30 лет назад началась Молдавско-приднестровская война. Это была именно война. Первая — и, надеюсь, последняя — между двумя молдавскими республиками: Республикой Молдовой и самопровозглашённой Приднестровской Молдавской республикой.
Как это может не быть войной, если ровно 30 лет назад, с марта по июль 1992 г., там воевали две армии, применялась авиация (со стороны Молдовы), обе стороны бросили в бой пехоту, бронетехнику, активно применяли артиллерию. Атакующей стороной была Молдова, которая решилась взять силой под контроль территорию на левом берегу Днестра, где была сосредоточена едва ли не половина промышленности бывшей Молдавской Советской Социалистической Республики и почти вся её энергетика. Приднестровцы тоже были преисполнены решимости отстоять независимость.
Решимости были совершенно противоположные, а вот национальности воюющих — одни и те же. С стороны Молдовы воевали молдаване, русские и украинцы плюс добровольцы из Румынии. Со стороны Приднестровья — все перечисленные народы, правда, без румын, но с участием добровольцев из разных уголков экс-СССР — от казаков с Дона до националистов с Украины.
Рай, залитый кровью
Первая кровь на берегах Днестра пролилась ещё в начале ноября 1990-го. Тогда со стороны Кишинёва в Дубоссары совершила прорыв колонна с полицией и военными. Жители города заблокировали мост через Днестр, начался бой... О потерях со стороны сил вторжения неизвестно, скорее всего, никаких потерь и не было. Защитники Дубоссар потеряли троих убитыми, 16 раненых. Обратите внимание, бои вела не независимая Молдова и самопровозглашённая ПМР. Все тогда были частью СССР. Официально Советский Союз распадётся только в конце 1991 г.
Костёр будущей войны тлел до кровавой весны 1992-го. Гибли люди, Кишинёв арестовывал «сепаратистов», пытался брать под контроль горисполкомы и милицейские участки. Это происходило с национальным колоритом. Представьте: к приднестровскому райотделу милиции подлетает несколько по-свадебному украшенных машин. «Молодожёны» и «гости» выскакивают и... оказываются переодетыми бойцами отряда полиции особого назначения из Молдовы. Приднестровские милиционеры успевают забаррикадироваться в участке. Полицейские начинают штурм — и тут начинают подтягиваться местные. Удивительная картина: забаррикадировалась милиция, её окружает полиция, и все они оказываются в плотном кольце возмущённых местных жителей. Милиция и полиция с оружием, народ безоружен, но настроен решительно. И в первых рядах — приднестровские женщины. Об исторической роли прекрасного пола в тех событиях чуть позже. Что касается «свадьбы», то дело удалось уладить без крови. Иногда разум всё-таки торжествовал, хотя нередко такие рейды завершались похоронами.
Но, прежде чем погружаться в кровь и страсти 30-летней давности, совершим короткий экскурс в другую Молдову. В ту, которую помнит старшее поколение. До распада Советского Союза Молдавия имела репутацию рая на земле. Много вина и винограда. Край ослепительно красивых женщин и жизнерадостных мужчин. Земля солнца и любви, здесь даже в брак советская власть разрешала вступать раньше, чем в большинстве других республик СССР. И что очень важно: республика с невероятно крепкими социальными связями. Свадьба, на которой гуляли меньше двух сотен гостей и которая длилась меньше двух-трёх дней, и свадьбой-то не считалась. Сам так женился.
Так или иначе, но все друг друга знали. Через брата, свата, кума, друга, одноклассника о любом можно было навести справки. У каждого по два отца и по две матери. Я не шучу: кроме биологических есть нанаши (нуний марь) — посажёные на свадьбе родители. Но они тебе будут практически родными до конца жизни. И представьте: каково это, на такой земле воевать? В кого бы ни выстрелил — попадёшь в родного или близкого.
Оружие, которое всё-таки выстрелило
Приднестровье — узкая полоса земли от Днестра и до границы с Украиной, вытянувшаяся с юга на север на 240 км. Дубоссары, где началась война, почти посредине. География очень важна в понимании того, что там произошло.
