, как именно княгиня наладила процесс, говорят меньше. И совершенно напрасно. Она и тут предвосхитила Екатерину Великую, которая изъяла у Церкви некоторые активы и ввела их в экономическую жизнь страны.
Елена Глинская, затеяв грандиозное строительство, сравнимое со строительством самого Московского Кремля, велела митрополиту Даниилу выделить на это дело средства «елико достоит, также и всему священническому чину урок учиниша». То есть обязала Церковь финансово участвовать в большом государственном проекте наравне с казной, боярами и торговыми людьми. Несмотря на то, что «раньше так не ставили, а священного чину никогда с простыми людьми в делах не объединяли», протестов не было. И проект, к которому при Василии III боялись приступать, был завершён за три года.
Менее четырёх лет реального правления, в которые уложились крупнейшая денежная реформа, грандиозный строительный проект и несколько успешных войн. Думается, что тут надо доверять не боярским сплетням, а мнению сына Елены Глинской. На Стоглавом Соборе в 1551 году Иван IV, упоминая о смерти матери, сказал: «Горькая скорбь постигла нас тогда. И я, и царство осиротели».
