310 лет назад, 8 января 1709 г. из Московской гражданской типографии вышло любопытное издание. Каждый экземпляр представлял собой шесть гигантских, не скреплённых между собою листов, наполненных гравюрами, таблицами, астрологическими символами и убористым текстом. Всё вместе оно называлось так: «Календарь или месяцеслов христианский». Впрочем, официальное название не говорит ни о чём. В отличие от народного — «Брюсов календарь».
Это тот самый, довольно-таки редкий случай, когда глас народа практически идеально дополняет распоряжения властей. Брюсу, одному из виднейших сподвижников Петра I, было поручено курировать, в числе прочего, ещё и типографское дело. Соответственно, всё, что выдавал печатный станок, несло на себе соответствующие выходные данные: «Тиснению предано повелением Его Царского Величества под надзрением его превосходительства, генерала лейтенанта Якова Вилимовича Брюса». Чисто теоретически любое издание могло называться «Брюсовым». Но прославился под этим именем только календарь.
И прославился так, что любо-дорого. Вообще, петровские нововведения, особенно в том, что касалось быта и повседневности, приживались с трудом. Знаменитое русское упрямство боролось против той же одежды европейского образца спустя десятилетия после указов Петра. Так, в том же 1709 г. царь-плотник получил подмётное анонимное письмо следующего содержания: «А бояре твоему указу не послушны. Как ты приедешь к Москве, при тебе ходят в немецком платье, а без тебя — в русском, а твоего указу ни во что не ставят!».
А вот календарь стал едва ли не самым успешным «стартапом» Московской гражданской типографии. Популярность его была феноменальна. Он сразу и прочно вытеснил церковные месяцесловы куда-то на второй, если не на третий план. Его переиздавали до самой Революции 1917 года, при этом «дополняя и улучшая» почти до неузнаваемости, но всё равно сохраняя название «Брюсов». Иногда, чтобы подчеркнуть истинность именно своего варианта, продувные издатели выносили на обложку: «Первобытный (т.е. — настоящий, изначальный) Брюсов календарь».
Да что там Революция. Лет тридцать назад я лично наблюдал, как в крупном двинском селе Топса Архангельской области одна бабка рассчитывала оптимальное время под посадку картошки как раз по одному из таких переизданий: «Я всё по Брюсу делаю, и мать моя тоже, и её мать, для всего села так испокон веков считали. Брюс, он тайное знание имел, на триста лет всё вперёд рассказал, и без единой ошибки!».
Насчёт «тайного знания» всё очень забавно. Потому что неизвестно, репутация «Брюса-колдуна» обеспечила такую популярность его календарю, или наоборот — после выхода и распространения календаря все стали считать Брюса «сродни чёрту».
Сам он к астрологическим предсказаниям большой страсти не имел. Однако в календарь, изданный под его «надзрением», их всё-таки поместил. Тут очень уместно вспомнить слова адмирала и академика Алексея Крылова: «К точным наукам отношу физику, математику, астрономию. К неточным — астрологию, хиромантию и метеорологию». Статус астрономии с тех пор не изменился. Статус метеорологии подрос в сторону куда большей точности и респектабельности. Статус астрологии — наоборот, упал до уровня развлекушек жёлтой прессы. Но в Брюсов календарь вошли все три. На равных правах.
Безоговорочное доверие к предсказаниям «по календарю» среди народа во многом складывалось за счёт точности именно астрономических выкладок. В самом деле — если Брюс-колдун сумел предсказать на сотни лет вперёд солнечные и лунные затмения, то почему нельзя предсказать и всё остальное? Например, «гнилую зиму», «дождливый июль» или и вовсе «Побоище славное и войну между просвещёнными народами»?
Оказалось, что очень даже можно. В случае погоды — так вообще выходит просто шикарно. Вот, например, взятая наугад цитата из «Первобытного Брюсова календаря» выпуска 1883 года: «Если на чистом небе малых звезд не видно, то воспоследует буря, а если в которой стороне видится более обыкновенного, с той стороны неба ожидать надлежит сильных ветров, летом — с дождем, а зимою — с большими морозами». Или вот: «Луна, имеющая около себя ясный круг, помаленьку расширяющийся, и опять исчезающий, предзнаменует ясную погоду: если луна имеет два или больше таковых кругов или только один, но туманный и неясный, то будет мороз. Если круг красен, то непременно будет ветер, а зимою ожидать должно снега». Оспорить подобного рода прогнозы никто не возьмётся, потому что они верны в девяноста процентах случаев. Но то, что это никакое не «тайное знание», а всего лишь доведённые до ума народные приметы, как раз народ предпочёл не заметить.
Не замечали и того, что предсказания войн, землетрясений и прочих событий исторической важности представлены там крайне размыто и неконкретно. Дескать, в том-то и том-то году состоится «Рождение влиятельного принца». Где и как — не сказано. Впрочем, при желании и при некоторой ловкости ума можно сказать, что Брюс-колдун не наврал и здесь. Ну вот, например, что его календарь предрекал на 1938 год: «Коммерция и художества доведены будут до высочайшей степени совершенства; мирный договор между владетелями». Небольшой поиск, лёгкое напряжение памяти, и вуаля! Всё сходится! Под «художества и коммерцию» сойдёт, скажем, Международная сюрреалистическая выставка 1938 г. в Париже. А «мирный договор между владетелями» это, разумеется, Мюнхенский сговор 1938 года, после которого Невилл Чемберлен сказал англичанам: «Я принёс нашему поколению мир!».
