В преддверии Дня Победы о маршале «АиФ» рассказывает его внучка Елена Конева.
Чтобы не озлобиться
– В январе 1945-го наши войска освобождали Аушвиц. А сам Конев тогда в концлагерь не пошёл…
– Аушвиц был машиной по умерщвлению людей. И сегодня кажется: там птицы не поют, нет движения воздуха… Дед отказался идти туда, поняв, что не может позволить себе смотреть на весь тот ужас. Чтобы не озлобиться.
– При этом думал о художественных ценностях, которые могли погибнуть в Кракове, Праге, Дрездене.
– Он думал не только о картинах, но и о том, как сохранить прекрасные места для потомков. Потому и применял фирменный манёвр: брал город в клещи, оставляя «коридор» для ухода противника. Так был сохранён потрясающей красоты Краков. Конев не хотел уподобляться фашистам, которые разрушили, например, Петергоф… Полагаю, это был стиль всех наших полководцев – они не уничтожали древние города. Дед сохранил в Польше Матку Боску Ченстоховску – это ведь и православная святыня. Освободив монастырь, он поставил возле иконы охрану. А потом монахи молились там за него.
– Особый случай – спасение «Сикстинской Мадонны» в Дрездене.
– Её нашли в заминированных штольнях. В ужасном состоянии. Война была на излёте. Вызвали специалистов из Москвы. И дед, чтобы быстрее доставить картину на реставрацию, предложил свой самолёт. Искусствовед Соколова возразила: «Что вы! Она же может разбиться!» Конев опешил: «Ну я ведь на нём летаю!» Соколова: «Ну вы же маршал, а она – мадонна!» Для уникальной женщины был организован железнодорожный спецсостав. С тех пор в сложных ситуациях над дедом шутили: «Ну вы же маршал, а не мадонна!» Отреставрированную картину, к слову, вернули в Дрезденскую галерею. И не только её. Почти все спасённые сокровища музея наше правительство передало ГДР.
– Иван Степанович встретил Победу в Праге. Но бои там ещё продолжались.
– На Ольшанском кладбище много могил наших красноармейцев, погибших 10, 11, 12 мая… Сейчас половина чешских историков уверяет, что советские бойцы отравились палёной водкой. Но если их послушать, то и Прагу освобождали не мы.
– А в Вене у Конева произошла удивительная история с врачом.
– После войны у деда открылась язва. Наши медики вроде предлагали операцию. Позвонив Иосифу Виссарионовичу, дедушка услышал: «Попробуйте. Но помните, что случилось с товарищем Фрунзе». Может, это байка? Тем не менее из лагеря военнопленных к деду привели нациста. А тот посоветовал: «Поезжайте на охоту! Пейте молоко, гуляйте». Дед послушался. И через 10 дней вернулся здоровым. Язва, конечно, не исчезла. Однако обострение было снято. Потом Иван Степанович пытался найти того немца. Но он будто попал под Нюрнбергский трибунал.
– Как отмечали в семье День Победы?
– После войны дед командовал Прикарпатским военным округом, а он был непростым – оставались бандеровцы. Пришлось ещё воевать. Позже, 9 Мая, он участвовал в параде на Красной площади, мы все шли на демонстрацию. А потом был обед на даче. Дед возвращался красивый, блестя орденами. Для него это был самый радостный праздник. Цвела его любимая сирень, которой была засажена вся дача… Традицию 9 Мая мы стараемся сохранять. Теперь с членами Фонда памяти полководцев Победы идём к Кремлёвской стене. А потом за столом поднимаем рюмку за предков.
– Конев не очень любил спиртное, да и есть из-за язвы не всё мог. Каким же был праздничный стол?
– Дед вообще не пил. Были какие-то и диетические блюда. Но… язва язвой, а любил он селёдочку с печёной картошкой, щи, чай и сушки с маком. Пытались делать пирог с рыбой, как на его родине (родился в Вологодской губернии. – Ред.) Но так вкусно не получалось. Сам он привозил с Икшинского водохранилища окуньков, и жена Антонина Васильевна варила уху. Ему нравился подлёдный лов. Если отдыхал там, где были водоёмы, старался порыбачить.
С глазами прапорщика
– Маршал ушёл из жизни 50 лет назад. Но застал фильмы о войне…
– Не очень-то он смотрел телевизор. Но документальная лента «Если дорог тебе твой дом…» ему нравилась. Конев, Жуков и Симонов рассказывали в ней о Московском сражении. Был он консультантом и на фильме Ордынского «Красная площадь». Это история о становлении Красной армии. Главные роли играли Шалевич и Малявина. После смерти деда Вячеслав гордо рассказывал, что он единственный артист, которому выпала честь стоять на Мавзолее – Конев добился сцены проводов войск на фронт. Давал он советы и режиссёру «Освобождения» Озерову. Но к фильму относился холодно. Да и игравший его Легков не понравился. Как вспоминал Сергей Никоненко, Конев, увидев этого артиста в двух сериях, сказал: «Не может маршала играть человек с глазами прапорщика». Бедного актёра сняли с роли, и в трёх оставшихся частях китель Конева носил Шукшин. Василий Макарович даже побрился наголо…
– У деревенского мужика Шукшина, стало быть, маршальские глаза были?
– Не могу не верить Никоненко – они ведь наверняка вместе были на закрытом просмотре.
– А песни застольные в семье любили? Раньше ведь в праздники не только пили, но и пели…
– Никогда дед не пел! Наверное, слуха не было. При этом в музыке разбирался, хоть слушать Чайковского или Баха в консерваторию не ходил. Однако в честь праздников проводились потрясающие концерты. 7 ноября, 1 мая, 23 февраля выступал весь цвет нашего искусства, начиная с солистов Большого театра. Сталину нравились опера, классическая музыка. На концертах с ним бывало и его окружение… Из всех песен дедушка любил одну – «По диким степям Забайкалья, где золото роют в горах…». Она напоминала ему молодость, которая пришлась на годы гражданской войны.
А после Великой Отечественной он подробно рассказывал о своих операциях – Берлинской, Пражской… С наименованиями всех частей! Память была феноменальной. Да и события эти оказались самыми яркими в жизни.
