Сегодня Эйфелева башня — один из главных символов столицы Франции, прикоснуться к которому стремятся туристы со всего света. Ушлые выходцы из Африки под самой башней предлагают ее маленькие копии. По крайней мере, до пандемии такая торговля шла весьма бойко.
Многоуважаемый граф
Но так было не всегда. Башня изначально задумывалась как временное сооружение, и противников среди парижан у нее было больше, чем сторонников. Поэтому разговоры о том, что демонтаж сооружения не за горами, звучали нередко и воспринимались совершенно серьезно.
В 1925 году один предприимчивый гражданин решил обернуть данное обстоятельство в свою пользу. Так Эйфелева башня была… выставлена на продажу. Переговоры с потенциальными клиентами вел уполномоченный представитель правительства граф Виктор Люстиг.
Граф был весьма учтив, обходителен, образован, владел несколькими языками, и никому и в голову не приходило, что перед ними не представитель правящих кругов, а всего лишь ловкий мошенник.
Большой талант
Виктор Люстиг, он же Роберт Мюллер, он же обладатель еще примерно 45-50 различных имен и фамилий, родился в 1890 году в городе Арнау в Австро-Венгерской империи. Чех по национальности, Люстиг утверждал, что его родители принадлежали к знатному аристократическому роду. В этом есть серьезные сомнения, однако, надо сказать, он действительно обладал широким кругозором и владел пятью языками.
С юных лет он пробовал разные виды деятельности, но более всего его манили карточные игры. К 20 годам Люстиг превратился в профессионала высочайшего уровня, способного за кратчайший срок обобрать до нитки наивного простака, решившегося сыграть с ним.
Но кипучая натура не давала Люстигу ограничиваться одним видом деятельности. Он стремился к творчеству.
Одному из своих случайных знакомых он рассказал, что построил станок для печатания фальшивых стодолларовых банкнот, у которого, правда есть недостаток: невысокая скорость работы.
«Всего одна банкнота за шесть часов», — сетовал Люстиг знакомому. Но, когда тот увидел, как Виктор достает из аппарата готовый «продукт», неотличимый от обычных купюр, он стал умолять «изобретателя» продать чудо-машину за любые деньги. Сошлись на 30 000 долларов, и Люстиг нехотя передал аппарат покупателю, а затем откланялся.
Разумеется, пустая бумага в аппарате не стала купюрой ни через шесть, ни через двенадцать, ни через двадцать четыре часа. Люстиг вложил в станок настоящие доллары, а все остальное было лишь искусно разыгранным представлением.
Господин из знати, помогающий сиротам
После этой удачной аферы Люстиг обосновался на трансатлантических рейсах. Представляясь то деятелем Бродвея, то европейским медиком, он поддерживал беседы, а потом предлагал сыграть в карты. Разумеется, в результате таких плаваний бюджет афериста пополнялся.
Кроме того, иногда он выступал в качестве устроителя благотворительных лотерей. Учтивому господину из знати, рассказывающему о том, что все сборы от лотереи пойдут несчастным сиротам, верили и впечатлительные дамы, и суровые мужчины. Сомнения если и возникали, то только тогда, когда Люстиг с собранными деньгами уже исчезал.
После Первой мировой войны в разоренной Европе аферисту негде было развернуться, и он перебрался в Соединенные Штаты. Там Люстиг промышлял банковским мошенничеством, но довольно быстро примелькался, несколько раз задерживался полицией, но всякий раз выходил из воды сухим.
Когда «графу» стало тесно от внимания американских полицейских, он в 1925 году вернулся в Старый Свет.
«Трехсотметровый флагшток»
В 1889 году Париж должен был принять Всемирную выставку. Готовясь к ней, мэрия Парижа объявила в 1884 году конкурс на создание сооружения, которое продемонстрирует инженерные и технологические достижения Франции.
Маститый инженер Гюстав Эйфель, порывшись в архиве отложенных проектов своих подчиненных, нашел разработку трёхсотметровой башни Мориса Кешлена. Взяв в помощники Эмиля Нугье, Эйфель рукой мастера доработал «сырую» идею Кешлена и представил ее на конкурс.
Проект Эйфеля стал одним из четырех победителей, но опытный инженер первым учел пожелания комиссии, внеся в свою работу изменения. В итоге окончательно решено было строить башню Эйфеля, который сказал журналистам: «Франция будет единственной страной, располагающей трёхсотметровым флагштоком!»
В январе 1887 года Эйфель, государство и муниципалитет Парижа подписали договор, согласно которому Эйфелю лично предоставлялась эксплуатационная аренда башни сроком на 25 лет, а также предусматривалась выплата денежной субсидии в размере 1,5 млн золотых франков, составившей 25% всех расходов на строительство башни.