Существует стереотип: русские, которые заселили левый берег Днестра, испугались перспективы оказаться в Румынии, подняли бунт, отделились. Ещё та глупость! Я вырос в Приднестровье. Да, русский. Но всё детство и юность меня окружали люди, среди которых русские были в численном меньшинстве. И всем на этническую принадлежность было наплевать. Мы не делили друг друга на русских, молдаван, украинцев, гагаузов, болгар, евреев, цыган и т. д. Всё варилось в невероятно колоритном котле этносов. Лично я против термина «русскоязычное население», который так обожают использовать кабинетные историки и политологи. Язык, на котором мы общались, русским можно назвать с натяжкой. Это была смесь из русского, молдавского и украинского с вкраплением идиом иврита и идиша. А как могло быть иначе, если до революции в некоторых молдавских городах от трети до половины населения говорили на идиш? Да и от Тирасполя до Одессы около сотни вёрст, за час можно было доехать.
С языка всё и началось. Политики с экрана телевизора рассуждали о каких-то сложных материях, которые никто толком не понимал. Простому человеку понятны простые истины. Из того, о чём вещали головы в телевизорах, было ясно одно: скоро все должны говорить на одном языке. На молдавском. Который правильнее называть румынским. Потому что в чуть более отдалённой перспективе неизбежно объединение с Румынией.
Приднестровье (всё Приднестровье, а не только русские) сказало «нет». Ну и сопутствующий фактор. В этом земном раю оказалось довольно много оружия и военной техники. Я бы не назвал молдавскую землю сверхмилитаризированной, но, для того чтобы повоевать, хватило с избытком. Оружие современное. На одном из аэродромов базировался полк МиГ-29. При разделе Черноморского флота (полк входил в состав истребительной морской авиадивизии ЧФ) эти МиГи следовало разделить между Россией и Украиной. Но о них просто забыли. Молдавская сторона получила 34 МиГ-29. Ещё были вертолёты Ми-8 и Ми-24, артиллерия, изрядно бронетехники. Но главное даже не самолёты и танки — здесь размещались стратегические склады на случай войны между Варшавским договором и НАТО. Просто чудовищные запасы снарядов, ракет, патронов.
Автор этих строк одно время был танкистом, дивизия стояла в Тирасполе. Наши танки — Т-64БВ. Самая продвинутая и секретная по тем временам модификация: активно-динамическая броня, управляемые ракеты «Кобра», которыми можно жечь не только танки врага, но и сбивать вертолёты.
Сила «женского бунта»...
Принято считать, что молдаване не очень тяготеют к профессии военного. Комбатом у меня был этнический молдаванин и остался в памяти отличным танкистом и настоящим мужиком. Его судьбу я не знаю, а вот свои танки видел — через пару лет, по телевизору. В Бендерах эти Т-64 жгли бронетехнику врага и горели сами.
А началось всё вечером 1 марта 1992 г., когда молдавские полицейские в штатском спровоцировали драку, а прибывшие на место приднестровские милиционеры угодили в засаду: их расстреляли. И со 2 марта понеслось... Молдова подтянула войска, артиллерию и бронетранспортёры. Война стремительно расширяла географию. Из Дубоссар — в Бендеры: в апреле в этот город вошли молдавская армия, полиция и румынские добровольцы. О Бендерах надо сказать особо. Днестр служил естественной преградой для местных армий. Воевать он не мешал, река после весеннего половодья сильно мелеет, пехоте переправиться несложно. Но достаточно было заблокировать мосты, чтобы не допустить прорыва вражеской бронетехники. Ведь одними пехотными атаками много не навоюешь. Вот только город Бендеры стоит на правом берегу Днестра. То есть от атакующих его отделяет не река, а лишь решимость защитников.
И опять особую роль сыграли женщины. Они прорывались в воинские части, бесстрашно останавливали возвращающиеся с полигона танковые колонны 14-й Российской армии (которой было приказано соблюдать нейтралитет). Умоляли и требовали дать оружие для защиты Приднестровья. И добивались желаемого. Благодаря «женским бунтам» у приднестровцев появились Т-64БВ и БТР-70, зенитные установки «Шилка», другое оружие. Кишинёв обвинял Россию в нарушении нейтралитета, но... Было как было.
