В 1908 году крестьянка из калужской деревни Стрелковка отправляла своего сына в город, в ученики к более преуспевающему родственнику. Женщина, надеясь обеспечить будущее сына, учила его покорности.
Непокорный
«Когда подойдёшь, поклонись и скажи: „Здравствуйте, Михаил Артемьевич“», — говорила мама. Однако 12-летний парень отрицательно помотал головой: «Нет, я скажу: „Здравствуйте, дядя Миша!“»
Эту несгибаемость характера он пронесет через всю жизнь. В страшном 1941 году, уже будучи генералом, крестьянский сын открыто посмеет перечить верховному главнокомандующему, прекрасно понимая, чем это может обернуться.
На склоне лет в мемуарах он напишет: «Для меня главным было служение Родине, своему народу. И с чистой совестью могу сказать: я сделал всё, чтобы выполнить этот свой долг... Я прожил жизнь с сознанием, что приношу пользу народу, а это главное для любой жизни».
Равнодушных к Георгию Жукову не бывает. Для одних он является главным полководцем Победы, для других — кровавым монстром, не жалеющим солдатских жизней. Критики Жукова наперебой твердят: победы можно было одерживать с меньшими потерями, более искусно.
Вот только анализ в тиши уютных кабинетов — это не бессонные ночи в фронтовой землянке, когда на карту поставлена судьба Родины. «Спаситель Отчизны» звучит, на первый взгляд, слишком громко и высокопарно. Но дело в том, что на исходе 1941 года генерал Жуков действительно сумел окончательно сломать весь план войны, придуманный гитлеровскими стратегами.
Одной битвы за Москву было бы достаточно, чтобы навеки войти в историю. Но в биографии Георгия Константиновича сражений была масса. Ниже пойдет речь о пяти из них, которые можно считать главными.
Халхин-Гол
За два года до того, как принять удар фашистов у стен Москвы, мало кому еще известный тогда Жуков участвовал в сражении, во многом предопределившем ход Великой Отечественной войны.
Японская империя, союзник гитлеровской Германии, вела захватническую политику, к 1932 году оккупировав Маньчжурию, где было создано марионеточное государство Маньчжоу-го.
Однако амбиции японских милитаристов были значительно шире. В зону их интересов входили земли Монголии, союзника СССР, а также дальневосточные и сибирские области Советского Союза.
После того как СССР и Монголия в 1936 году подписали «Протокол о взаимопомощи», на монгольской территории были развернуты подразделения Красной армии, готовые дать отпор агрессорам.
В начале 1939 года японская сторона потребовала признания реки Халхин-Гол границей между Маньчжоу-го и Монголией, хотя граница проходила на 20-25 км восточнее. Дело в том, что буквально в паре километров от реальной границы японцы вели строительство стратегической железной дороги. Новая транспортная артерия должна была обеспечить переброску японских войск к границе СССР в районе Иркутска и озера Байкал.
В мае 1939 года японцам удалось захватить господствующие высоты в интересующем их районе. Задача оттеснения противника с занимаемых позиций была поручена командиру 57-го особого стрелкового корпуса комдиву Фекленко. Однако бои стали затяжными, и японцы сохраняли инициативу. На место Фекленко, чьи действия сочли недостаточно успешными, был назначен Жуков.
К 1 июля в районе боев японцы сосредоточили около 38 000 солдат и офицеров. На вооружении имелось 158 станковых пулеметов, 186 легких и тяжелых орудий, 124 противотанковых орудия, 135 танков и 10 бронемашин, 225 самолетов. Общая численность советско-монгольских войск, занимавших оборону у реки Халхин-Гол, составляла 12 541 человека. В распоряжении войск было 139 пулеметов, 86 легких и тяжелых орудий, 23 противотанковых орудия, 186 танков и 266 бронемашин, 82 самолета.
В июле силы Жукова отбили наступление японцев с большими для них потерями — так называемое «Баян-Цаганское побоище». В августе молодой военачальник, используя маневренные механизированные и танковые части, нанес мощные фланговые удары по позициям противника. К 26 августа 6-я японская армия, сформированная особым императорским декретом из частей, ведущих бои в районе Халхин-Гола, была полностью окружена, а затем разбита.
