На следующий день практически все средства массовой информации пестрели сообщениями об этом трагическом событии. Какие обстоятельства (а может быть, личности?) заставили этого мужественного человека уйти из жизни? Попробуем разобраться...
Предсмертные послания
В письме, адресованном родным, Сергей Федорович так объяснил свой последний поступок: "Всегда для меня главным был долг воина и гражданина. Вы были на втором месте. Сегодня я впервые ставлю на первое место долг перед вами. Прошу вас мужественно пережить эти дни. Поддерживайте друг друга. Не давайте повода для злорадства недругам". Это значило, что после провала ГКЧП, который был активно поддержан маршалом, он считал, что его арестуют, и желал избавить семью от связанного с этим унижения.
Информацию о причинах случившегося дополняет найденная в кремлевском кабинете маршала прощальная записка: "Не могу жить, когда гибнет мое Отечество и уничтожается все, что я всегда считал смыслом в моей жизни. Возраст и прошедшая моя жизнь дают мне право уйти из жизни. Я боролся до конца".
Странные наблюдения
Казалось бы, все ясно: Сергей Федорович ушел из жизни по своей воле, переживая глубокий душевный кризис. Однако советник Президента СССР по международным делам Вадим Загладин, занимавший соседний с ахромеевским кабинет, дал прибывшим на место происшествия следователям такие показания, которые послужили поводом для серьезных сомнений: в самом деле его коллега покончил с собой или его все-таки заставили уйти из жизни? Советник рассказал, что слышал, как дверь Ахромеева открывалась и закрывалась, но поскольку была суббота, а секретари в этот день обычно не работали, то считал, что это курсирует сам маршал.
Загладин покинул Кремль в три часа дня. Уходя, он обратил внимание, что ключа в двери кабинета Ахромеева не было, из чего сделал вывод, что маршал уже уехал, и выключил свет в коридоре между их кабинетами. Однако ко времени, когда Загладин уезжал, Сергей Федорович был уже мертв.
Между тем прибывшие следователи обнаружили ключ в дверном замке его кабинета. Кто же его вставил?
"Я плохой мастер готовить орудие самоубийства..."
ТЕЛО Ахромеева обнаружили около 22 часов. Дежурный офицер охраны сообщил коменданту этого корпуса, что света в кабинете N 19а нет, а в двери торчит ключ. Тогда офицеры открыли кабинет...
Поскольку комендантом служил не кто иной, как Михаил Барсуков, в ельцинское время ставший на время фаворитом Бориса Николаевича и возглавивший сначала Главное управление охраны, а потом Федеральную службу безопасности, некоторые журналисты потом выдвинули версию, не он ли эту смерть и организовал? Но, по мнению других авторов, Михаил Иванович, педантичный службист и чрезвычайно осторожный человек, менее всего подходил для таких тайных импровизаций.
Попавшие в кабинет Ахромеева за полночь сыщики сняли на видео труп в маршальской форме в положении сидя на полу возле батареи парового отопления, скрупулезно зафиксировав в протоколе: "Повреждений на одежде не было. На шее трупа находилась скользящая, изготовленная из синтетического шпагата, сложенного вдвое, петля, охватывающая шею по всей окружности. Верхний конец шпагата был закреплен на ручке оконной рамы клеящейся лентой типа "скотч". Каких-либо телесных повреждений на трупе, помимо связанных с повешением, не обнаружено..."
Рядом лежала еще одна записка: "Я плохой мастер готовить орудие самоубийства. Первая попытка (в 9.40) не удалась. Порвался тросик. Очнулся в 10.00. Собираюсь с силами все повторить вновь. Ахромеев".
И повторил. Со второго захода получилось. В промежутке между первой и второй попытками маршалу звонил его водитель Платонов, просил отпустить его на обед. Сергей Федорович дал разрешение, напомнив, чтобы затем водитель вернулся на автобазу Генерального штаба. Странная педантичность для человека, твердо решившего свести счеты с жизнью. Или такой у него был характер?
Обращение к президенту
После ареста на аэродроме летавших к Горбачеву в Форос членов ГКЧП маршал все ожидал, что с минуты на минуту придут арестовывать и его, ведь из всех помощников и советников Михаила Сергеевича он единственный активно поддержал путчистов. Поэтому 22 августа Сергей Федорович написал письмо Президенту СССР, в котором счел своим долгом с солдатской прямотой рассказать о своем участии в деятельности Госкомитета по чрезвычайному положению.