Впрочем, оружие само по себе не воюет. Важно, у кого оно в руках. Мой родственник, пожарный, летом 1992-го попал в переплёт. После обстрела загорелось здание в расположении части 14-й армии. Выехали, потушили. Возвращаются домой — стоп: дорогу перекрыл молдавский отряд. Числом около взвода. Его командир, лейтенант, размахивая пистолетом, что-то орал, потом всем пожарным приказал построиться. Объявил: «Я вас сейчас расстреляю. Раз помогаете русским военным, значит, тоже предатели, оккупанты». Ему пытались объяснить, что пожарные тушат всех, это их долг. Лейтенант продолжал заходиться в истерике... И тут в сотне метров падает мина. Взрыв. И весь молдавский взвод, побросав «калашниковы», упал на землю. Некоторые поползли под машину. Лейтенант кричит, отдаёт команды, бойцы расползаются. Впрочем, бойцы — сильно сказано, мобилизованные колхозники: повестка, автомат — и на фронт. Диалог пожарных с лейтенантом: «Ну мы поедем, а ты уводи бойцов, сейчас ведь вторая мина прилетит, все погибнут». Обескураженный лейтенант кивает. Вот такая война...
Мой дед, фронтовик, войну пережил в Бендерах, в частном доме. Даже в 83 года военной сноровки не утратил, грамотно разместился под уличным навесом. Так, чтобы пули и осколки не доставали. Всё понимал, следил за новостями. Одного не мог понять, громко возмущался: «Куда Москва смотрит?!» Ему говорили: «Дед, забудь! Москве нет дела до нас». Но дед не верил, у него в голове такое не укладывалось...
...и сила слова
Все знают, что войну остановил генерал Александр Лебедь. И знают, как: мощными артиллерийскими ударами, задействовав восемь артиллерийских дивизионов и шесть миномётных батарей. По официальной версии, бил не по армии Молдовы, а перед их позициями.
Как оказалось, на войне сила сама по себе не решает проблем. Как и слова, если в отрыве от силы. А вот в разумном сочетании сила и слова творят чудеса. Лебедь нашёл правильное соотношение. Сначала ударил снарядами и «Градами», потом публично объяснил, что Российская армия нейтральна, но он принял решение о нейтралитете нового уровня. Всем надо остановиться, одуматься.
И ведь случилось чудо: все одумались!
3 июля в Москве встретились президенты Молдовы и России. А 21 июля Борис Ельцин и Мирча Снегур в присутствии Игоря Смирнова подписали соглашение об урегулировании вооружённого конфликта в Приднестровском регионе Республики Молдова. Обратите внимание: войну опять назвали конфликтом.
Сегодня тех, кто готовил и подписывал те соглашения, либо нет, либо они не у власти. Александр Лебедь, с которым мне довелось лично общаться, обещал написать воспоминания о тех событиях. Написать когда-нибудь. На вопрос «Почему когда-нибудь? Интересно ведь сейчас!» рубил с привычной прямотой: «Ещё не время». Давая понять, что слишком свежи раны и слишком чувствительна правда о войне для многих людей. Лебедь погиб раньше, чем успел сдержать обещание. И трудно избавиться от впечатления, что какую-то часть тайного механизма, степень участия публичных и непубличных личностей, допустивших ад в молдавском раю, мы не узнаем никогда.
Из жизни непризнанных
30 лет мира между Республикой Молдова и Приднестровской Молдавской Республикой означает только отсутствие стрельбы. Экономические сражения, которые руководство Приднестровья называет блокадой (таможенной, банковской и т. д.), никогда и не прекращались. Как живётся простым жителям в таких условиях?
Чей паспорт лучше?
Проблему непризнания приднестровского паспорта решают просто и радикально: оформляют российское, молдавское или украинское гражданство. У самых проворных по нескольку паспортов. Это незаконно, но случаи, мягко говоря, не единичные. Паспорт не только открывает границы, но и позволяет перейти, например, обладателю паспорта РФ на российскую пенсию, которая выше местной.
