На проходящем во Владивостоке Восточном экономическом форуме было сделано заявление, что к концу 2025 г. появится полнометражный мультфильм о Геннадии Невельском — русском адмирале и исследователе Дальнего Востока.
С трейлером мультфильма можно ознакомиться уже сейчас — ролик длительностью в 2,5 мин. был выложен в сеть хабаровской анимационной студией «Мечталёт» в конце ноября прошлого года и спустя месяц набрал более 6 млн просмотров.
Такая впечатляющая статистика неудивительна. Об адмирале Невельском у нас в лучшем случае имеют самые общие представления. В «программе-минимум», по идее, должны присутствовать знания школьного курса физической географии — если на уроке не дать ответа, как называется пролив, отделяющий остров Сахалин от материка Евразия, можно отхватить «пару». Собственно, пролив и носит имя Невельского. В «программе-максимум», если сильно повезёт со школьным учителем истории, будет присутствовать сюжет с самовольным поднятием Невельским русского военного флага в устье Амура и присоединением этих территорий к России. С формальной точки зрения поступок был самоуправством — Невельской не имел соответствующих полномочий. Однако когда «Особый комитет по делам Дальнего Востока» при правительстве Российской Империи потребовал за такую дерзость разжаловать Невельского в матросы, император Николай I ответил: «Где раз поднят русский флаг, там он спускаться не должен».
Боцман Петра Великого
Во всём этом есть какая-то недосказанность. И когда появляется информация о том, что жизнь и деятельность первопроходца, который вроде как был ещё и дерзким самоуправцем, вдруг легла в основу полнометражной анимационной ленты, возникает вполне естественное любопытство. Однако удовлетворить его самым очевидным путём, то есть с помощью сетевых энциклопедий, не получится. Там сухим пунктиром даны всё те же общие сведения — ну, может быть, с некоторыми дополнениями.
А ведь род Невельских заслуживает особого внимания. Согласно одной из версий, фамилия обрусевших выходцев из Речи Посполитой происходит от того же корня, что и название реки Нева, связывающей Ладожское озеро с Балтикой. Те самые места, где Пётр Великий как следует утвердился на море. Между прочим, родной брат прадеда Геннадия Невельского, Григорий, служил на флоте Петра I боцманом. С тех самых пор многие Невельские шли, что называется, по морской линии. Известен подвиг Гавриила Невельского, который на своём катере «Опыт» с 14 пушками в 1808 г. атаковал британский 50-пушечный фрегат «Сальсет», выступивший на помощь шведам в Русско-шведской войне 1808-1809 гг. Известны дела родного дяди нашего героя, Петра Невельского, который во время Русско-шведской войны 1788-1790 гг. принял участие в сражении у острова Гогланд и в знаменитом Ревельском сражении, где шведский флот «прогнали сквозь строй» русских кораблей. Отец Геннадия, Иван Невельской, окончил Морской корпус и прослужил на флоте семь лет, после чего получил отставку по состоянию здоровья. Вроде бы похвастаться нечем. Но родовая морская закваска дала о себе знать.
Геннадий Невельской родился в 1813 году. В 1829-1832 гг. учился в Морском корпусе, который возглавлял тогда Иван Крузенштерн. В общем, семейная атмосфера, пропитанная рассказами о море и морских подвигах, наложилась на соответствующие обстоятельства времени. Славная эпоха русских кругосветных путешествий и блестящий финал Великих географических открытий, ознаменованный безусловным отечественным приоритетом в открытии последнего крупного белого пятна планеты Земля — Антарктиды.
О том, как учился и как служил молодой офицер Невельской, можно судить по одному любопытному факту. В 1847 году он получает назначение на должность командира фрегата «Паллада». Это назначение считалось очень престижным. В 1832 году первым командиром строящейся «Паллады» стал лучший офицер русского флота — Павел Нахимов. Впоследствии обязанности командира фрегата исполнял сын императора Николая I, Великий князь Константин Николаевич. Но в том-то и фокус, что сын императора стал командиром «Паллады» после того, как от этого назначения отказался Невельской.
