«Русская мечта»: чего сейчас хотят россияне?

По соцопросам начала 2013 г., 51% россиян выступают за плановую экономику советского типа, при этом не желая расставаться и с капитализмом. Как их понять?

О чём на самом деле мечтают люди? Изменились ли «русская мечта» и потребительская корзина счастья? Кого сегодня интересует мнение народа? На эти и другие вопросы «АиФ» ответил Михаил Горшков, директор Института социологии РАН, академик.

Игла ожесточённого азарта

«АиФ»: - Михаил Константинович, недавно вы провели исследование на тему «Русская мечта»: какая она и может ли осуществиться?». Ну и как? Наши мечты всё те же?

М.Г.: - А вы сами можете назвать три главные мечты российского народа сегодня?

«АиФ»: - Очевидно, своя недвижимость - дом, квартира. Хорошо оплачиваемая работа. И крутая машина - лучше, чем у соседа…

М.Г.: - Тогда я вас удивлю. Нынешние приоритеты - жить в достатке, не считая копейки, здоровье для себя и близких. И - ни за что не угадаете! - жизнь в справедливом и разумно организованном обществе. Таково желание большинства.

Представляете? Это же до какой ручки надо было довести людей, чтобы они общественный идеал справедливости ставили вровень с мечтами о личном и насущном!

«АиФ»: - Может, мы надеялись на справедливость и в начале 90-х?

М.Г.: - В те годы мы хотели другого - перемены строя, сближения с Западом, быстрого обогащения. На волне идеализма и неосознанного либерализма демократию восприняли как синоним благополучия. Считалось, что раскрепощение жизни решит все проблемы: дайте свободу - и мечты сбудутся. Свобода олицетворялась со счастьем. Вот и раскрепостились донельзя… Теперь мы поняли, что новое необязательно несёт с собой плюс. Чаще сначала минус.

Но мечта об обществе потребления всё равно укоренилась. Например, многие прочно сели на иглу дешёвого потребительского кредита. И, судя по опросам, не осознают, что этот трюк сродни наркотику. Понять их можно: мы слишком долго были лишены многого. А тут предлагают всё - от чайника до холодильника. Осуждать это невозможно. Но ужасает, во что превращаются лица покупателей, оформляющих кредиты во время распродаж...

«АиФ»: - И что на этих лицах?

М.Г.: - Ожесточённый азарт. Особенно сильный на фоне об­острённого чувства неравенства, достигшего вопиющих размеров. Что пугает - стало расти чувство агрессии. В дет­ской колонии мы спрашивали у 14-летних, совершивших жестокие убийства: «Зачем ты это сделал? Ты думал, что человеку больно, он потеряет жизнь?» 60% ответили: «Нет, не думал. Я получал удовольствие от того, что ему (или ей) становится плохо…» Представляете, дети признавались, что получают наслаждение от смерти другого! В ходе другого исследования мы задавали вопрос: «Готовы ли вы переступить через моральные и правовые нормы для достижения личной цели?» 40% молодых людей ответили: «Готов».

«АиФ»: - Вы связываете это с расслоением общества?

М.Г.: - Конечно!

По данным Росстата, сегодня разрыв в доходах между 10% самых обеспеченных и 10% самых необеспеченных граждан - почти в 17 раз. По нашим данным - в 30! По Санкт-Петербургу - уже в 80 раз, а по Москве - все 100. Думаете, малоимущий ребёнок не видит, как его сверстника возят на лимузине, а у него самого в лучшем случае булочка в кармане?

Так же и у взрослых. В итоге поменялась иерархия социального возмущения. В 90-е люди негодовали из-за нехватки денег, обнищания. Сегодня - из-за нарушения принципа социальной справедливости (80% опрошенных), неравенства распределения собственности (тоже 80%), неравенства перед законом (82%). Материальные аспекты гнева сменились на нравственные. А знаете, что самое интересное? Этой позиции придерживаются не только самые бедные и середняки, но и больше половины тех, кто живёт благополучно.

Что строим?

«АиФ»: - Вопрос ребром, Михаил Константинович: кому нужны сегодня ваши опросы?

М.Г.: - «Наверху», в правительстве, по-моему, никому. За последние 10 лет был только один случай, когда по нашему исследованию сделали оргвыводы. Обычно даже спасибо не говорят. Не так давно мы провели опрос «20 лет реформ глазами россиян». Не было газеты, которая не использовала бы его на своих страницах, в том числе и «АиФ». А из коридоров власти - ни звука. Недавно в Совете Федерации я выступал перед вторыми лицами всех регионов - председателями заксобраний. Наши данные запросили практически все! Вот вам реакция на местах. В правительстве же снова отмолчались. Принцип простой: если цифры и выводы опросов не совпадают с мнением чиновника в министерстве, то он о них «ничего не знает», «не слышал» и т. д. Мне бывает очень неудобно, когда серьёзные опросы нам заказывает не власть, а зарубежные фонды. Их регулярно интересуют «пружины» и «шестерёнки» нашего общества. А российскую власть - почему-то нет. Но без зондирования общества у неё впереди будет туман - без ориентиров.

«АиФ»: - Что обещают нам соцопросы? К чему идём?

М.Г.: - Отвечу от противного. Чего не будет? Революций и прочих социальных взрывов федерального масштаба. Оппозиции пока нечем увлечь массы. А главное, появился слой, который не позволит этого сделать, - средний класс. Это 30% населения и 10-15% «сочувствующих», которые будут вести себя так же. У этих людей есть собственность, материальная опора для детей и внуков. Им очень не хочется её терять. Почти 40% из них готовы решать свои проблемы без помощи государства. Главное - чтобы власть не мешала, но желательно, чтобы помогала… Они играют роль буфера, уравновешивая крайние силы, которые пытаются раскачать лодку, «столкнуть» золотую середину. Сейчас её не «столкнёшь», не объяснив, для чего это нужно. Нет идеи, ради которой люди откажутся от благ, добытых своими усилиями. Никогда в жизни!

«АиФ»: - Значит, можно расслабиться и не ждать потрясений?

М.Г.: - Власть сейчас занята сама собой. Действительно расслабилась. И напрасно. Средний класс спрашивает себя: «Что в будущем? Пойдут ли на меня с вилами?» Помните английский принцип «мой дом - моя крепость»? Это сегодня и их мечта. Но Россия уже не может жить только за счёт ресурса стабильности. Государство её обеспечило. А дальше?

Власть не раз заявляла: «Государственный капитализм мы строить не будем». А что будем? На этот вопрос ответа не даётся. Но рано или позд­но власти придётся ответить на него. А что хотел бы строить сам народ? Массовое сознание мыслит уже не категориями, а желаемыми образами. Большинство хотят соединить всё хорошее из советского опыта и рыночной экономики. Гонимый академик Сахаров называл это конвергенцией - сближением систем. Но на название, витрину, идеологическое обрамление народ уже принципиально внимания не обращает. Был бы толк.