Примерное время чтения: 9 минут
6659

Герои Шипки. Как русским солдатом латали дыры в планировании войны

Защита «Орлиного гнезда» орловцами и брянцами. Художник Алексей Попов.
Защита «Орлиного гнезда» орловцами и брянцами. Художник Алексей Попов. Public Domain

19 июля 1877 года началась одна из самых показательных и характерных операций русской армии. За пару дней до того наши войска в ходе русско-турецкой войны 1877-1878 гг. с севера и юга атаковали Шипку — «ворота в Османскую империю», один из самых удобных перевалов через Балканы. После этих атака отряды турецкого военачальника Хулюсси-паши оставили перевал, бросив все пушки. Русские заняли Шипку. И не уходили оттуда в течение следующих пяти месяцев.

И у нас, и на Западе огромной популярностью пользуется провокационное утверждение: «Поскреби русского — найдёшь татарина». Отсылает оно к временам татаро-монгольского ига — дескать, почти триста лет под татарским ярмом сделали из русских натуральных азиатов.

«Точка сборки» всей войны

Даже в этой насквозь лживой фразе можно найти рациональное зерно. Кое-какие особенности отечественного способа ведения войны действительно восходят к тем временам. В частности, феноменальная устойчивость русских в обороне. Невзирая на потери — так сказать, «за ценой не постоим». Дело в том, что на протяжении всего мрачного периода ордынских набегов и карательных походов боевая задача русских войск сводилась именно к тому, чтобы, заняв какой-либо рубеж, истечь кровью. Дав тем самым мирным жителям шанс укрыться в лесах-болотах и избежать резни и почти поголовного истребления. Если взглянуть на самые славные, самые громкие и известные сражения русской армии за последние полтысячелетия, то выйдет, что по своей структуре все они были оборонительными. Куликовская битва. Стояние на Угре. Полтава. Бородино. Сталинград. Каждое из них — важный этап укрепления и возвышения нашей страны.

Эти качества — устойчивость и презрение к потерям — должны были, как во всех упомянутых случаях, изначально ложиться в основу операции, которая сразу строилась вокруг них. Однако гораздо чаще они проявлялись спонтанно. Просто по той причине, что генералитет на стадии планирования допустил ряд ошибок. И война, замышлявшаяся как парадное шествие и опрокидывание противника, начинала буксовать, а потом и вовсе превращаться в серию поражений с предсказуемым позором в финале.

Вот тогда устойчивость в обороне становилась волшебной палочкой-выручалочкой. И это — как раз случай Шипки. Гора высотой 1523 м. и одноименное небольшое болгарское селение стали «точкой сборки» всей кампании — местом, где решалась судьба войны. Без основного качества русского солдата эта судьба была бы быстрой и плачевной.

Кто кого пересидит

На пути русских армий к сердцу Османской империи стояли две естественные преграды — Дунай и Балканские горы. Чисто теоретически полагалось форсировать Дунай, занять плацдармы и ключевые точки, убедиться, что здесь уже ничто не угрожает, принять меры предосторожности, а одновременно — двигаться дальше и занимать перевалы.

В принципе, всё было сделано именно так, как полагалось. За исключением одного. В пункте «принять меры предосторожности» были допущены ошибки, близкие к критическим. Наше командование посчитало, что с форсированием Дуная и занятием Никополя турки перейдут к глухой обороне. А, значит, можно спокойно захватывать перевалы и устраивать победный марш к Константинополю.

Удар турецкого мушира (маршала) Осман-паши в направлении Плевны, уже занятой нашими войсками, стал неожиданностью. По иронии судьбы он занял Плевну в тот же самый день, что генерал-адъютант Николай Святополк-Мирский — Шипку. Ситуация сложилась очень неприятная. С одной стороны, главный перевал через Балканы у нас. С другой — турки одним ходом поставили под угрозу наши плацдармы на Дунае. Двигаться дальше, оставляя в тылу занятые неприятелем укреплённые пункты — полное безумие. Плевну надо было брать. А Шипку — оборонять, во что бы то ни стало, чтобы не потерять хотя бы это достижение.