Главным итогом сражения на Халхин-Голе стал отказ Японии от масштабного нападения на Советский Союз. Мощный отпор, оказанный Красной армией, заставил японских милитаристов сместить свои интересы в сторону Юго-Восточной Азии. И в 1941 году, несмотря на все призывы гитлеровцев, Япония так и не вступит в войну против СССР.
Оборона Ленинграда
Несколько лет тому назад один из телеканалов устроил скандальный опрос о том, нужно ли было сдать Ленинград немцам, дабы избежать массовых жертв. Осенью 1941 года гитлеровское командование ни о какой длительной блокаде и не помышляло, будучи уверенным, что колыбель русской революции падет в кратчайшие сроки.
Начавшееся 8 августа 1941 года немецкое наступление на Ленинград создало катастрофическое положение. К 8 сентября войска группы «Север» захватили город Шлиссельбург, взяв под контроль исток Невы и блокировав Ленинград с суши.
9 сентября командующий немецкой группой армий «Север» Вильгельм фон Лееб начал штурм города.
В результате оборона советских войск вокруг города оказалась прорвана. В этот момент командование Ленинградским фронтом было передано Георгию Жукову.
В тот самый момент, когда он принимал командование, президент Финляндии Ристо Рюти уже рисовал в беседе с немецким посланником будущее взятого города: «Если Петербург не будет больше существовать как крупный город, то Нева была бы лучшей границей на Карельском перешейке... Ленинград надо ликвидировать как крупный город».
Сам Георгий Константинович вспоминал: «Положение, сложившееся под Ленинградом, Сталин в тот момент оценивал как катастрофическое. Однажды он даже употребил слово „безнадёжное“. Он говорил, что, видимо, пройдёт ещё несколько дней — и Ленинград придётся считать потерянным».
Новый командующий Ленинградским фронтом сдаваться не собирался. Порядок в войсках наводился самым жестким образом. Американский историк Гаррисон Солсбери писал: «Если что и остановило немцев, то это кровь. Человеческие потери в те сентябрьские дни не поддаются подсчёту. „Катюши“? Может быть... Железная воля Жукова? Жуков был ужасен в те сентябрьские дни. По-другому не скажешь. Он угрожал командирам расстрелом, увольнял налево и направо, требовал только одного: атаковать, атаковать, атаковать! В этом была вся суть его приказов. Неважно, насколько слаб отряд, неважно, есть ли у них винтовки, патроны, неважно, что они отступали в течение нескольких недель. Приказано наступать!»
К концу сентября 1941 года остановить движение противника вперед удалось фактически в пригородах Ленинграда. Линия фронта едва ли не вплотную подходила к Кировскому заводу и находилась в каких-то полутора десятках километров от Зимнего дворца.
Наши потери были велики, но и группа армий «Север» исчерпала свои наступательные возможности. Жуков сохранил за Ленинградом шанс на дальнейшую борьбу и в конечном счете — шанс на будущую победу.
Битва за Москву
Сразу после стабилизации под Ленинградом Жукова срочно отозвали в Москву. На центральном направлении в окружении оказались основные силы Западного и Резервного фронтов. Речь шла о более чем 600 тысячах солдат и офицеров. Фактически перед столицей не осталось сил, которые могли бы ее защитить.
Звучит как безумие, но истинная правда: штаб командующего Резервным фронтом Семена Буденного Жукову пришлось искать, колеся по окрестностям, ибо ему никто не мог подсказать, где он. Когда же Георгий Константинович все-таки нашел Семена Михайловича в Малоярославце, тот признался, что управление войсками потеряно. Не лучше дело было и у командующего Западным фронтом Ивана Конева. В записке Андрею Жданову Жуков признался: «Принял от них одно воспоминание. От Буденного штаб и девяносто человек. От Конева штаб и два запасных полка».
Но при этом Жуков, тот самый безжалостный Жуков, спас Конева, которого собирались уже отдать под трибунал. Он заявил Сталину, что Конев нужен ему для управления войсками на отдаленных участках как человек, знающий обстановку.
Двух фронтов, командование которыми принял Жуков, фактически не существовало. Равно как и не существовало новой линии обороны. Жукову приходилось собирать разрозненные части, налаживая хоть какую-то оборону, принимать и вводить в бой прибывающие с других направлений резервы, и одновременно думать над тем, как кардинально поменять ситуацию на фронте.
В ноябре 1941 года, в разгар оборонительных боев уже на ближних подступах к Москве, произошел такой эпизод. Жукову позвонил Сталин:
«Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас об этом с болью в душе. Говорите честно, как коммунист».
