В России Комитет действует более 20 лет. Его работа связана с оказанием помощи на территории Северного Кавказа, а также с распространением знаний о международном гуманитарном праве. Кто эти люди, готовые жертвовать своей жизнью ради других? В чём особенность современных войн? На какие средства существует Красный Крест? Об этом и многом другом мы поговорили с главой региональной делегации МККК в России, Белоруссии, Молдове и на Украине — господином Паскалем Кютта.
Наталья Кожина: Господин Кютта, в каких ситуациях работают представители Международного Комитета Красного Креста?
Паскаль Кютта: Мы работаем в ситуациях кризиса, насилия и военных конфликтов. Также мы занимаемся вопросами разработки международного гуманитарного права. Это право регулирует защиту, которую получают гражданские лица, военнослужащие, заключённые во время конфликтов. Кроме того, в каждой стране имеется национальное общество. В зависимости от страны, это может быть Общество Красного Креста или Красного Полумесяца. Оно занимается социальными вопросами и вопросами реагирования на чрезвычайные ситуации, которые не являются конфликтами.
– Кто спонсирует Красный Крест, ведь программы, которые он реализовывает, стоят больших денег?
– За последние несколько лет наша бюджетно-операционная деятельность по всему миру достигла одного миллиарда долларов. Нам также необходимо финансировать нашу штаб-квартиру. Её бюджет - несколько сотен миллионов долларов, поэтому эта деятельность действительно весьма затратная. Наши ключевые доноры — это правительства различных государств, в частности европейских стран, Евросоюза, США и ряда других государств. Российская Федерация тоже поддерживает нас финансово. За последний год она выделила нам 3 миллиона долларов, и мы чрезвычайно благодарны за эту помощь. Кроме того, есть пожертвования из частных источников.
– Мир не стоит на месте, он стремительно меняется. Касается ли это характера проблем, с которыми вам приходится сталкиваться сегодня?
– Да, сам характер вооружённых конфликтов за последние десятилетия очень изменился. Раньше войны объявлялись, и все понимали, чего ожидать. Сейчас очень часто войны не объявляются, они просто вспыхивают и затем ведутся.
Я провёл много времени, работая в Африке. Могу сказать, что очень часто войны, которые там ведутся, это не те войны, где организованные группировки воюют против правительства или где два правительства воюют друг против друга. Часто мы наблюдаем молодёжь, которая объединяется в какие-то группировки и ведёт военные действия друг против друга. На это накладываются определённые экономические интересы. Здесь же наблюдается злоупотребление наркотиками, задействованы различные банды. Очень часто они нарушают традиционные ценности вооружённых сил, которые включают в себя соблюдение норм международного гуманитарного права. Поэтому можно говорить о том, что вся наша система координат изменилась.
Сам характер вооружённых конфликтов за последние десятилетия очень изменился. Раньше войны объявлялись, и все понимали, чего ожидать. Сейчас очень часто войны не объявляются, они просто вспыхивают и затем ведутся
– Как вы адаптируетесь к этой ситуации?
– Мы твёрдо убеждены, что самой большой нашей ценностью являются люди, которые работают у нас. Нам очень важен уровень этих людей. Хочу также отметить, что те требования, которые предъявляются к кадрам, тоже изменились. Если в прошлом было достаточно направить сотрудника из штаб-квартиры в ту или иную страну и возложить на этого человека определённые задачи, то сегодня этого, к сожалению, недостаточно. Одного желания творить добро сегодня мало, потому что нам нужны люди, которые понимают условия, в которых они работают, могут к ним адаптироваться. Также культурный багаж сотрудников меняется по сравнению с тем, что было в прошлом. Предъявляются определённые требования к языковым навыкам, которых раньше не было.
– Как психологически должен быть подготовлен человек для работы в Красном Кресте?
– Здесь есть два элемента. Во-первых, очень важно, чтобы наши работники действительно хотели отдавать частичку себя другим людям, чтобы было реальное желание помочь. Второй элемент. Действительно, зачастую нашим сотрудникам приходится нелегко, потому что, как ни крути, мы работаем в ситуациях войн, конфликтов, мы видим всё это не со стороны, а варимся в этом котле. Мы каждый день сталкиваемся с лицами, которые пострадали в результате таких событий, и психологически нашим сотрудникам может быть очень тяжело. Я, как руководитель, должен стараться максимально облегчить стрессы своих работников. Наша организация в целом располагает большой сетью поддержки. Мы стараемся выявлять какие-то признаки эмоционального выгорания, чтобы предупредить это явление.
– Когда вы работаете в каких-то горячих точках, как решается вопрос безопасности сотрудников МККК?
– Действительно, наши сотрудники зачастую подвергаются риску. Мы используем наш коллективный накопленный опыт. Если речь идёт об обеспечении физической безопасности, скажем, мы работаем в городе с неблагоприятной криминогенной обстановкой, то здесь можно укрепить двери, поставить решётки на окна. Если речь идёт о вооружённом конфликте, здесь ситуация несколько сложнее. Мы опять-таки мобилизуем весь наш опыт, стараемся, чтобы мы сами понимали ситуацию и все задействованные лица понимали, кто мы такие и чем занимаемся. При этом мы используем подход, основанный на полной прозрачности и честности.
Опять-таки стоит поговорить о международном гуманитарном праве, которое предоставляет защиту и нам, и другим гуманитарным работникам, и всем пострадавшим лицам. Но, к сожалению, как показали многие конфликты последних лет, оно не всегда соблюдается. Поэтому нам необходимо продолжать и активизировать наши усилия по его укреплению. Чем более строго сторона вооружённого конфликта соблюдает международное гуманитарное право, тем легче будет на этапе восстановления, тем легче будет построить мир, и тем легче стране будет жить в период после войны.