Несмотря на то, что многие деятели французской культуры невзлюбили возведенное к весне 1889 года сооружение, у туристов было иное мнение. Уже к концу 1889 года башня окупилась на 75%, а буквально спустя пару лет она стала приносить доход своему создателю.
Конфиденциальное предложение
В 1910 году аренда башни была продлена на 70 лет. Тем не менее периодически появлялись публикации о том, что сооружение страдает от коррозии, требует новых вложений и вообще вот-вот рухнет. Башня не падала, но и публикации в газетах не прекращались.
В 1925 году в одном из парижских кафе Виктор Люстиг читал очередную заметку о том, что в мэрии подумывают над демонтажом Эйфелевой башни. И у него родилась гениальная идея.
Люстиг обзавелся документами о том, что является представителем Министерства почты и телеграфа, и в этом статусе пригласил на обед в ресторан гостиницы Hotel de Crillon шестерых крупных французских торговцев металлом. На угощение Люстиг не поскупился, ведь все должно было указывать на то, что он человек серьезный.
Когда гости слегка разомлели, Люстиг заявил: «Господа, правительство окончательно разочаровалось в творении инженера Эйфеля. Пришла пора избавить Париж от него». В ходе демонтажа, как сообщил «чиновник», останутся невостребованными 7,3 тыс. тонн металла, и этот куш может достаться кому-то из присутствующих.
«Сделка века»
Торговцы были людьми опытными и осторожно уточняли у Люстига условия правительственного подряда. Но нашелся тот, кто загорелся больше других: Андре Пуассон. Он поверил в реальность сделки больше других, и Люстиг назначил ему новую встречу, уже приватную.
В ее ходе он намекнул бизнесмену: если он хочет опередить конкурентов, то надо «смазать» государственный механизм. Пуассон окончательно уверился: он имеет дело с продажным чиновником, а значит, покупка Эйфелевой башни на металлолом вполне реальна.
Торговец металлом передал Люстигу 70 тысяч франков, что в 1925 году было суммой, превышающей 1 млн долларов в современном эквиваленте. Аферист попрощался и исчез.
Пуассон через какое-то время понял, что его одурачили. Однако решил, что лучше просто потерять деньги, чем опозориться на весь свет, и обращаться в полицию не стал.
А Люстиг, увидев, что история о продаже Эйфелевой башни нигде не всплыла, вернулся в Париж, чтобы организовать новую конфиденциальную встречу бизнесменов. Темой стала… продажа Эйфелевой башни на металлолом. И снова, как показалось «графу», нашелся простак, принявший все за чистую монету.
Вот только торговец, давший согласие на сделку, видимо, что-то заподозрил и сходил в полицию, рассказав о «продаже Эйфелевой башни». Естественно, стражи порядка поспешили за Люстигом, но тот все-таки успел узнать о провале аферы и снова сбежал.
Как кровожадный гангстер остался в дураках
Ему снова пришлось вернуться в Соединенные Штаты, где он опять пустил вход как старые, так и новые трюки. Люстиг был настолько дерзок, что рискнул обмануть даже самого босса мафии Аль Капоне. Познакомившись с гангстером, он расписал ему свою новую задумку, обещая сказочный доход. Капоне поверил и передал Люстигу 50 000 долларов.
Разумеется, если бы «граф» просто сбежал, его рано или поздно нашли бы где-нибудь с простреленной головой или камнем на шее. Но Люстиг явился через пару месяцев к Капоне и заявил: проект провалился, но он отдаст свои последние деньги, дабы не опозориться перед столь уважаемым человеком.
Капоне к такому был не готов. Его обычно умоляли пощадить, иногда просили об отсрочке, но чтобы добровольно отдавали последнее во имя чести? С этим он не сталкивался. И гангстер оставил Люстигу 5 000 долларов, чтобы «граф мог встать на ноги». В реальности же получилось, что аферист, ничего не делая, просто получил 5 000 долларов от кровожадного мафиози. 
Конечная остановка — Алькатрас
Но если мафия оказалась Люстигу ни по чем, то вот государство скрутило его в бараний рог. В 1930-е годы он начал печатать фальшивые доллары в промышленных масштабах, и правоохранительные органы США объявили на него охоту.
В 1935 году Виктора Люстига арестовали. Но он не был бы самим собой, если бы не попытался вновь развернуть удачу к себе лицом. «Граф» немыслимым образом сбежал из-под стражи, но, видимо, запас везения иссяк. Его снова поймали всего через 27 дней.
Суд приговорил Виктора Люстига к 20 годам заключения. Высокой оценкой его талантов можно считать отправку в Алькатрас, самую неприступную тюрьму Соединенных Штатов.
Там же, кстати, оказался и Аль Капоне, осужденный за неуплату налогов. Но если гангстера с окончательно подорванным здоровьем все-таки освободили и отправили умирать на свободу, то Виктор Люстиг закончил свои дни в Алькатрасе. Он умер весной 1947 года от пневмонии в возрасте 57 лет.
