155 лет назад, 4 июня 1867 года, в Российской империи в семье одного шведского графа немецкого происхождения родился один из виднейших патриотов Великой Финляндии. Вся эта карусель кажется нагромождением ерунды. Но лишь на первый взгляд. Имя новорожденного сразу же снимает все противоречия. Карл Густав Маннергейм.
И не друг, и не враг. А как?
Отношение к этой фигуре на протяжении нашей истории менялось разительно. Сначала он был просто русским, как бы в доску своим. Подумаешь, фамилия какая-то не славянская. Да мало ли таких было? К тому же род Маннергеймов отличался ярко выраженной прорусской ориентацией — прадед нашего героя, Карл Эрик Маннергейм, возглавлял делегацию, отправленную к русскому царю Александру I, который, благодаря в том числе и усилиям Маннергейма, даровал бывшей шведской провинции статус автономного государства в составе своей империи. Да ещё и даровал Конституцию, в один момент возвысив финнов над остальными подданными — скажем, русским своей Конституции пришлось дожидаться ещё сто лет с хвостиком.
Словом, сначала наш герой был русским. Вернее, даже так — русским офицером, входящим в условную имперскую элиту. В самом деле, абы с кем император не будет вести задушевных бесед. А с Маннергеймом русский царь Николай II такие беседы вёл, причём не когда-нибудь, а непосредственно после своей коронации.
Потом Маннергейм обрёл статус врага. Врага настоящего, жестокого и беспощадного. С чем наше общество — и советское, и постсоветское — было в целом согласно. Правда, с течением времени и усилением информационного потока его фигура как бы вышла из фокуса и потеряла резкость. По сути, от неё остался лишь своего рода мем — «Линия Маннергейма», отсылающий к Советско-финской войне 1939-1940 гг. Но общее настроение «как ни крути, а всё же это неприятель», никуда не делось.
Но сравнительно недавно был совершён ряд попыток свести это настроение к нейтральному. Причём путём формального расширения кругозора. Дескать, сколько можно отождествлять Маннергейма с его знаменитой Линией? Ведь было время, когда он верой и правдой служил России, так неужели это не должно идти ему в зачёт?
Талантливый, но исполнитель
Вопрос лукавый. И здесь как нельзя кстати придётся древнее евангельское правило: «По плодам их узнаете их». Так какими же плодами может похвастать Маннергейм?
Вот тут-то и кроется ловушка. Очень соблазнительно будет сказать, что его плоды — это, например, глубокая разведка монгольской территории во время Русско-японской войны 1904-1905 гг. Или Азиатская экспедиция 1906-1908 гг. с заходом в таинственный Тибет и нанесением на карту неизведанных доселе территорий. Или отчаянные военные операции Первой Мировой войны — та же «звёздная атака» на город Янов, когда его кавалеристы одним лихим налётом освободили город от австрийских войск...
Но если уж рассуждать честь по чести, то это плоды весьма сомнительные. Дело в том, что во всех этих эпизодах Маннергейм — не более чем исполнитель. То есть инструмент тех, кто задумал и спланировал эти операции. Ни во что перечисленное он своего сокровенного замысла не вкладывал — просто делал, что велено или что написано в инструкции — и всё. Кто автор «Евгения Онегина»? Александр Пушкин или его гусиное перо? Вот и здесь расклад примерно такой же.
В общем, настоящими плодами, по которым полагается «познать» человека, придётся признать иное. Конкретно — деяния Маннергейма, относящиеся ко времени, когда он из исполнителя превратился в субъекта Большой Истории. В человека, принимающего решения на достаточно серьёзном уровне. В игрока на Мировой шахматной доске, если угодно.
Здесь снова на свет божий надо вытащить термин «Линия Маннергейма». Но не в смысле полосы оборонительных сооружений на Карельском перешейке, созданной по инициативе Карла Густава. А о той политической линии, которую он проводил, или временами даже гнул.
