Когда это произойдет, сказать трудно. Можно посмотреть пример отношений между Россией и Германией. В сущности, у них одна и та же болевая точка, одни и те же события вызывают всплеск эмоций - это 40-е годы, события Второй мировой войны. В отношениях между Россией и Германией именно эти события – самое больное, что может быть. Но прошло время - и сейчас все, что связано со Второй мировой войной, - боль, но боль, ушедшая в прошлое.
Здесь еще надо иметь в виду, что эмоциональный накал в отношениях России и Прибалтики связан с некоторыми особенностями развития нашей исторической памяти. Это совсем не то же, что история. Это две разные культуры отношения к прошлому, разные культуры обращения с прошлым. Если в истории как науке главное факты и аргументы, то историческая память имеет другие законы, она всегда обращена в настоящее, поиск самого себя, народа, нации в современном мире, но обращение к истории - с точки зрения сегодняшнего дня. Картина истории, которая складывается в памяти, создается по другим законам и получается иной, чем история.
Историческая память часто строится на исторической травме, на тех событиях, которые глубоко врезались в память народа. 40-й год - историческая травма для прибалтийского населения, и такая же травма - Вторая мировая война в сознании россиян. Получается перекресток памяти, оценки которого различны, отсюда и эмоциональный всплеск.
Историки пока очень мало участвуют в этом процессе, и я бы не стала винить своих коллег. Сколько за 10-15 лет в России появилось разоблачительной литературы о Сталине? Посмотрите, как растут рейтинги. Сталин в сознании населения олицетворяет некий символ - вождь-победитель. В исторической памяти часто большую роль играет набор неких комплексов: комплекс жертвы, имперский комплекс и так далее. Если историю рассматривать с точки зрения имперского комплекса, то есть аргументы, что инкорпорация Прибалтики была обеспечена стратегическими интересами СССР, и забывается позиция второй стороны, никто ее об этом не спрашивает.
То же самое и с комплексом жертвы, который сейчас прочитывается в позиции общественного мнения Прибалтийских стран. Люди с комплексом жертвы рассматривают эти события с точки зрения чужой вины. При таком подходе остается в тени вопрос о собственной ответственности, о том, что происходило в этих государствах, какова была позиция тогдашних лидеров и многое другое.
Все это можно условно назвать болезнью роста, реакцией на ту политическую ситуацию, которая сложилась между нашими государствами, когда история служит политическим аргументом. В этой ситуации проигрывают и политики, и историки. Потом неизбежно горячее политическое поле будет остывать, будут решаться насущные проблемы, экономические, вопросы о положении русского населения в Балтийских странах. Когда эти политические проблемы уйдут на второй план, мы по-другому начнем относиться к истории. Это будущее нас неизбежно ждет, вопрос только в том, когда оно наступит.
Елена Зубкова – доктор исторических наук, сотрудник Института российской истории РАН, профессор РГГУ. Автор книги «Прибалтика и Кремль. 1940 – 1953 годы».
Читайте текст онлайн-конференции с Еленой Зубковой
Историк Елена Зубкова: «Сталин не собирался оккупировать Прибалтику» 
