10 апреля 1922 года начала работу «Общеевропейская финансовая и экономическая конференция». Впоследствии она получит простецкое название — Генуэзская, по месту проведения. Именно здесь представители молодой Советской республики разорвут международную изоляцию и поставят Европу на место.
Поиск внятной информации о том, как конкретно это произошло — труд нелёгкий. Высока вероятность того, что в сетевых, скажем, энциклопедиях наткнёшься на ложь, припудренную «умными» фразами. Вроде этой: «Фактически основным вопросом было стремление европейских стран к аккомодации с коммунистическим режимом в Москве».
Вообще «аккомодация» — термин медицинский, и обозначает не что иное, как «подстраивание под что-либо». Самый беглый взгляд на то, что происходило в Генуе, демонстрирует весьма любопытную вещь. Ни о каком «подстраивании под коммунистический режим» не может быть и речи. Налицо жёсткая попытка объединившейся для такого дела Европы поставить молодую Советскую Республику в коленно-локтевую позицию.
Помощь или грабёж?
Два главных вопроса, которые надлежало рассмотреть на конференции, звучали так: «Восстановление Европы» и «Восстановление России». Именно эти слова фигурировали в объёмном докладе лондонских экспертов по экономической ситуации — основном документе, вокруг которого всё и вертелось.
Сказать, что повестка дня лжива насквозь, наверное, нельзя. Во всяком случае, первая часть — «Восстановление Европы» действительно волновала умы и была главной целью ведущих европейских держав.
Но что касается второй части, «Восстановления России», то здесь всё гораздо интереснее.
Команда лондонских экспертов пребывала в полной уверенности, что без иностранного капитала это дело никак нельзя провернуть. А потому полагала, что требования, выставленные этим самым иностранным капиталом, будут советскими представителями приняты если не полностью, то хотя бы с оговорками.
Были эти требования довольно интересными. Предполагалось, что РСФСР признает все долги царской России — и довоенные, и военные. А также вернёт национализированные иностранные предприятия их прежним хозяевам. Планировалось также создать Комиссию русского долга с ураганными полномочиями. В частности, Комиссия должна была определять доходные статьи советского бюджета, например, отчисления с налогов, сборов и обложений, предназначенные для обеспечения уплаты долга, а в случае необходимости контролировать и даже ведать сбором этих сумм. Неплохое начало, правда?
Дальше — больше. Согласно требованию европейских держав, иностранцы, предъявляющие претензии к советскому правительству, имеют право требовать возврата процентов по недополученной в годы революции прибыли. Кроме того, им предоставлялось право эксплуатировать принадлежащие им предприятия при полной свободе найма и увольнения рабочих.
«Кому я должен, всем прощаю»
Назвать это «Восстановлением России» никак нельзя. Это называется иначе: «Отдайте нам всё, а потом и всё остальное тоже. Мы будем собирать прибыль, а вам за это достанется международное признание». Иными словами, Россию планировалось перевести под внешнее управление.
Вероятно, Европа ожидала, что русские повздыхают, да и подпишут соответствующие документы. Но советский представитель Георгий Чичерин обладал поистине боксёрской реакцией.
По совокупности старых обязательств Россия оказывалась должна Западу 18 млрд. 496 млн. золотых рублей. Плюс ещё 1 млрд. 300 млн. золотых рублей — общая стоимость всех иностранных предприятий в России.
А ущерб от интервенции иностранных держав во время Гражданской войны составил 39 млрд. золотых рублей.
Предложение Чичерина подкупало своей простотой: «Мы признаем свои долги, а вы уж тогда признайте свои».
Пресса взвыла: «Во-первых, они приглашены на равных правах на конференцию, что означает на деле признание советского правительства. Во-вторых, они ничего не дали взамен признания, они не подписали ни экономических, ни финансовых соглашений. В-третьих, судьба конференции передана в руки Москвы».
Взвыли и официальные лица. Английский премьер Ллойд Джордж выразился крайне недипломатично: «Если таковы требования господина Чичерина, то ему не было нужды вообще приезжать на конференцию».
Слабое звено
На самом деле нужда была. И довольно серьёзная. РСФСР действительно находилась в международной изоляции.
В единоборстве айкидо один из базовых принципов гласит: «Если ты силён и высок ростом, это твоё преимущество. Если нет — это тоже преимущество, только им надо уметь воспользоваться». Чичерин умел. И моментально нашёл ещё одного изгоя — побеждённую в Первой Мировой Германию.
От Генуи до городка Рапалло примерно 30 км. Именно там РСФСР и Германия заключили свой сепаратный договор. Условия волшебные. Полный отказ от взаимных претензий. Полное взаимное дипломатическое признание. И серьёзный бонус большевикам — Германия отказалась от прав на свои предприятия, которые в Советской России перешли в руки народа.
Первая ласточка весны не делает, это правда. Но в дипломатии иногда бывает с точностью до наоборот. Работает принцип «все побежали, и я побежал». Теперь Советская Россия могла ссылаться на этот прецедент. И ждать, что рано или поздно все остальные государства так или иначе прогнутся и заключат соглашения по советским лекалам. Собственно говоря, примерно так и вышло в течение ближайших 10-15 лет.
