Теперь об этом можно узнать в туристической Мекке Белграда - крепости Калемегдан. В середине сентября глава РЖД Владимир Якунин и президент Сербии Томислав Николич открыли там памятный знак в честь русских и сербских защитников города. Он был подарен белградцам Межрегиональным общественным фондом «Центр национальной славы» и Фондом Андрея Первозванного.
Забытые пушкари
Как известно, Первая мировая война началась с выстрела по Белграду. «Австрийские речные мониторы - плоскодонные корабли с толстой бронёй и сильной артиллерией - стали для города сущим проклятием, - рассказывает Дмитрий Карабчуков, координатор проекта Московского патриархата «Русский некрополь». - Они выходили на фарватер Дуная и Савы, двух рек, омывающих город, и безнаказанно обстреливали его. Сербская артиллерия молчала: у неё не было ни дальнобойных пушек, ни бронебойных снарядов. Правительство запросило помощи у союзной России. Со второй половины августа 1914 г. с господствующей высоты - крепости Калемегдан - русские шестидюймовые (152,4 мм) орудия открыли огонь по противнику. Прямые потери австрийцам они вряд ли нанесли, но мониторы стали держаться подальше от берега».
Закончилась история трагически. По данным контр-адмирала современных Вооружённых сил Сербии Бошко Антича, при штурме Белграда немцами и австрийцами в ноябре 1915 г. основной удар артиллерии пришёлся как раз по русским позициям. При этом погибла большая часть из 40 пушкарей и 4 офицеров. Судьба выживших ждёт исследователей в русских и сербских архивах.
Ручная торпеда
Больше повезло минно-торпедной команде с Черноморского флота под началом лейтенанта Василия Григоренко. На морских минах, поставленных на Саве, 23 октября 1914 г. подорвался монитор «Темеш», флагман австро-венгерской дунайской флотилии. При детонации боезапаса в одной из орудийных башен погиб 31 человек.
Григоренко, кстати, прожил долгую жизнь - он умер в Париже в 1973 г. Ещё до революции успел опубликовать любопытные мемуары. В них можно прочитать, как однажды русские узнали, что два австрийских монитора базируются недалеко от Белграда в судоходном канале, уровень воды в котором выше, чем в реке Сава. Если разрушить шлюз, соединяющий оба бассейна, корабли сядут на мель. Но как притащить на место торпеду (самодвижущуюся мину, по тогдашней флотской терминологии) и выпустить её по шлюзу на глазах австрийских часовых на другой стороне реки?
Сначала торпеду везли на повозке, запряжённой волами. Потом несли 700-килограммовую трубу длиной почти 6 метров на руках. И запускали практически с рук, стоя по грудь в воде. «На фоне неба вырисовывался прорез Босутского канала, и я прицелился в его правую кромку, рассчитывая на течение, дёрнул за шнурок от курка, и мина стремительно ринулась вперёд, - вспоминал потом Григоренко. - Наутро стало видно, что мина попала в берег у самого шлюза и образовала прорыв воды. Течение докончило работу, размыв берега; шлюз упал, вода ушла, и мониторы оказались на мели».
Так на полтора месяца - пока вода в реке не поднялась - были выведены из строя ещё два вражеских корабля из шести, имевшихся у Австро-Венгрии на Дунае к началу войны.
