Можно ли спорить о цене, которую советский народ заплатил за Победу над нацистской Германией? И почему наши союзники по антигитлеровской коалиции так быстро превратились в наших противников?
Об этом aif.ru поговорил с писателем и общественным деятелем Николаем Стариковым.
Союзники или предатели?
Виталий Цепляев, aif.ru: Николай Викторович, как известно, Германия капитулировала дважды. Первый раз — 7 мая во французском Реймсе (советский генерал Суслопаров там тоже присутствовал и поставил свою подпись под документом), второй раз — в ночь с 8 на 9 мая в Карлсхорсте, пригороде Берлина. На повторном подписании настоял Сталин. Почему он это сделал?
Николай Стариков: У Сталина были все основания подозревать наших западных союзников в нечестной игре. Я даже не говорю об их переговорах с эсэсовским генералом Вольфом, которые прекрасно показаны в «Семнадцати мгновениях весны». Сталин знал, что британцы готовят план «Немыслимое» — предательский удар в спину Красной армии сразу после поражения Третьего рейха, в том числе силами недобитых частей вермахта. И когда оказалось, что при подписании акта о капитуляции Германии СССР остался как бы в стороне, а подпись под ним поставил наш генерал, не облеченный такими полномочиями, Сталин немедленно связался с союзниками и потребовал полноценной капитуляции, заставил их соблюсти хотя бы видимость приличия. Чтобы ни у кого в мире не возникло впечатление, что германская армия сложила оружие только перед западными войсками.
Третий рейх как источник агрессии создал не кто иной, как наши будущие союзники по антигитлеровской коалиции — прежде всего, США и Великобритания
— Многие сегодня уверены, что западные страны и союзниками-то были ненастоящими, неискренними — они просто помогли тому, кто оказался сильнее. А при другом раскладе, наоборот, помогли бы Гитлеру задавить СССР. Согласны?
— Запад всегда хотел быть единственной силой в мире. После Первой мировой войны ему это удалось, на короткое время. А потом он увидел ошеломляющий рост советской мощи. Это был еще более стремительный рывок, чем у Китая на рубеже 20-21 веков. Советская экономика выросла, как гриб после дождя, всего за пару пятилеток. И главное, окрепла совершенно другая социальная модель, альтернативная западной. Стало понятно: пройдет еще 10-15 лет, и эта советская модель покорит всё человечество, а Запад свое лидерство утратит. Для него это была бы катастрофа. Поэтому нужно было, чтобы кто-то эту бурно развивающуюся страну остановил и уничтожил. Эту роль и должен был сыграть Гитлер.
Третий рейх как источник агрессии создал не кто иной, как наши будущие союзники по антигитлеровской коалиции — прежде всего, США и Великобритания. Но из-за недооцененной ими самоуверенности Гитлера, из-за его нежелания быть инструментом в руках англосаксов, события пошли по не предусмотренному ими сценарию. Выкормленная Западом собака набросилась на него самого. И только когда Гитлер поставил ту же Британию на грань уничтожения, они на время умерили гордыню и начали с Москвой разговаривать. Но всё равно юлили, тянули с помощью. Почитайте переписку Сталина с Черчиллем и Рузвельтом. Сколько раз он требовал открыть второй фронт в Европе, а западные лидеры объясняли ему, что «в данный момент это невозможно». Тянули до последнего, пока не увидели: если и дальше отсиживаться, то вся Европа попадёт в зону советского влияния. И тогда они высадились в Нормандии.
Поезд дружбы ушёл
— А как вы оцениваете ленд-лиз? Он же стал огромным подспорьем для Красной армии. Одних автомобилей с Запада завезли, по разным данным, от 310 до 430 тысяч — больше, чем сам СССР произвел за всю войну.
— Да, примерно 12% того, что СССР использовал в ходе боевых действий, было поставлено ему западными союзниками. И «Студебеккеры» действительно облегчили нашей армии продвижение. Нам давали и самолеты, и корабли, и боеприпасы, и колючую проволоку, и тушенку — без этих поставок пришлось бы, конечно, тяжелее. Но мы все равно бы выстояли. Ведь как-то же мы воевали без американских машин и в 1941-м, и в 1942-м. И что еще важно понимать: ленд-лиз не был благотворительностью. По форме он больше всего напоминал аренду с правом выкупа. То, что в ходе боевых действий уцелело, нужно было оплатить или вернуть владельцу. Неслучайно после войны шли долгие споры о стоимости поставок и механизме возвращения оставшейся техники.