Началась увлекательная игра «кто кого пересидит». Турки в Плевне или русские на Шипке. Но одно дело — сидеть в городе, пусть и обложенном со всех сторон неприятелем. А совсем другое — на горном перевале. Без укрытий, роя землянки в каменистой почве, чтобы хоть как-то защититься от ураганного огня. Без источников воды. Без продовольственных запасов — их с собой попросту не взяли, равно как и зимнюю одежду. Зачем? Ведь война скоро кончится — до Константинополя же рукой подать! Учитывая, что «Генерал Мороз» в тот раз воевал против наших, да так, что застывало ружейное масло, а шинели и башлыки, промёрзнув насквозь, ломались в руках: «Нет никакой возможности разжечь огонь. Шинели солдат покрылись толстой ледяной коркой. Многие не могут согнуть руку. Движения стали очень затрудненными, а упавшие не могут подняться без посторонней помощи. Снег засыпает их за какие-нибудь три-четыре минуты. Шинели так замерзли, что их полы не сгибаются, а ломаются. Люди отказываются принимать пищу, собираются группами и находятся в постоянном движении, чтобы хоть немного согреться. От мороза и метели негде укрыться».

«Снежные траншеи» (Русские позиции на Шипкинском перевале). Василий Верещагин.
«Снежные траншеи» (Русские позиции на Шипкинском перевале). Василий Верещагин. Источник: Public Domain

Горькая каша Шипки

Иными словами, русские на Шипке в 1877 г. оказались примерно в том же положении, что и немцы под Москвой в 1941 г. С тем только исключением, что местные жители русским помогали по мере сил. К тому же, согласно известной поговорке, что немцу смерть — то русскому в данном конкретном случае если и не хорошо, то терпимо.

Некоторые эпизоды «Шипкинского сидения» заслуживают прямых цитат участников и свидетелей. Вот граф Николай Игнатьев: «Только что у меня был корреспондент английской “Дейли ньюс” Форбс. Он прибыл на Шипку 12 августа и находился там с 5 ч. утра до 7 ч. вечера. Он в восторге от наших солдат, хвалит также и болгар. Сказал, что видел, как около тысячи жителей Габрово, среди которых было немало детей, под градом пуль несли воду нашим воинам и даже стрелкам на передовую. С удивительной самоотверженностью они выносили раненых с поля боя...»

Вот генерал Виктор Кренке: «Положение Шипкинского перевала отчаянное; хотя атаки отбиты, но турки более и более развёртываются на окрестных высотах, на волах подняли туда артиллерию, а ружейный огонь так силён, что нет ни одного уголка на всей обороняемой позиции, где бы можно было укрыться от выстрелов...»

«Сражение на Шипке». Алексей Кившенко.,
«Сражение на Шипке». Алексей Кившенко. Источник: Public Domain

Вот выдающийся врач Сергей Боткин: «Нервы на пределе. Невольно задаешь себе один и тот же вопрос: неужели нам придется отступить под напором этих многочисленных турецких орд, рвущихся к перевалу? Солдаты не падают духом, едят свою горькую кашу, а раненые, покидая позицию, даже шутят, словно ничего не случилось. Если случайно турецкая пуля попадет в котелок с кашей, говорят, что это турки послали им соли. Некоторые утверждают, что мы выстоим и несомненно победим. Будем надеяться!»

Надеяться можно было только на те самые качества русской армии, с которых всё начиналось. Они не подвели. Война, как известно, закончилась победой. Победу, как положено, отметили парадом. В нём должны были принять участие и те полки, которые отстояли Шипку. Но их вид настолько поразил своей непрезентабельностью господ из штаба, что героев Шипки поставили где-то в сторонке, заслонив спинами более подтянутых и бравых солдат. Тогда и родилась горькая поговорка: «На параде — назади, а как дело — впереди».

Оцените материал
Оставить комментарий (4)

Также вам может быть интересно

Топ 5 читаемых



Самое интересное в регионах