События весны 2022 года перекликаются с тем, что происходило на той же земле восемь десятилетий тому назад. Ростки нацизма, оставшиеся с тех времен, приходится уничтожать новому поколению воинов-освободителей.
Боль, которая не проходит...
22 марта 2022 года исполнилось 79 лет с момента одного из громких злодеяний, совершенных гитлеровцами и их пособниками на советской земле — истребления жителей белорусской деревни Хатынь.
Ей суждено было стать символом преступлений нацизма против советского народа. Во времена СССР одно название «Хатынь» откликалось в сердце любого, от мала до велика. Но время шло, и на фоне развенчания прежних идеалов многие стали забывать то, о чем забывать нельзя. И, наверное, с этого и началось возвращение зла, которое, казалось бы, сокрушено навсегда...
Батальон шуцманшафта и любимец Гитлера
22 марта 1943 года подразделение 118-го полицейского охранного батальона (немецкое название — 118-й батальон шуцманшафта) отправилось на ликвидацию поврежденной линии связи между Плещеницами и Логойском. Здесь полицаи угодили в партизанскую засаду, устроенную отрядом «Мститель» бригады «Дяди Васи». В перестрелке каратели потеряли трех человек и вызвали подкрепление.
Среди убитых фашистов оказался и шеф-командир первой роты гауптман Ганс Вельке.
Вельке стал олимпийским чемпионом на Играх-1936 в толкании ядра, выиграв соревнования с мировым рекордом. Гитлер лично поздравлял Вельке, который стал первым немцем, победившим в соревнованиях по легкой атлетике.
Костяк 118-го батальона шуцманшафта составляли бывшие военнослужащие Красной Армии украинской национальности, попавшие в плен и перешедшие на службу к гитлеровцам, а также представители украинских националистических организаций.
Командовал батальоном бывший майор польской армии Смовский, начальником штаба был бывший старший лейтенант Красной Армии Григорий Васюра. Немецким «шефом» 118-го карательного батальона был штурмбаннфюрер СС Эрих Кернер.
Расправа
После гибели Вельке каратели решили отомстить за любимца фюрера. Командир охранного взвода Василий Мелешко приказал арестовать жителей деревни Козыри, занимавшихся неподалеку рубкой леса. Их обвинили в пособничестве партизанам. К месту столкновения с партизанами подтянулись дополнительные подразделения 118-го батальона, а также часть батальона «Дирлевангер».
Полицейские и эсэсовцы двинулись в сторону деревни Хатынь, куда отошли партизаны. На окраине населенного пункта завязался бой, в котором партизаны потеряли трех человек убитыми, пять ранеными, и вынуждены были отойти.
Боевики 118-го батальона шуцманшафта партизан не преследовали. По приказу Эриха Кехнера каратели под непосредственным руководством Григория Васюры согнали всё население Хатыни в колхозный сарай и заперли в нём. Тех, кто пытался убежать, убивали на месте.
Оцепленный сарай обложили соломой, облили бензином и подожгли. В пылающем сарае метались горящие заживо люди. Когда под напором тел рухнули двери, вырывающихся из огня добивали из пулеметов.
Всего в ходе карательной акции в Хатыни было уничтожено 149 человек, из них 75 детей младше 16 лет. Сама деревня была стерта с лица земли.
Единственным взрослым жителем Хатыни, уцелевшим во время расправы, стал Иосиф Каминский. Раненый и обгоревший, он пришел в себя уже ночью и сумел найти среди тел односельчан своего сына Адама. Смертельно раненый мальчик умер на руках отца. Спустя годы создатели мемориала запечатлеют эту страшную сцену в скульптуре «Непокоренный человек».
«Она затихла, не отвечая на мои вопросы, что с тобой, мама. Я понял, что она мертва...»
Помимо Каминского, чудом уцелели пятеро детей — Софья и Владимир Яскевич, Виктор и Александр Желобкович, Антон Барановский.
В 1986 году Виктор Желобкович выступил в качестве свидетеля на процессе над одним из главных палачей Хатыни — Григория Васюры.
Из показаний Желобковича: «Один из карателей жестом приказал нам выйти из подвала наверх. Не разрешив войти в дом, всех нас присоединили к другим жителям деревни, проживавшим по соседству с нами, и погнали к центру деревни... Среди своих односельчан я видел полураздетых детей, некоторые из них были босые, несмотря на сравнительно холодную погоду, каратели никому не разрешили одеться... Всю нашу семью вместе с другими односельчанами каратели загнали в колхозный сарай, стоящий посредине деревни, представляющий из себя постройку с соломенной крышей размером примерно 12×10 метров. Вход в сарай в виде одностворчатой двери находился не по центру сарая, а с краю. Внутри сарай был перегорожен двумя или тремя венцами бревен, за которыми находилась солома. На эти бревна сели мой отец, старшие братья и сестра, а я с матерью находился возле дверей в том месте, где они крепятся к петлям. Сколько времени мы находились в сарае, сказать не могу, но мне показалось не менее часа. Некоторые из находившихся в сарае жителей, чтобы успокоить своих односельчан, высказывали предположения, что каратели решили их попугать и через некоторое время отпустят по домам... Находясь возле матери у входа в сарай, я увидел через щели в сарае, как каратели начали подбрасывать к стенам сарая находившуюся возле него солому, а затем стали поливать из канистр бензином стены сарая и солому, после чего всё это подожгли. Когда огонь охватил крышу и стены сарая, обезумевшие от страха люди, понимая, что им суждено заживо сгореть в огне, бросились толпой к дверям сарая, закрытого снаружи деревянной задвижкой, называемой в простонародье завалом, и сорвали дверь. Выбравшиеся из горящего сарая наружу люди попадали под пули карателей и падали в нескольких метрах от сарая. Я вместе с матерью, находясь во вторых рядах выбравшихся из сарая людей, каким-то чудом преодолел эти несколько метров, отделявших нас от сраженных пулями односельчан, живым и невредимым. Накрыв меня собой, мать шепнула, чтобы я не двигался. В это время я почувствовал, как пуля обожгла мне левое плечо, я сообщил об этом матери и тут же почувствовал, как она сильно вздрогнула, по всему ее телу прошла судорога, и она затихла, не отвечая на мои вопросы, что с тобой, мама. Я понял, что она мертва... От пожарища у меня начала тлеть одежда, чтобы как-то спастись от огня, я отполз незамеченным карателями на несколько метров в сторону и продолжал неподвижно лежать до тех пор, пока не прекратилась стрельба и я не услышал отдаленный звук трубы. Поняв, что каратели ушли из деревни, я поднялся на ноги... На пепелище тремя группами на расстоянии нескольких метров друг от друга в различных позах лежали обгоревшие трупы мужчин, женщин и детей. Некоторые из них еще подавали признаки жизни и просили меня дать им воды. Я набирал из ближайших луж красную от крови воду и в пригоршнях подносил им. Даже своим детским разумом я понимал, что эти люди обречены и их ждет неминуемая смерть».