«Русские школьники»
Добровольно отказаться от такой должности, сулящей карьерный взлёт и увесистую репутацию, — дело немыслимое. Однако Невельской знал, что делал. Уже несколько лет ему не давало покоя одно обстоятельство, которое, как выяснится впоследствии, имело решающее значение. Он был увлечён изучением освоения Тихоокеанского региона — именно туда стремились первые русские кругосветки, основной целью которых было снабжение Русской Америки. И Невельской обнаружил странность. На ранних «чертежах» русских промышленников Сахалин был обозначен как остров. Так же он фигурировал на Генеральной карте Российской империи 1745 года. А вот на современных Невельскому картах и во всех учебниках Сахалин уже — полуостров. Почему? Да просто потому, что прославленные мореплаватели Жан Франсуа де Лаперуз и Уильям Роберт Броутон «достоверно доказали», что Сахалин соединён с материком перешейком. Мнение заграничных авторитетов возобладало.
«Покажите вы русскому школьнику карту звездного неба, и он завтра же возвратит вам эту карту исправленную». До знаменитых слов из романа Фёдора Достоевского «Братья Карамазовы» оставалось ещё несколько десятков лет. Однако Невельской действует очень похожим образом, подвергая сомнению заграничный авторитет. Он отказывается от перспектив, связанных с фрегатом «Паллада», и всеми силами добивается назначения капитаном на военный транспорт «Байкал», направляющийся на Дальний Восток. А ещё добивается высочайшего разрешения исследовать устье Амура и окрестности Сахалина. Первое ему удаётся целиком и полностью. Второе — нет.
«Байкал» прибыл на Камчатку в мае 1849 года. И Невельской, едва дождавшись разгрузки транспорта, на свой страх и риск отправляется к устью Амура...
Дальнейшее известно. Амур оказался вполне судоходным. Сахалин оказался островом. В устье Амура стараниями Невельского появился Николаевский пост — ныне город Николаевск-на-Амуре. О том, что было после, пишут редко и как-то невнятно. Дескать, «по окончании работы экспедиции на Дальнем Востоке вернулся в Петербург и более не принимал участия в морских плаваниях».
Между тем открытие Невельского имело не только сугубо научное, но и прямое прикладное, даже стратегическое значение. Тут надо просто обратить внимание на даты. В 1850 году Невельской совершает ту самую «дерзость», которая едва не стоила ему карьеры. В 1853 году — ещё несколько аналогичных поступков, но уже с полного разрешения и одобрения императора. На материке и Сахалине появляются сразу несколько опорных точек — Ильинский пост, Константиновский пост, Александровский пост... И только в 1856 году он окончательно сворачивает свою деятельность.
А теперь вспомните, какое ещё событие в отечественной истории имеет те же хронологические рамки — 1853-1856 гг. Правильно, та самая война, которую мы называем Крымской, французы — Восточной, а англичане — Русской.
Стыд британского флота
Можно сказать, что Невельской успел в последний момент. Дело в том, что одним из театров военных действий той войны был как раз Азиатско-Тихоокеанский регион. На острие атаки сначала оказался город Петропавловский порт, ныне — Петропавловск-Камчатский. То, что там творилось в 1854 году, достойно отдельного рассказа — сейчас есть смысл упомянуть только, что перед началом штурма русского города английский контр-адмирал Дэвид Прайс застрелился, а его французский коллега адмирал Феврие Де Пуант на обратном пути «умер от стыда и огорчения». В следующем, 1855 году, англо-французские союзники решили взять реванш и явились к Петропавловску уже в силе тяжкой. Но обнаружили, что «коварные русские» куда-то ушли, оставив на месте города пепелище, совершенно не пригодное для закрепления. Такое не прощается. Русских начали искать, чтобы «примерно наказать». И нашли — в мае 1855 года несколько русских кораблей были обнаружены. По мнению союзников, русские были прочно заперты в заливе Де Кастри (ныне — залив Чихачёва). Однако спустя какое-то время оказалось, что они умудрились исчезнуть и отсюда. Как? Ведь и англичанам, и французам, было «доподлинно известно», что Сахалин — полуостров! И деваться русским некуда!
Русские же отлично знали об открытии Геннадия Невельского. И наши корабли преспокойно прошли проливом. А потом и вовсе ушли в устье Амура, под прикрытие «дерзости» Невельского — пушек Николаевска-на-Амуре.
Итогом было позорное возвращение англо-французской эскадры восвояси. Английских офицеров Джеймса Стирлинга и Чарльза Эллиота дома обвиняли в трусости, а парламент и вовсе выступил с предложением «судить этих бездарных офицеров, навсегда опозоривших славный Британский флот».
Что же до Невельского, то вот какие слова были сказаны в его адрес: «Приамурский край утвержден за Россией. Отечество никогда вас не забудет как первого деятеля, создавшего основание, на котором воздвигнуто настоящее здание».