«Москву, безусловно, удержим», — ответил Жуков, прекрасно понимая, ответственность какого масштаба он берет на себя.
Как и под Ленинградом, он сумел остановить противника тогда, когда казалось, что это уже невозможно. Немцы успели увидеть в бинокли Кремль, прежде чем скрытно накопленные резервы 5 декабря 1941 года начали контрнаступление, обернувшееся для вермахта первым масштабным поражением с начала Второй мировой войны.
Осенью 2021 года в немецкой печати заговорили о том, что в неудаче вермахта под Москвой виновата распутица. На это в свое время ответил сам Жуков в своих мемуарах: «Буржуазные историки винят во всем грязь и распутицу. Эта версия тоже не нова... Но я видел своими глазами, как в ту же самую распутицу и грязь тысячи и тысячи москвичей, главным образом женщин, не приспособленных, вообще-то говоря, к тяжелым саперным работам, копали противотанковые рвы, траншеи, устанавливали надолбы, сооружали заграждения, таскали мешки с песком... Нет! Не дождь и снег остановили фашистские войска под Москвой. Более чем миллионная группировка отборных гитлеровских войск разбилась о железную стойкость, мужество и героизм советских войск, за спиной которых был их народ, столица, Родина».
Висло-Одерская операция
Наступление, проведенное Красной армией в январе 1945 года, порой остается в тени других сражений. И совершенно напрасно. Это был уже другой этап войны. И другой Жуков, демонстрирующий искусство стремительного наступления.
К началу 1945 года было ясно, что Третий рейх потерпит поражение. Но от того, где и как закончится война, зависело устройство послевоенного мира. Верхушка нацистской Германии была не прочь заключить сепаратный мир на Западе, чтобы все свои силы бросить против СССР. Среди западных союзников было немало тех, кого такой сценарий вполне устраивал.
И то, что он не был реализован, — это во многом заслуга советских полководцев.
Главными фигурами Висло-Одерской операции стали Жуков, командовавший 1-м Белорусским фронтом, и Иван Конев, возглавлявший 1-й Украинский фронт.
Рано утром 12 января 1945 года войска 1-го Украинского фронта нанесли удар по гитлеровским частям с Сандомирского плацдарма. Через два дня с Магнушевского и Пулавского плацдармов перешёл в наступление 1-й Белорусский фронт.
С первых часов наступления советская артиллерия и авиация буквально сравнивали позиции противника с землёй. И без того поредевшие танковые части вермахта, выдвинутые к линии фронта, понесли большие потери от ударов артиллерии Красной армии.
Советские войска, проламывая оборону гитлеровцев, уверенно продвигались на запад. Лишь на четвёртый день наступления Красной армии Гитлер отдал приказ начать переброску резервов в район Варшавы. Но было уже поздно: 47-я армия 1-го Белорусского фронта обошла Варшаву с севера. 16 января штаб группы армий «А» доложил в Берлин, что польскую столицу удержать не удастся: сил и средств для этого просто не было. Гитлер приказывал удерживать Варшаву любой ценой, но 17 января 1945 года части Красной армии и 1-й армии Войска Польского, входившей в состав 1-го Белорусского фронта, освободили город от немцев.
К исходу 18 января оборона противника была прорвана на участке фронта длиной в 500 километров на глубину 100-150 километров. Основные силы группы армий «А» были разбиты.
19 января 1945 года части 1-го Украинского фронта, преследуя отступающих гитлеровцев, вступили на территории Германии в Верхней Силезии. Части левого крыла фронта освободили польский Краков.
Восстановить фронт вермахт не мог, даже бросая в бой последние резервы. К 25 января войска 1-го Белорусского фронта преодолели Вартовский и Познанский оборонительные рубежи и окружили в Познани 60-тысячный гарнизон противника.
22 января передовые советские части вышли к Одеру, а 3 февраля были захвачены и твёрдо удерживались плацдармы на его западном берегу в районах Штейнау, Бреслау, Оппельна и Кюстрина. До Берлина оставалось всего 60-70 километров.
