30-летие подписания Беловежских соглашений вызвало в обществе волну размышлений о том, было ли это событие неизбежным. Политики и эксперты продолжают ломать копья по поводу того, кто виноват в распаде СССР и почему многие по сей день тоскуют по утраченной большой стране.
Напомним, 8 декабря 1991 года главы РСФСР, Белорусской и Украинской ССР Борис Ельцин, Станислав Шушкевич и Леонид Кравчук подписали в Беловежской пуще документ, согласно которому их республики выходили из состава Советского Союза. Спустя 17 дней после этого СССР окончательно перестал существовать, и его флаг над Кремлем был спущен.
Для одних это стало «крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века» (так, например, считает президент России Владимир Путин). Другие, наоборот, восприняли распад СССР как избавление от гнета изжившей себя системы. При этом сейчас мода на всё советское возвращается. О том, почему СССР развалился и что мы могли бы перенять у страны, которой больше нет, АиФ.ru рассказал историк и политолог Борис Якеменко.
Глеб Иванов, АиФ.ru: Борис Григорьевич, почему всё-таки СССР распался? Что стало главной причиной?
Борис Якеменко: Никакие три человека, какими бы они ни были, не в состоянии разрушить государство, если оно не готово к этому разрушению. Это очень важно понимать. В такие моменты истории просто ускоряется процесс саморазрушения, который идёт уже давно. Это хорошо видно по стагнации, глубочайшей пропасти между элитами и людьми в Советском Союзе.
Печальная правда про распад Союза — это то, что не было никаких масштабных протестов против гибели страны. Как и против запрета Компартии — стержня, на котором она держалась. В Компартии, например, на тот момент состояло несколько десятков миллионов человек, но никто и нигде не вышел и не сказал: «Что вы делаете?!» Со страной было то же самое. Это очень неприятная истина, но это так.
Поэтому в равной степени ответственность за крах СССР должны разделить все те, кто тогда не вышел на улицы. Разговаривая сейчас о событиях тридцатилетней давности, я часто слышу: «Я даже не заметил, что страна исчезла». Жили все как жили, и ничего в первое время не поменялось. Апатия, безразличие — всё это во многом стало следствием последних лет советской власти.
«Изменилась не река, изменились мы»
— В последние годы ностальгия по советскому прошлому ширится, причем не только среди людей пожилых, но и среди молодежи. Почему?
— Тут важно разобраться с тем, что именно люди понимают под советским прошлым. Если речь идет о восстановлении института социальной справедливости, то тогда, конечно, многие бы хотели возвращения в советские времена. Всё-таки Советский Союз был первой и единственной в истории попыткой создать систему социальных гарантий тем, кто их никогда не имел. Неслучайно все эти идеи пользуются такой популярностью на Западе, в том числе у молодежи, их изучают в университетах. Если говорить о «возвращении» к СССР в этом смысле, то ничего плохого в этом нет.
Потребность в справедливости совершенно естественна. А о недостатке справедливости, о её кризисе, о тотальном социальном расслоении, об абсолютном отсутствии прав — международных, личных — сегодня говорит весь мир.
Другое дело, что мы не сможем туда вернуться. Даже не потому, что в одну реку нельзя войти дважды, поскольку каждый раз это разная река. Я бы по-другому взглянул на этот вопрос: каждый раз разные мы. Мы изменились навсегда.
Именно поэтому сейчас происходит такая мифологизация Советского Союза. Он все больше превращается в миф, в который обычно переносится всё самое лучшее из нашей жизни. Он становится тенью реальности. Когда человек говорит о том, как было хорошо в СССР... Хорошо на самом деле было не в СССР, а потому, что ему тогда было 20 лет. А сейчас ему 50... Так же как наши старики вспоминают 1940-е — 1950-е: жили впроголодь, бедно, но послушаешь их — такое прекрасное было время! Конечно, потому что молодые были, потому что это было время надежд, а вовсе не потому, что в голоде и в холоде они находили какое-то удовольствие.
Почему мы сейчас вспоминаем СССР с таким восторгом? Не обманываем ли себя, идеализируя то время? Я жил в Советском Союзе и знаю, что это было не самое мечтательное время в жизни. Была масса проблем. Но в том, что мы чувствовали себя спокойнее, нет никаких сомнений.
«Вернуть в СССР? Пришлось бы многим пожертвовать»
— Что мы могли бы сейчас из лучшего взять от Советского Союза, чтобы встроить это в нашу нынешнюю реальность?
— Первое — профессионализм. Отношение к делу. Это действительно важно. Когда раньше вы видели директора ЗИЛа или министра советского, вы понимали, как он к этой работе шёл всю жизнь. Сейчас часто, когда глядишь на какого-нибудь начальника, возникает ощущение, что «и я бы так мог». Что люди во власти и управлении — совершенно случайные.
Второе — ответственность за то, что сделано. Был орган, который эту ответственность внушал. Была партия, перед которой провиниться было страшнее, чем порой перед домашними. Такая провинность имела тяжелейшие последствия.
Третье — система социальной справедливости. Было кому жаловаться. Была социальная защищенность, защита людей труда. Сегодня тех же профсоюзов фактически не существует. Вспомним недавнюю страшную трагедию на шахте в Кузбассе. Люди были вынуждены спускаться туда с угрозой для своей жизни, иначе бы им не платили. Сегодня работающий человек незащищен. Он понимает, что если он заболел и хотя бы ненадолго выпал из обоймы, то ему не на что будет жить, нечем кормить семью.
Вот эта уверенность в завтрашнем дне, в том, что и через пять, и через десять лет цены будут те же, поэтому можно копить, можно строить планы, — это то, что однозначно стоило бы восстановить и вернуть в наше время. Мало того, я убежден, что Россия — это единственная страна, у которой есть такой опыт, она бы и могла возглавить этот процесс.
— А почему же мы этого не делаем, как вам кажется?
— Потому что придется многим пожертвовать. Ведь что такое социальная справедливость? Это когда я плачу за то, чтобы другому было хорошо. Когда я, имея всё, что мне необходимо, защищаю тех, у кого этого нет.
Это вопрос определенной ментальности, готовности чем-то пожертвовать, чтобы остальным было лучше. И это не вопрос каких-то правительственных решений, по крайней мере не только их вопрос. Социальную справедливость нельзя насадить сверху.
У нас наше патерналистское государство в принципе могло бы запустить такие процессы. Но я думаю, что они невыгодны очень многим. Когда мы видим в интернете высказывания всяких гламурных дамочек о том, что пора бы перестать пускать за границу «всякое быдло», чтобы оно там не валялось на пляжах рядом с нами, мы же пониманием, что то, что у них на языке, у финансовой элиты на уме. Действительно некоторым выгодно углублять социальную пропасть, чтобы не все могли пользоваться теми благами, которые есть у них самих. Потому что эти блага, собственно говоря, и отличают их от всех остальных.
