«Контрреволюционная» 58-я статья УК РСФСР в 1934 году пополнилась целым набором соответствующих пунктов (ст.58-1а «Измена родине», ст.58-1б «Измена родине, совершённая военнослужащим», ст.58-1в «Ответственность совершеннолетних членов семьи военнослужащего» и ст.58-1г «Недонесение об измене со стороны военнослужащего»). Большинство подобных преступлений предлагалось карать расстрелом с конфискацией имущества, а при смягчающих обстоятельствах — лишением свободы на 10 лет с конфискацией.
Для изменников-военнослужащих смягчающих обстоятельств не предусматривалось, а члены их семей, если они чем-либо способствовали или хотя бы знали о готовящейся измене, но не сообщили «куда следует», наказывались лишением свободы на срок от 5 до 10 лет с конфискацией. Остальные совершеннолетние члены семьи изменника подлежали лишению избирательных прав и ссылке в отдалённые районы Сибири. Детей же, как правило, помещали в специальные детские дома. Даже те родственники военнослужащего, которые не знали, например, о его готовящемся побеге, высылались на жительство в спецпоселения. Недонесение со стороны остальных граждан (не военнослужащих) согласно ст.58-12 каралось относительно мягко: наказанием от полугода лишения свободы.
Повод для расстрела
Почти за полвека до принятия советского закона об измене родине Чехов писал: «Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству». И действительно, в России измена родине всегда была одним из главных преступлений для государства и его правителей. Во времена Ивана Грозного изменников подвергали мучительной казни, вроде посадки на кол, но постепенно наказание за подобное преступление становились относительно гуманнее. Даже считавшихся изменниками декабристов сначала приговорили к четвертованию, но «из человеколюбия» заменили его повешением. В царской России за измену не всегда казнили даже военных. В начале ХХ века подполковника Русской императорской армии Грима, ставшего предателем по собственной инициативе, не расстреляли, а лишили звания, дворянского достоинства, наград и сослали на каторгу на 12 лет.
В СССР с 1934 года изменой родине могли счесть практически любые контрреволюционные преступления, и не только их. Газета «Правда» сообщала в те годы, что само понятие партийного и государственного секрета стало значительно шире, чем в годы подполья. Малейшая, как бы ничтожная на первый взгляд тайна, выданная сознательно или бессознательно, писала газета, подрывает мощь СССР. В изменники могли зачислить рядового коммуниста, поведавшего своим беспартийным товарищам, о чём шла речь на партийном собрании. Или мелкого советского служащего, в незапертом столе которого лежало постановление советского же правительства. Люди просто-напросто не знали, за что их могут посадить. Ещё с 1920-х годов человек запросто мог схлопотать не менее 10 лет за частушку вроде: «Полюбили сгоряча русские рабочие Троцкого и Ильича и всё такое прочее. Расстреляли сгоряча русские рабочие Троцкого и Ильича и всё такое прочее».
Летом 1936 года на территории нашей страны ожидалось солнечное затмение, и учёные Пулковской обсерватории предложили воспользоваться иностранным оборудованием, чтобы запечатлеть это уникальное природное явление. Это послужило поводом к обвинению сотрудников обсерватории «в преклонении перед заграницей» и создании ими некоего «контрреволюционного центра» аж в 1929 году. Дело раскручивалось в течение нескольких лет, к заключению или расстрелу приговорили десятки человек. Кстати, арестованный в 1939 году известный инженер-изобретатель Лев Термен обвинялся в том, что вместе с сообщниками из Пулковской обсерватории готовил теракт против Кирова, заложив фугас в маятник Фуко. Самое интересное, что Термен в это время находился в США, откуда он якобы должен был послать радиосигнал, чтобы взорвать бомбу, как только к маятнику подойдёт Киров.
Посадить могли вообще ни за что, коротко пометив в деле — ВАТ (восхвалял американскую технику). Анекдот того времени: «Служащий пришёл на работу на десять минут раньше — его посадили за шпионаж, другой опоздал на десять минут — его посадили за саботаж, третий появился на работе минута в минуту — его посадили за антисоветскую агитацию, поскольку он носил швейцарские часы».
Казахский АЛЖИР
Всего с 1921-го по 1953-й год за «контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления» в СССР осудили около 4 млн человек, из них около 600 тыс. приговорили к высшей мере. Точных данных о том, сколько членов семей изменников родины (ЧСИР) было репрессировано, нет. Скорее всего — не менее десятков, а может быть и сотен тысяч. Помимо ссылки в Сибирь, их отправляли и в лагеря. В Казахстане создали специальное отделение — Акмолинский лагерь жён изменников родины (АЛЖИР). В лагере было шесть бараков из саманных кирпичей вместимостью по 250-300 человек каждый. Содержащиеся в нём женщины считались особо опасными, поэтому зона была обнесена тремя рядами колючей проволоки, дважды в сутки там проводились поимённые проверки. Кроме того, в разных районах страны устроили ещё три женских лагеря.
Хотя Сталин и утверждал, что сын за отца не отвечает, дети репрессированных также рассматривались как потенциальные «враги народа». Они считались социально опасными и в зависимости от возраста направлялись не только в специальные детские дома, но и в лагеря и исправительно-трудовые колонии. Чтобы не попасть в тюрьму или не отправиться в ссылку, жёны отрекались от мужей, дети — от родителей. Причём делали это нередко публично, через газеты.
Во время Великой Отечественной в отношении военнослужащих, попадавших под категорию изменников родины, была введена коллективная ответственность — то есть за преступление военнослужащего расплачивалась его семья. Однако аресту и ссылке не подлежали семьи предателей, где были и другие действующие военнослужащие Красной Армии, партизаны и те, кто в период оккупации им помогал.