Рапорт Георгия Жукова Государственному комитету обороны от 29 января 1945 года чем-то сродни победным реляциям Суворова: «За 17 дней наступательных боёв войсками фронта пройдено до 400 километров. Вся западная часть Польши в полосе 1-го Белорусского фронта очищена от противника, а польское население, пять с половиной лет угнетавшееся немцами, — освобождено. Стремительное продвижение войск воспрепятствовало гитлеровцам разрушить города и промышленные предприятия, железные и шоссейные дороги, не дало возможности угнать и истребить польское население, вывезти скот и продовольствие».
Немецкий генерал Фридрих фон Меллентин в своих воспоминаниях писал: «Русское наступление за Вислой развивалось с невиданной силой и стремительностью. Невозможно описать всего, что произошло между Вислой и Одером в первые месяцы 1945 года. Европа не знала ничего подобного со времени гибели Римской империи».
Взятие Берлина
Парадокс, но жемчужину полководческого искусства Георгия Жукова, Берлинскую наступательную операцию, критики называют крайне неудачной, обвиняя маршала в неоправданно высоких потерях.
Напомним, что в Берлинской наступательной операции участвовали три фронта: 1-й Белорусский (Жуков), 1-й Украинский (Конев) и 2-й Белорусский (Рокоссовский).
Согласно общему плану Берлинской операции, были поставлены следующие задачи:
- 1-му Белорусскому фронту — овладеть столицей Германии;
- 1-му Украинскому фронту — нанести рассекающий удар южнее Берлина, изолировать главные силы группы армий «Центр» от берлинской группировки и этим обеспечить с юга главный удар 1-го Белорусского фронта.
- 2-му Белорусскому фронту — нанести рассекающий удар севернее Берлина, защищая правый фланг 1-го Белорусского фронта от возможных контрударов противника с севера.
Защищала Берлин группировка противника численностью в 1 миллион человек, располагавшая 1500 танками и САУ, 3300 самолетами и 10 400 орудиями и минометами.
Немецкое командование небезосновательно надеялось превратить битву за столицу Рейха в затяжное сражение.
Но все получилось иначе. В 5 часов утра 16 апреля в полосе 1-го Белорусского фронта началась артиллерийская подготовка. Первая линия обороны противника была буквально сметена. Удар был настолько сильным, что немцы сообщали о применении русскими нового «неизвестного оружия».
В первые полтора-два часа наступления советские части не встречали фактически никакого сопротивления, однако немцы сумели опомниться и встретили наступающих мощным огнём на второй линии обороны.
Существует миф о том, что Жуков напрасно положил огромное количество солдат бессмысленным лобовым штурмом Зееловских высот. Но правда состоит в том, что из общих безвозвратных потерь Красной армии в ходе Берлинской операции на Зееловские высоты приходится не более 5000. Возникший там кризис был решен Жуковым введением в бой гвардейских танковых армий.
В результате после ожесточённых боёв к утру 18 апреля танковые и стрелковые подразделения прорвали линию обороны на Зееловских высотах, а к исходу 19 апреля, прорвав третью оборонительную полосу, вышли на оперативный простор и получили возможность развивать наступление на Берлин.
Жукову и Коневу удалось решить еще одну важнейшую задачу: не допустить усиления берлинского гарнизона за счет организованного отступления немецких частей. К вечеру 24 апреля соединения 1-го Украинского фронта вошли в соприкосновение с войсками 1-го Белорусского фронта, тем самым окружив юго-восточнее Берлина 9-ю немецкую армию и отрезав её от города. 200-тысячная группировка фашистов на судьбу гитлеровской столицы влиять уже не могла, что предопределило быстрый конец.
Вопреки мифам, использование советских танков непосредственно в пределах Берлина было оправданным и эффективным. Пресловутые «фаустпатроны» были опасны на дистанциях не более 30 метров, и «фаустников» успешно уничтожали автоматчики из состава советских штурмовых групп. Тактика применения штурмовых групп в условиях города, появившаяся в боях за Сталинград, к весне 1945 года была отработана и отточена. Поэтому, несмотря на все усилия, затянуть берлинскую агонию у вермахта не получилось.
Фактически хорошо укрепленный город, обороняемый миллионной группировкой, был взят за две недели. В ходе Берлинской наступательной операции общие потери советских войск составили 352 475 человек, из них безвозвратные — 78 291 человек. Потери польских войск составили 8892 человека, из них безвозвратные — 2825 человек. Немецкая группировка, оборонявшая Берлин, потеряла убитыми около 400 тысяч, еще 380 тысяч были взяты в плен.