— Вы писали, что после войны Сталин хотел дружить с Западом. Это было искреннее желание или просто попытка выиграть время для укрепления обороноспособности?
— Сталин был прагматиком. Представьте себя на его месте: СССР только что пережил страшную войну, которая принесла ему колоссальные потери и разрушения, и вы знаете, что эту войну ваши союзники и спровоцировали. При этом их экономика не разрушена, ресурсов у них больше, да вдобавок еще и атомная бомба есть, а у вас её пока нет. Что вы будете делать? Пытаться с ними говорить о мирном сосуществовании, о сотрудничестве — или сыпать проклятиями и стучать ботинком в ООН, обещая всех «похоронить»? Ответ, мне кажется, очевиден.
Наши бывшие союзники готовы с нами любезничать, только если мы признаём свою подчиненность, зависимость от них. Да, новый мир выглядит несколько печально, но он возвратился в свое привычное, органичное состояние. Все сняли с себя маски.
— Ну, кое-кто из наших руководителей и ботинком стучал.
— Не от большого ума. А Сталин всё-таки глупым руководителем не был, как к нему ни относись. Почитайте его послевоенные интервью западным журналистам. Он постоянно подчеркивал, что нам нужны западные кредиты, что мы хотим торговать, мирно жить, что никакого повода для конфронтации нет. Но Запад эти поводы всё время создавал.
— Я был на параде на Красной площади в 2005 году, в честь 60-летия Победы, на который приехали лидеры США, Китая, Франции, Германии, Японии, Италии и множества других стран. Сегодня невозможно себе такое представить. Как вам кажется, страницу вражды когда-нибудь перевернут, победу над Гитлером мир еще будет праздновать вместе?
— Я думаю, что этот поезд уже ушел. Потому что наши бывшие союзники готовы с нами любезничать, только если мы признаём свою подчиненность, зависимость от них. Да, новый мир выглядит несколько печально, но он возвратился в свое привычное, органичное состояние. Все сняли с себя маски. Сегодняшнее охлаждение отношений с Западом вызвано вовсе не «неправильной» политикой России, а тем, что она отстаивает свои интересы. Такую Россию они пытаются гнобить, ставя ей палки в колеса и вооружая ее врагов.
Уроки «Ялты»
— Возможна ли сегодня «новая Ялта», некий договор о разделе сфер влияния, который бы предотвратил новую большую войну?
— Такой договор желателен, но я сомневаюсь, что он будет заключен. Ялтинский мир был очень недолгим, он перестал существовать после применения США атомной бомбы в Японии, после Фултонской речи Черчилля. История той «Ялты» показала: договориться с Западом можно, а вот заставить его выполнять договоренности — практически нереально. За стол переговоров с нами сейчас они будут садиться с одной целью — чтобы оторвать Россию от Китая, а в перспективе нас друг с другом стравить. А чтобы склонить кого-то к переговорам, ему сначала создают проблемы, подводя к мысли, что без Запада эти проблемы никак не решить. Ведь что такое накачка киевского режима деньгами и оружием? Они демонстрируют России, что если она не будет договариваться, то они будут бесконечно помочь ее врагам. Но это не значит, что они хотят мира. Они хотят использовать нас против Китая так же, как используют Украину против нас.
Поэтому возможности договориться я сейчас не вижу. Но, конечно, дипломатию никто не отменял, ее нужно использовать. Просто иллюзий не надо питать.
Величие нашей Победы умалить невозможно.
— Мы говорим о попытках пересмотреть итоги Второй мировой войны на Западе. Но ведь и у нас многие рассуждают о слишком дорогой цене, которую СССР заплатил за Победу, о недальновидности советского руководства, которое как следует не подготовилось к войне, об ошибках некоторых маршалов, которые не считали жизни солдат, мол, «бабы новых нарожают». Эти же разговоры не на пустом месте возникли?
— Те, кто об этом рассуждает, занимаются очернением нашей истории. Им не хочется, чтобы новые поколения россиян ощущали себя наследниками победителей и ценили всё то, что дала стране эта Победа. Конечно, в любых военных кампаниях совершаются ошибки. Их можно найти и в войне с Наполеоном, и в Великой Отечественной, и в афганской войне. Но нельзя ставить под сомнение хороший результат, даже если при его достижении были допущены просчеты. Величие нашей Победы умалить невозможно.
