Новоиспечённые провизоры и стоматологи станут первыми специалистами здравоохранения, которым предстоит пройти аккредитацию. До июня, когда состоится процедура, времени совсем немного, но по-прежнему остаются вопросы по её проведению.
В разгар подготовительного процесса беседуем с деканом фармацевтического факультета НижГМА, председателем Нижегородской ассоциации фармацевтов, членом-корреспондентом РАЕН Светланой Кононовой.
Провизоры хотят руководить
Елена Смирнова, «ЛекОбоз»: Формально аккредитация идёт на смену сертификации. А что она принесёт в практическом плане? Позволит ли первичная аккредитация выпускать из вуза специалистов, полностью готовых к самостоятельной работе?
Светлана Кононова: Провизоры являются работниками системы охраны здоровья населения, поэтому на них были распространены те же принципы, что и на врачей. Не думаю, что механический перенос подхода к подготовке специалистов полностью оправдан в случае с фармацевтическими работниками. Более того, у меня есть опасения, что провизоры при таком раскладе начнут чаще уходить из профессии.
— С чем связаны опасения?
— Медики по окончании вуза и получения Свидетельства об аккредитации имеют право работать врачами общей практики. Такое решение поможет укомплектовать молодыми специалистами наиболее проблемные участки, испытывающие острый кадровый голод. При этом у выпускников сохранится мотивация пройти в дальнейшем ординатуру и получить специализацию.
С провизорами ситуация иная. Провизор общей практики по факту может работать только на тех должностях, которые в аптеках, как правило, занимают выпускники фармацевтических отделений медицинских колледжей.
Опрашивая наших студентов, мы выяснили, что большинство стремятся получить специальность «управление и экономика фармации», чтобы в перспективе работать на руководящих должностях.
В интернатуре провизоры имели возможность присмотреться к профессии применительно к своим планам на будущее.
— Они могут присмотреться и без интернатуры, работая самостоятельно.
— Здесь срабатывает другой фактор. Приходя в аптеку в качестве провизора общей практики, они становятся «на одну доску» с фармацевтами, имеющими среднее образование. В отличие от интернатуры никакой целенаправленной подготовки на будущую руководящую должность такой подход не предусматривает. Поэтому к профессии придётся присматриваться под другим углом, после чего может пропасть намерение идти в ординатуру. Мы и сейчас теряем выпускников, они уходят из аптек в фармацевтические компании. Думаю, что отмена интернатуры и внедрение аккредитации может способствовать снижению престижа профессии провизора и усилить процесс оттока кадров.
А судьи кто?
— Что самое сложное при подготовке к проведению аккредитации?
— Основная проблема в том, что нет чётких алгоритмов действий. В общих чертах вроде бы понятно, но многие важные детали до сих пор не прописаны. Даже профессиональный стандарт для провизоров появился совсем недавно, в марте текущего года. А готовиться к экзамену, не зная конечных требований, несколько тяжеловато. Но, надо сказать, что сам профессиональный стандарт получился очень грамотным и проработанным. Несомненно, сказалось активное участие Национальной фармацевтической палаты в подготовке этого документа.
— Какие ещё регламентирующие документы необходимы?
— Нужны чёткие регламенты относительно экспертов, которые будут оценивать профессиональное соответствие провизоров. Речь идёт как о специалистах из числа преподавателей вузов, так и о представителях профессионального сообщества. Как и когда будет проводиться обучение экспертов, кто имеет право войти в экспертную комиссию — всё это до сих пор не ясно (статья готовилась в 20‑х числах апреля).
В законе сказано, что в аккредитационную комиссию должны входить представители работодателей и общественных профессиональных организаций. Когда мы говорим о врачах, с работодателями вопросов нет, так как большинство выпускников трудоустраиваются в учреждения, подведомственные региональному минздраву. С нашими выпускниками другая ситуация — большинство трудоустраиваются в частные аптеки. Как привлечь в комиссию работодателя-частника? По факту у него нет реальных стимулов для участия в аккредитации, так как большая часть работодателей предпочитают брать на работу фармацевтов, а не провизоров.
— Может быть, в данном случае решающее значение будет иметь представительство общественных организаций?