Как строили Великую Финляндию
Эта линия Маннергейма одновременно и проста, и фантастична. Великая Финляндия от Балтики до Урала. То, что строить её планировалось на русских костях, не афишировалось, но подразумевалось. Именно на достижение этой блестящей цели бывший генерал-лейтенант русской армии потратил примерно треть своей довольно длинной жизни.
По какой-то загадочной причине в разборе советско-финских отношений СССР всегда достаётся роль агрессора. Хотя доподлинно известно, что вооружённых конфликтов между Советской Россией и Финляндией было четыре, и в трёх случаях из четырёх нападение осуществила как раз Финляндия.
Делай раз. Война 1918-1920 гг. Для начала финны под предводительством Маннергейма осуществляют настоящий геноцид, имея целью физически уничтожить всех русских, имевших несчастье пребывать к тому моменту на территории Финляндии. Режут и расстреливают без разбора — под этнические зачистки тогда попали и белые офицеры, бежавшие от «ужасов большевизма», и члены их семей, и просто русские, которые бок о бок с финнами спокойно жили, например, в Выборге и других городах. Но это была лишь прелюдия. Маннергейм готовил вторжение непосредственно в Россию. И оно началось под его речь, которую впоследствии назвали «Клятвой меча». Вот небольшой фрагмент: «Беломорская Карелия по кровным узам принадлежит нам, и я клянусь, что не вложу свой меч в ножны, прежде чем законный порядок не воцарится в стране, прежде чем все укрепления не окажутся в наших руках, прежде чем последний вояка и хулиган Ленина не будет изгнан из Беломорской Карелии!» Целью войны Маннергейм полагал отторжение от России всего Кольского полуострова и Восточной Карелии, а также демилитаризацию и расчленение Петрограда — взамен предполагалось создание конгломерации «городов-республик» — Царское село, Гатчина, Ораниенбаум... Словом, красота.
Войну Советская Россия тогда, по сути, проиграла. Финляндия отжала у России несколько островов и Печенегскую область в Заполярье. Общим фоном традиционно шли массовые расстрелы пленных красноармейцев и этнические чистки на захваченных территориях.
Делай два. В 1921 г. состоялся новый вооружённый конфликт. Статуса войны он не имеет, поскольку это было просто разбойное нападение финских отрядов на Советскую Карелию. Длился он недолго, но последствия имел паршивые — финны, пришедшие «освобождать своих карельских братьев, угнетённых русскими», умели только грабить этих самых братьев, да сжигать дома тех из них, кто поддерживал советскую власть. В результате на стороне РККА сражалась добрая половина карельского населения.
Делай три. Одной «Клятвы меча» Маннергейму показалось мало. И в 1941 г. он произносит вторую. Как можно понять, в этот раз Финляндия нападает на СССР уже в компании с нацистской Германией. Аппетиты, соответственно, возросли. Официально во второй «Клятве меча» Маннергейм говорил вот что: «Солдаты! Эта земля, на которую вы ступите, орошена кровью наших соплеменников и пропитана страданием, это святая земля. Ваша победа освободит Карелию, ваши дела создадут для Финляндии большое счастливое будущее». То есть захватить и переварить планируется вроде как «всего лишь» Карелию. Однако строились планы по созданию протектората над той частью советской территории, где проживали финно-угорские народы — коми, марийцы, чуваши, ханты, манси... Строились также планы переселения марийцев и мордвы в Архангельскую область с последующим превращением их в протекторат Финляндии. Но пока всего этого не произошло, финны заканчивали то, что начали 23 года назад — этнические чистки. Но уже на советской территории. В концлагеря было направлено 96% всего русского населения Карелии. Смертность в финских концлагерях превышала этот показатель в немецких. А под приказом: «К восточным карелам относиться дружественно, но осторожно. Русское население брать в плен и направлять в концентрационные лагеря» красуется подпись «хорошего человека», который «верой и правдой служил России» — Карла Густава Маннергейма.
