Салават Юлаев — герой или злодей? Какую память оставил соратник Пугачёва

16 июня 1752 года в башкирском родоплеменном союзе Шайтан-Кудей, в семье потомственных аристократов-тарханов случилось прибавление. У одного из видных мужчин рода, Юлая Азналина, появился сын. Мальчик получил имя, означающее «хвалебная молитва». Звучит оно так: Салават. По отцу — Юлаев.

Слова и слава подследственного

Насколько точна эта дата, сказать трудно. О ней мы знаем только со слов самого Салавата Юлаева. Именно этот день он назвал днём своего рождения на первом допросе в Тайной экспедиции Сената Российской империи. По идее дату должны были перепроверить: в конце концов, перед следователями тогда предстала не мелкая сошка. А один из ближайших сподвижников Емельяна Пугачёва: последнего русского самозванца, который поставил государство почти что на край гибели.

Но до правды могли и не докопаться. Скажем, существует и другая дата рождения Салавата: 1754 г. Именно она сейчас вроде как считается официальной – 250-летний юбилей «Героя башкирского народа» праздновали в Уфе именно что в 2004 г.

Правдивость показаний на допросе — дело тонкое. Человеку в критической ситуации свойственно спасать свою жизнь: работает элементарный инстинкт самосохранения.  Возможно, нечто подобное произошло и с Салаватом Юлаевым. Известно, что свою линию на следствии он начал с того, что сразу отрёкся от Пугачёва, который выдавал себя за императора Петра III. Юлаев же быстро принял правила игры, именуя бывшего своего соратника и предводителя не иначе как «злодей Емелька Пугачов». На вопрос о том, почему же служил «злодею» и воевал с ним рука об руку, отвечал так: «Из страха. Боялся учинить побег, и потому в той толпе злодейской и оставался». А насчёт военных действий заявил следующее: «Будучи в злодейской толпе, никого из своей воли и сам собою не умерщвлял». Старое как мир оправдание: «Я не хотел, меня заставили, я лишь выполнял приказ».

Надо сказать, что всё это было сказано если не вполне добровольно, то без пыток. Знаменитые 175 ударов кнутом, клеймение калёным железом и вырывание ноздрей были уже частью наказания: преддверием бессрочной каторги. В течение же 339 дней следствия применялись обычные, но многократные допросы и очные ставки. Последние были необходимы для окончательного изобличения. По словам следователей и по мнению главы Тайной канцелярии Степана Шешковского, Салават Юлаев был если не крепким орешком, то мастером изворачиваться: «На прямое признание упрям, а на уклонение от оного весьма скор и сметлив».

Именно очные ставки показали всю справедливость подозрений главы Тайной канцелярии. Салават Юлаев оказался вовсе не забитым исполнителем воли «злодея Пугачова», а очень даже активным деятелем, проявившим себя прежде всего в карательных операциях.

Громкие разорения

Вот лишь несколько донесений о боевом пути отрядов Салавата Юлаева, которые впоследствии были им подтверждены на очных ставках. Пишет генерал-поручик Иван Деколонг: «Башкирцы все генерально бунтуют и во многих местах, немалолюдными при озёрах и речках скопищами находясь, разсылают свои партии для разорения российских жительств и убийства многих людей».

Вот донесение коллежского асессора Ивана Мясникова: «Бунтующие башкирцы  всякое заводское строение и крестьянские домы выжгли до основания. Мастеровых же и работных людей, окроме только спасшихся от их злодейских рук уходом, побили до смерти, забрав с собою и с малолетними детьми, погнали как скотов, в дальние леса и в свои башкирския кочевья».

Вот частное письмо в Москву: «Каслинской и Каштымской господина Никиты Никитича Демидова заводы оныя ж башкирцы все выжгли, как завод, так и селение, а с людьми что зделали — о том ещё здесь не слышно».

О том, «что зделали с людьми» говорит другой документ, подробно рассказывающий об уничтожении Симского завода (ныне – город Сим Челябинской области): «Тот Симской завод от собравшейся башкирской толпы под предводительством злодея Салаватки Юлаева и отца его Юлая весь вызжен, а люди мужска пола порублены, выключая тех, кои могли убратца в леса для спасения жизни… А про женский пол нам объявляют, что собраны де они теми башкирцами в одно место и вымучивают из них деньги, многих обнажили и чинят всякия надругательства».

Об открытых столкновениях Салавата Юлаева с регулярными войсками обычно пишут примерно следующее: «Правительственные отряды были лучше вооружены, и восставшим пришлось отступить». Реальность была несколько иной. По качеству вооружения обе стороны более или менее соответствовали друг другу: башкирам удалось захватить арсеналы некоторых небольших крепостей. По численности отряды Юлаева почти всегда превосходили правительственные войска. Результат же иной раз оказывался таким, как в донесении подполковника Ивана Рылеева: «Будучи ж в марше, повстречался со злодеем башкирцом Салаваткою, у которого было злодейской толпы до трёх тысяч человек, и имел с ними прежестокое сражение. Но храбрыми ея величества воинами все были обращены в бег, и несколько сот человек в преследовании побито, и едва сам злодей Салаватка мог спастись. Оставивши свою лошадь, бежал в болото. С нашей же стороны вреда никакого не было».

О том, какая память сохранилась об этом герое среди его соплеменников, можно судить по тому факту, что Салават Юлаев изображён на гербе Республики Башкортостан. А можно и по словам башкирского старшины Кулея Болтачеева: «Когда уже злодей Пугачёв был пойман и находился под караулом, а потом и все тамошние селения пришли уже в должное повиновение, то и тогда оный Салават от произведения своего злодейства не отказался. И, набрав подобных себе бездельников, чинил разорения, столь громкие, что имя его, Салавата, в тамошних местах везде слышно было».