— Возможно, но здесь тоже много вопросов. Какие именно профессиональные организации имеются в виду? Региональные или федеральные? Состоящие из юридических или из физических лиц? Мне представляется оптимальным участие организаций, состоящих из физических лиц. В этом случае был бы соблюдён баланс интересов между организациями-работодателями и представителями общественности.
— Каким вы видите идеальный вариант решения проблемы с экспертами?
— Считаю целесообразным присутствие во всех фармацевтических вузах экспертов из федеральных общественных организаций, таких как Национальная фармпалата. Но я сознаю утопичность такого предложения, поскольку процедура затратная, а у фармпалаты просто нет таких средств.
Синдром несоответствия
— Вы отметили, что при принятии профессионального стандарта были учтены предложения фармацевтического сообщества. По остальным вопросам, связанным с аккредитацией, мнение профессионалов тоже имело значение?
— При обсуждении тестовой части аккредитационного экзамена поступило много предложений от профессионального сообщества, но в итоге приняты единицы. Больше всего настораживает, что требования профессионального стандарта отличаются от тестовой части: тест был принят раньше, чем стандарт, и его требования существенно шире. Однако при утверждении практической части экзамена к предложениям профессионального сообщества отнеслись более внимательно и включили их в программу.
— Тесты — это вообще беда нашего времени, один ЕГЭ чего стоит... А практическая часть экзамена позволяет определить реальную профпригодность провизоров?
— Практическая часть проходит в пять этапов, или, как они называются официально, станций. При этом для каждой станции должно быть подготовлено отдельное помещение, не смежное ни с одним из прочих. Интересно, что первая станция призвана проверить навыки оказания провизорами первой медицинской помощи при острой лёгочной и сердечной патологии. Учебные планы провизоров не предусматривают практики по данному предмету. Конечно, на фантомах студенты быстро научатся, однако хотелось бы привести в соответствие экзаменационные требования и вузовские программы.
— К остальным станциям есть такие же претензии по тематике?
— Другие станции по тематике соответствуют учебным программам. Будут проверяться навыки приёмки и хранения товара, консультирования потребителей, отпуска лекарственных средств и изготовления лекарственных препаратов. Но к самой организации процесса есть вопросы. Во‑первых, каждая станция должна быть оборудована. У нас всё учебное оборудование находится на разных базах и приходится его свозить воедино. По окончании аккредитации будем заниматься обратным процессом. Во‑вторых, в академии действует Центр практических умений, где есть всё для проверки навыков по оказанию первой медицинской помощи. Но проводить там аккредитацию почему-то не положено. В‑третьих, расположение и оборудование станций слабо коррелируют с работой реальной аптеки. Почему бы не провести аккредитацию в условиях, максимально приближенных к настоящим? Можно на время экзаменов договориться о предоставлении под эти цели реально существующих аптек, отвечающих всем необходимым требованиям, и нам поступали такие предложения от владельцев. Однако почему-то практические навыки решили проверить, создав искусственную реальность вместо той, в которой придётся работать выпускникам. В предложенном варианте я вижу один плюс: так удобнее работать экспертам.
— Чем обусловлены указанные требования?
— Скорее всего, они связаны с благими намерениями по недопущению коррупционной составляющей. Система отделённых друг от друга станций, расположенных не в аптеке, а в учебном корпусе, исключает контакты экзаменуемых как между собой, так и с преподавателями. Это значит, что и в каждом выпускнике, и в каждом работнике вуза изначально видят недобросовестного гражданина. Я поддерживаю борьбу с коррупцией, но не надо доводить её до абсурда.
— Учитывая большое число вопросов к предстоящему проведению аккредитации, не получится ли первый блин комом?
— Мы прикладываем все усилия, чтобы этого не случилось, чтоб «обкатка» нововведения прошла успешно. В следующем году аккредитация станет более масштабной, её пройдут выпускники других факультетов медицинских вузов. Надеемся, что наш опыт позволит избежать многих проблем. Зная высокий профессионализм своих коллег и в вузах, и в профессиональных объединениях, я могу уверенно сказать, что будет сделано всё для достойного осуществления этого мероприятия. Главное, на мой взгляд, не превращать аккредитацию в очередные потёмкинские деревни и соотносить свои действия с объективной реальностью.