Без срока давности
Желобковичу, которому на момент трагедии исполнилось 7 лет, суждено было стать последним живым свидетелем злодеяния, совершенного в Хатыни — он ушел из жизни 24 мая 2020 года.
Комитет государственной безопасности СССР десятилетиями шел по следам карателей. Многие из них были выявлены и предстали перед судом. В 1974 году был арестован и предан суду Василий Мелешко, дослужившийся в 118-м батальоне до командира роты. В 1975 году он был приговорен к высшей мере наказания и расстрелян.
Васюру арестовали в 1986 году. Карателя подвела наглость. К 40-летию Победы он начал требовать себе как ветерану войны юбилейную награду. Настойчивого просителя стали проверять компетентные органы, и правда о нем вышла наружу.
«Это была шайка бандитов, для которых главное — грабить и пьянствовать»
На процессе, который прошел в Минске в конце 1986 года, прозвучали страшные факты: бывший офицер Красной Армии Васюра лично уничтожил более 360 женщин, стариков и детей. Кроме зверства в Хатыни, этот нелюдь лично возглавлял боевые действия против партизан в районе села Дальковичи, руководил карательной операцией в селе Осови, где было расстреляно 78 человек, организовал расправу над жителями села Вилейки, командовал уничтожением жителей села Маковье и Уборок, расстрелом 50 евреев у села Каминская Слобода. За это фашистами Васюра был произведен в лейтенанты и награжден двумя медалями.
На суде Васюра сетовал на обстоятельства и во всех злодеяниях обвинял своих сослуживцев: «Это была шайка бандитов, для которых главное — грабить и пьянствовать. Возьмите комвзвода Мелешку — кадровый советский офицер и форменный садист, буквально шалел от запаха крови. Повар Мышак рвался на все операции, чтобы позверствовать и пограбить, ничем не брезговали командир отделения Лакуста и писарь Филиппов, переводчик Лукович истязал людей на допросах, насиловал женщин. Все они были мерзавцы из мерзавцев».
Решением военного трибунала Белорусского военного округа Васюра был признан виновным и приговорен к расстрелу.
Как демократическая Канада берегла карателя
Но покарать всех не удалось. Владимир Катрюк, лично расстреливавший из пулемета тех, кто вырывался из горящего сарая в Хатыни, скрылся за границей и дожил до глубокой старости в Канаде.
Он умер в мае 2015 года на 94-м году жизни. Израильский Центр Симона Визенталя, занимающийся розыском нацистских преступников, в последние годы вносил Катрюка в список наиболее разыскиваемых лиц.
В 1999 году, когда в Канаде стала широко известна информация о его сотрудничестве с нацистами, бывший каратель был лишён канадского гражданства. Однако после 10-летнего разбирательства под активным давлением украинской диаспоры в Канаде Катрюка полностью восстановили в правах канадского гражданина.
Последнюю попытку привлечь карателя к ответственности российские правоохранительные органы предприняли в канун 70-летия Победы.
Главным следственным управлением СК России в отношении Катрюка было возбуждено дело по статье 357 УК РФ (геноцид).
Российские правоохранительные органы отправили запрос в Канаду о выдаче преступника. Однако буквально накануне появления сообщений о кончине Катрюка заместитель генпрокурора России Александр Звягинцев сообщил о том, что Канада отказала РФ в его выдаче.
Неонацистов ждет возмездие
Таким образом, Канада обеспечила безнаказанность палачу, виновному в уничтожении мирных жителей, включая десятки детей.
После этого нет причин удивляться тому, что сейчас канадские власти поддерживают украинских неонацистов, снабжая их всем необходимым для совершения новых военных преступлений.
У современной Украины уже была своя «Хатынь» — сожжение людей в одесском Доме Профсоюзов 2 мая 2014 года. Это злодеяние по сию пору остается безнаказанным. И данный факт, в том числе, сделал возможным все то, что творили неонацисты в отношении жителей Донбасса на протяжении восьми последних лет.
Сегодня к монументу в Хатыни снова идут тысячи людей, сознающие, что беда, случившаяся много десятилетий назад, вновь пришла на нашу землю. Общую землю русских, украинцев, белорусов.
Безнаказанность Катрюка внушает надежду современным неонацистам. Но в реальности их ждет не сытое благополучие Запада, а, в лучшем для них случае, конец Мелешко и Васюры.