Жители на каждом берегу убеждены, что живут лучше, чем на противоположном. Истина, как водится, где-то посередине. Местные журналисты регулярно проводят рейды с калькулятором по супермаркетам Молдовы и Приднестровья. Актуальный расклад такой: в Тирасполе выгоднее покупать коньяк, лекарства и текстиль, а в Кишинёве дешевле рыба и одежда. Но всё быстро меняется. Кстати, для республик, где развито сельское хозяйство, цены дешёвыми не назовёшь. В Тирасполе десяток куриных яиц — 1,1 евро, 1 кг творога — 2,9 евро, батон из пшеничной муки — 0,3 евро. В Кишинёве яйца — 1,6 евро, хлеб примерно в ту же цену. Литр бензина А-95 в Молдове — 1,14 евро, в Приднестровье дешевле на несколько евроцентов.
Экономисты указывают: по европейским меркам бензин стоит недорого, примерно как в Польше. Но зарплаты здесь неевропейские. По официальным данным, средняя зарплата в Приднестровье — 343 долл., в Молдове — почти 500 долл. Но местные замечают с раздражением: средние зарплаты — это как средняя температура по больнице. А с работой здесь тяжело, растёт безработица.
До пандемии огромный процент местных уезжал на заработки в Россию, Италию, Польшу, Германию. Ветераны гастарбайтерства с ностальгией вспоминают времена, когда, проработав год в Италии (на стройках, на полях, работая домашней прислугой), можно было привезти домой деньги, которых хватало на две однокомнатные квартиры в Бендерах или на одну в Тирасполе. Сегодня же в столичном Тирасполе однокомнатную квартиру дешевле 10 000 евро не найти. В Кишиневе жильё в 3–4 раза дороже тираспольского. Уезжающим на заработки столько не отложить. Впрочем, многие и не возвращаются домой.
Пока торжествует разум
В свете актуальных событий сейчас здесь словно зазеркалилась ситуация 30-летней давности. Весной-летом 1992-го из Приднестровья хлынули потоки беженцев в сторону Одессы. Как организованно, так и под руководством израильских спецслужб (они вывозили из зоны боевых действий своих). Надо отдать должное одесситам: принимали всех. Сейчас же народ с Украины массово бежит в Приднестровье и в Молдову.
К счастью для всех, пока здесь торжествует разум: и Кишинёв, и Тирасполь призывают к сдержанности, говорят о мире. Молдавский президент Майя Санду подчёркивает нейтральный статус Молдовы. Ранее она, перейдя на русский, публично отмечала, что хорошо знает, «насколько высока цена войны». Приднестровский президент Вадим Красносельский также выступил с заявлением, где сделал акцент на миролюбии своей республики. Отметив, что в Приднестровье проживает много украинских граждан (по его оценке — 100 тыс.), а украинский язык является одним из официальных. И призвал не верить «провокаторам», которые распространяют слухи о возможном «вторжении войск» со стороны Приднестровья на Украину.
По экспертным оценкам, риск новой войны между самим Приднестровьем и Молдовой минимален. Приднестровцы первыми не нападут, у них нет, да и никогда не было притязаний на земли Молдовы. А у Молдовы воевать нет не только желания, но и технической возможности, поскольку её армия — одна из немногих в Европе, где напрочь отсутствуют танки. Без которых не прорвёшь оборону противника. Они воевали — знают.
Что же касается экономики, то и в этом аспекте боевые действия объективно никому не выгодны. Основная беда молдавской экономики — весьма низкий сегмент в экспорте продукции с высокой добавочной стоимостью. Эту беду если и удастся вылечить, то исключительно в мирных условиях. Кишинёву нужны взвешенная экономическая политика и привлечение инвестиций. А деньги инвесторов в зону боевых действий не потекут — это понимают все.
В обострении ситуации совершенно не заинтересовано и Приднестровье: благодаря дешёвому российскому газу их продукция весьма конкурентоспособна в регионе. А территория Молдовы, как и её сертификаты, жизненно необходима для приднестровского экспорта. Что служит неплохой гарантией мира: во всяком случае, гораздо более надёжной, чем бесконечные заверения политиков о миролюбии.
