Накануне вступительной кампании Минобрнауки огорошил общество — Россия выходит из Болонской системы. Сегодня идею на расширенном заседании Совета Российского Союза ректоров поддержали руководители крупнейших вузов страны. Что стоит за этим решением и как оно повлияет на будущих студентов? Объясняет министр образования и науки Валерий Фальков.
Почему принято такое решение?
Научному и педагогическому сообществу очевидно, что в новых условиях, в которых оказалось наше государство и общество, невозможно сохранять нынешний вариант ведения образовательного процесса. Наша система высшего образования должна быть преобразована, ей следует претерпеть существенные изменения. Зачем это делается? Это в первую очередь связано с необходимостью адаптации экономики страны и образования к новым реалиям. В стране происходят корневые, кардинальные изменения в технологических и экономических процессах, и структуры, которые готовят профессионалов для их функционирования, должны ответить на эти вызовы. Ну и плюс к тому: за 20 лет, прошедших после внедрения в стране Болонской системы, стало понятно, что она не полностью соответствует целям, ради которых она внедрялась. Мы будем смотреть на ситуацию прагматично. Отсечем лишнее, а лучшее заберем с собой. Выбор системы годы назад мы сделали сознательно — таким образом наш образовательный процесс был приведен в соответствие с западными. Это давало возможность нашим студентам и преподавателям иметь мобильность, перемещаться по странам и континентам. Но сегодня ситуация переменилась. Это не хорошо, это не плохо, это — непреложный факт. Например, часть вузов прямо говорит, что два года магистратуры — избыточный срок. В каких-то профессиях хватит и года.
Когда начнутся изменения?
Не сегодня и даже не завтра. В стране существуют четкие контрольные цифры приема в вузы на 2 года. Те, кто поступят в этом и следующем году, также будут спокойно учиться. Запланирована плавная и последовательная перестройка. Образование не терпит поспешных решений. Поэтому надо с ректорами и профессиональным сообществом последовательно определить, что же должно быть в нашей системе. При этом мы точно не планируем полностью возвращаться к советской.
Где нужны изменения в первую очередь?
Одна из корневых причин, заставляющих нас сегодня пересобрать из понятных и имеющихся уже внутри страны — это полученные в нашей экономике новые вызовы. Нам надо быстро на них отреагировать. Нужно понять и принять, что мы уходим от отверточного производства. Нам пора учиться создавать новое высокотехнологичное. Отмечу, что более 40% студентов — это будущие инженеры. И именно там в первую очередь должны происходить изменения. Спрос на всю линейку специалистов в этой области — от проектирования до ремонта — уже в ближайшие годы возрастет в разы. Нужно учиться создавать технологии, а не просто их обслуживать. Сейчас для страны возникла уникальная ситуация. Ранее в производстве как из кубиков собирались механизмы из элементов. Теперь пора научиться создавать все самим. И эта необходимость связана не только с внешнеполитическими изменениями. Мы понимали, что инженерное образование следует реформировать, еще два года назад, когда в стране началось создание большого проекта «Передовые инженерные школы». Сейчас он уже запущен в действие. И точно появилось понимание, что в инженерной области — как в области особенно сложной — необходимо пятилетнее обучение, принятое в специалитете, где в последний год студент получает прикладные знания на предприятии, которое в дальнейшем примет его на работу.
Важно понимать, от плюсов системы бакалавриата там, где они имеются, никто отказываться не собирается. При этом напомню, в ряде областей — например в медицине, за исключением сестринского дела, или в педагогике — к двухуровневой системе так за 20 лет и не перешли. Там был, есть и останется специалитет.
Не приведет ли это к изоляции страны?
Абсолютно нет! Модернизация образования ни в коем случае не его изоляция. Не должна восприниматься как ее изоляция. США, Китай, Индия и многие крупные страны с развитой и эффективной системой образования страны не входят в болонскую систему, что не мешает им признавать другое образование и успешно развивать свое. Нам надо изменить институты академической мобильности внутри страны, а также посмотреть на мир шире и дать возможность студентам двигаться в сторону Латинской Америки, Азии, на просторах ЕВРАЗЭС. И период обучения в новой парадигме может быть совершенно разным. В стране учится много иностранных студентов. И более 90% иностранных студентов, поступающих на медицину в российские вузы, учатся на специалитете. И это никоим образом не сказывается на востребованности специальности. Для них в выборе главным является не уровень образования, а качественное обучение. То есть не уровень образования является определяющим при их выборе, а его качество.
Законы о высшем образовании надо менять?
Да, это необходимо. Мы прошли большой путь в нашей системе образования. И сегодняшняя ситуация показывает: законодательная база в этой области нуждается в серьезной корректировке. Невозможно больше не реагировать на внешние изменения. Сегодня в нашем законодательстве прописаны бакалавриат и магистратура. И не факт, что это должно остаться в таком же виде. А специалитет сейчас приравнен ко второй ступени образования, то есть после него просто невозможно поступить в магистратуру. Зато туда вне зависимости от профиля диплома может поступать любой бакалавр. То есть в магистратуру на инженера может пойти человек с базовым гуманитарным образованием, а на журналиста — экономист. И по факту получается, что многие используют этот принцип не во благо себе и экономики, а только для получения диплома. А закончивший инженерный специалитет человек лишен возможности попасть в магистратуру на бюджетное место. Где тут справедливость?
Мнение эксперта
Ректор МГУ им. Ломоносова Виктор Садовничий:
– Я присутствовал при обсуждениях Болонской системы в 1997-м. Многие ректоры европейских университетов не были сторонниками реформы. Тем не менее в 1999 г. в Болонье собрались министры финансов и иностранных дел Европы и без ректоров подписали декларацию, исходя из интересов экономики. Россия присоединилась к Болонскому процессу в 2003 г., а в 2011 г. законодательно перешли на эту двухуровневую систему (4 года – бакалавриат плюс по желанию ещё 2 года в магистратуре. – Ред.). Тем не менее страны продолжают развивать свои системы образования. Так, инженерные школы Франции реализуют 5-летние программы. В Китае сохраняется возможность выбора: 5-летний специалитет или «бакалавр + магистр». Думаю, нам надо расширить практику обучения по программам специалитета и обсудить вопрос о сохранении двухуровневой системы для отдельных областей образования.