Из этого письма видно, что, отдыхая в военном санатории в Сочи, до утра 19 августа маршал вообще ничего не знал о ГКЧП. Услышав утром по телевидению о его создании, по собственной инициативе немедленно вылетел пассажирским самолетом в Москву.
В тот же день в 18 часов он уже был в Кремле на своем рабочем месте, а в 20 часов встретился с вице-президентом Геннадием Янаевым. Ахромеев сказал тому, что согласен с программой, изложенной Комитетом в его обращении к гражданам СССР, и предложил свои услуги в качестве советника исполняющего обязанности Президента СССР. По поручению Янаева Ахромеев вместе с Олегом Баклановым занялся деятельностью по сбору и анализу складывающейся обстановки. В течение 20-21 августа им были подготовлены два доклада такого рода.
Кроме того, посетив 20 августа около 15 часов дня министра обороны Д. Т. Язова в его кабинете на пятом этаже арбатского "Пентагона", Сергей Федорович присутствовал при том, как заместитель министра обороны генерал армии Владислав Ачалов докладывал Дмитрию Тимофеевичу свои соображения о плане захвата "Белого дома", в котором тогда размещался Верховный Совет РСФСР. "Мне понятно, что как Маршал Советского Союза я нарушил Военную Присягу и совершил воинское преступление, - давал предельно строгую оценку своим поступкам Ахромеев. - Не меньшее преступление мной совершено и как советником Президента СССР".
Но если маршал так ясно сознавал, что идет преступным путем, почему же он на него вступил? "Я был уверен, что эта авантюра потерпит поражение, а приехав в Москву, еще раз убедился в этом, - пишет он все в том же послании к Горбачеву. - Начиная с 1990 года я был убежден, что наша страна идет к гибели. Вся она окажется расчлененной. Я искал способ громко заявить об этом. Посчитал, что мое участие в обеспечении работы "Комитета" и последующее связанное с этим разбирательство даст мне возможность прямо сказать об этом. Звучит, наверное, неубедительно и наивно, но это так. Никаких корыстных мотивов в этом моем решении не было..."
Старший следователь по особо важным делам Прокуратуры РСФСР Леонид Прошкин, который занимался изучением обстоятельств ухода маршала из жизни, в конце концов сделал вывод: "Лиц, виновных в наступлении смерти Ахромеева или каким-либо образом причастных к ней, не имеется", после чего дело было закрыто "за отсутствием состава преступления".
Солдат долга
Руководство Министерства обороны СССР воздало Маршалу Советского Союза последние почести в морге Военного госпиталя им. Бурденко, на Троекуровское кладбище никто из генералов не счел нужным поехать. И хоронили маршала без положенного его рангу ритуала.
Мог ли Сергей Федорович предполагать, что российская прокуратура прекратит и возбужденное против него уголовное дело по факту участия в деятельности ГКЧП "ввиду отсутствия состава преступления"?
Бывший министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварднадзе, который вовсе не был другом Ахромеева, по многим важнейшим проблемам разоружения стоял на принципиально иных позициях, откликнулся на смерть своего оппонента по переговорам с американцами следующим выражением чувств к нему в интервью журналистам: "Солдат долга, это было видно сразу".
А председатель комитета начальников штабов вооруженных сил США Уильям Крау написал в журнале "Тайм": "Ахромеев был моим другом. Его самоубийство - это трагедия, отражающая конвульсии, которые сотрясают Советский Союз..."
Кстати, это американские журналисты, утром 2 сентября приехавшие сфотографировать свежую могилу Ахромеева, обнаружили, что она разрыта, преступники проломили крышку гроба и сняли с тела Сергея Федоровича маршальскую форму.
Уголовное дело по статье 229 УК РСФСР ("Надругательство над могилой") вел следственный отдел Гагаринского РУВД г. Москвы. Задержали несколько человек, занимавшихся перепродажей орденов и военного обмундирования, но вскоре отпустили за отсутствием доказательств...
Дж. Блейк провалил более 400 английских агентов. Блейк снимает маску 
