Граница на замке
Не слишкоМ приятно себя чувствуешь, когда из-под левого колеса осыпается мелкий гравий и сероватым дождём исчезает в белёсой воде пограничной реки Сары-Джаз. Инстинктивно прижимаешь машину к морщинистой отвесной скале - страшно рухнуть вниз. Там - метров двести-триста полёта вдоль вертикальной стены. Там бездна. Но узкая тропа - не единственная напасть. Ещё страшнее на этой дороге встретить тех, кому в другую сторону. Разъехаться нельзя: слева - пропасть, справа - гора. Тёмная, осыпающаяся на дорогу гора, за тысячи лет люди отвоевали у неё пространство шириной всего лишь в одну машину.
Впрочем, опасения напрасны: встретить в этих местах кого-то довольно сложно. Час назад мы отъехали от пограничной заставы. Она появилась здесь в 68-м, когда обострились отношения с Китаем. На зелёных покосившихся воротах - некрашеные звёзды, вдоль убегающих в горы тоненьких электрических столбов мирно пасутся длинногривые киргизские лошади. На господствующих высотах по-прежнему пугающе чернеют дзоты. Заставу расположили в труднодоступном, очень хитром месте. Как бы супостат ни исхитрился пересечь непроходимые горы, долины бесконечно длинной Сары-Джаз ему не миновать. Сам придёт, голубчик, в руки пограничников.
Солдатики на заставе - как и везде, молоденькие, любопытные. Они с неподдельным интересом рассматривают наши «Патриоты», цокают языком, словно прицениваясь. «Уазик» в горах - дело привычное, «буханки» по двадцать-тридцать лет ползают по серпантину, надежда и опора местных жителей. А таких машин, на которых группа московских журналистов устроила пробег вокруг Иссык-Куля (полторы тысячи километров по горам), тут практически не видели. Примерно так же в конце семидесятых рассматривали иномарки - обступали толпой, рассматривали диковинную приборную доску, интересовались объёмом двигателя.
Поездка на джипах по Тянь-Шаню - дело довольно рисковое. Никто не знал, как поведёт себя машина на высоте в четыре тысячи метров, куда мы решили забраться.
Подъём!
Тянь-Шань - это первозданный мир, таким его, наверное, создал Бог. Смотришь на эту красоту - дух захватывает. Примерно до трёх тысяч метров горы заполняет буйная растительность. Высоченные тянь-шаньские ёлки-свечки взбираются на покатые бока гор. И на этой высоте их обрезает словно лезвием. Примерно с километр ещё луга, где щиплют короткую траву кони и овцы и попадаются весьма упитанные суслики. Когда глядишь на всё это великолепие, на эту тектоническую мощь, невольно думаешь: а ведь это восточная Швейцария! Мекка для туристов. Но пока только для тех, в ком есть изрядная доля любви к экстриму.
Самая высокая точка маршрута - перевал - находится совсем недалеко от лазурного Иссык-Куля. Серпантин здесь ухоженный - он контролируется работниками высокогорного золотого рудника (есть такой!), принадлежащего канадцам. Проезжаем ущелье Барскаун. Именно сюда после каждого полёта прибывают наши космонавты. Есть такая у них традиция. Побродить по ущелью, умыться водой из роскошной горной речки, полюбоваться на пару водопадов, падающих с неимоверной высоты.
Покорение перевала проходит вполне буднично - «Патриоты» неторопливо проглатывают подъём в четыре тысячи метров. Внизу люди жарятся на солнышке у Иссык-Куля, а здесь срывается снежок. Самая ответственная часть путешествия Алма-Ата - Иссык-Куль - Алма-Ата оказалась самой простой, машина практически не заметила подъёма. Но, с другой стороны, многие ли из вас могут похвастаться тем, что поднимались на машине на такую высоту? Вот то-то!
И тем не менее поездка на внедорожнике по Тянь-Шаню - весьма экстремальное занятие. За пять дней пробега нам удалось увидеть высокогорные озёра и Иссык-Куль, побывать в невероятной красоты Чарынском каньоне и искупаться в солёном Мёртвом озере, позагорать под ярким солнцем на льду четырёхтысячника и попробовать горный мёд. Чем богата Киргизия - так это местами, которые способны вызвать невероятный восторг, а это самое главное для хорошего отдыха. Всё остальное тут недорого.
Революции в Киргизии превращаются в народную забаву 
