«Наши предки умели и любили писать»
Свои первые открытки краевед Дмитрий Карабельников нашёл лет десять назад на пункте сдачи макулатуры: среди кучи бумажного хлама наткнулся на настоящий клад – старинный альбом с дореволюционными рождественскими открытками, который после смерти старой художницы сдали в утиль. «Этот альбом взял меня за душу, стало жаль, что человеческую память просто взяли и выкинули на свалку истории. И я начал коллекционировать старые открытки».
Только открыток дореволюционных лет выпуска у Карабельникова около 200 штук, а всего их – более тысячи. Среди них не только рождественские и пасхальные почтовые карточки, но и фотооткрытки-«инвалидки», которые после войны продавали в электричках инвалиды, а также открытки советского периода, в том числе самодельные. «Сейчас старинных открыток у людей осталось мало, – говорит Дмитрий, раскладывая свои сокровища. – Это раньше их издавали миллионными тиражами, люди часто писали друг другу, в том числе и на открытках. А потом куда-то пропала доверительность общения, люди стали писать всё реже. Письма и открытки стали сдавать в специальные пункты».
Там для коллеционера было просто раздолье, всегда можно было найти что-то любопытное. На толкучках, блошиных и коллекционерских рынках царило оживление, происходил обмен экспонатами из собранных коллекций. Теперь же практически всё уже осело в домах коллекционеров, и хорошая редкая открытка стоит весьма недёшево. Пожалуй, только в сельской местности ещё сохранились кое-какие раритеты. На некоторых поздравительных рождественских открытках Карабельникова ещё даже не выцвели чернила и можно с лёгкостью прочитать, кому они были адресованы: «Нижний Новгород, улица Большая Печёрская, Её Высокоблагородию Марие Александровне Башкировой», «Нижний Новгород, Сормово, Курочкину Григорию Герасимовичу, бухгалтеру Сормовского завода»…
.jpg)
Открытки самой разнообразной формы, выполненные из различных материалов, даже из папье-маше, тиснённые и отделанные текстилем и блёстками. В те времена все открытки в Россию поступали, как правило, из-за границы, чаще всего Германии или Франции, отечественные почтовые карточки были большой редкостью. Тем не менее тому же бухгалтеру Курочкину в 1916 году прислали открытку, изготовленную в Киеве в издательстве «Новь». Офицер «прямо из грязного окопа» Первой мировой войны поздравил Григория Герасимовича с Рождеством. Были распространены и тематические серии в исполнении известных и не очень художников того времени. В коллекции Дмитрия Карабельникова есть экземпляр 1914 года, посланный в Нижний из Германии, из детской рождественской серии прекрасной художницы Елизаветы Бём, которая не только рисовала открытки, но также иллюстрировала детские журналы, сказки (например, «Репку»), создавала альбомы, посвящённые детям. Люди никогда не забывали о замечательных дореволюционных открытках, более того – хранили их годами и даже использовали по назначению спустя 20–30 лет после их выпуска. Например, в коллекции Дмитрия есть рождественские открытки, изданные до Первой мировой войны, но посланные адресатам гораздо позже, в 30–40 годах.
Рассматривать красочные, выполненные с большой выдумкой открытки, подписанные где красивым каллиграфическим почерком, а где – детскими каракулями, можно бесконечно: ведь за каждой из них своя история, своя судьба. Примечательно, что часто писали дети. Например, маленькая девочка трогательно вывела неровными буквами в далёком 1902 году: «Милый папа, крёстный, с Рождеством Христовым! Прошу, поцелуйте Ниночку и поклонитесь. Твоя Верочка Чупрунова».
Вообще культура письменных сообщений того времени была очень высока: наши предки умели и любили писать. Особой разновидностью почтовых посланий были так называемые «рождественские письма». Их выполняли в виде больших раскрывающихся открыток с тематическим оформлением на специальной типографской бумаге. Такое раритетное письмо из коллекции Карабельникова пришло в Нижний Новгород из Екатеринбурга в 1894 году от Саши Вьюгина его родителям. Под милыми рождественскими ангелочками, украшающими титульную страницу, красивым бисерным почерком студент написал своим близким поздравление и стихотворение «Каса Бланка» на английском и русском языках. Карабельников бережно разворачивает письмо: «Испытываешь удивительный трепет, когда прикасаешься к этим старым вещам: и тогда люди жили, любили близких, надеялись на лучшее, к чему-то стремились. У наших предков есть чему поучиться».
Ситар, диджериду, дудук и хулуси – дружная семья
В доме музыканта Александра Яковлева невозможно повернуться, чтобы не задеть какой-нибудь музыкальный инструмент. Стены квартиры завешаны дудочками разнообразных форм и цветов, в углах притаились многочисленные гитары и этнические барабаны. «Я не собирался коллекционировать музыкальные инструменты, – объясняет Александр. – Наша рок-группа всегда искала звуки для записи музыки. Поэтому когда появлялась необходимость в каких-то новых инструментах, я их приобретал».
.jpg)
В коллекции Александра уже более тысячи музыкальных инструментов со всего света: боливийские, перуанские, ирландские, австралийские, индийские, китайские, славянские… А началось всё с увлечения ирландской музыкой. Александр мечтал играть на вистле – национальной ирландской флейте. Достать её тогда было негде. «Мне друг-токарь, работавший на Автозаводе, по дружбе расточил трубку, а я разметил игровые отверстия, приделал свисток от детской дудочки, – смеётся музыкант, – и получилась «одна трубочка и девять дырочек», как у сказочного Нильса. Собственно, это и есть вистл. Он, кстати, до сих пор живой, в рабочем состоянии».
Инструменты попадали к Александру разными путями: одни ему дарили друзья, другие он покупал сам, сначала через интернет-магазины, а потом стал заказывать их у мастеров. «Вот этот диджерибон, например, прибыл из Австралии, – показывает Александр свою коллекцию, – а ситар привезли из Индии». Ситар подарил Яковлеву друг Андрей.
.jpg)
Вёз через таможни нескольких стран не один, а два ситара, для себя и для Александра. «Ситар – инструмент довольно объёмный и в чёрном чехле похож на самонаводящуюся ракету типа «Стингер», – шутит музыкант. – Несложно представить реакцию таможенников на появление крепкого парня с двумя такими «ракетами» за плечами. К моему другу не было вопросов только в индийской таможне, в остальных же странах его досматривали особо тщательно, заставляя оба чехла раскрыть и достать на свет божий такую красоту».
Некоторые инструменты коллекционеру дарят в полуразобранном состоянии, поэтому он их сам реставрирует, как, например, аль-уд – 12-струнную безладовую лютню – или 7-струнную гитару Шиховской артели музыкальных инструментов 1940 года выпуска. «Её в своё время переделывали, она была покрыта семимиллиметровым слоем краски, – рассказывает Александр. – Когда я очистил гитару от краски, оказалось, что она была покрыта инкрустацией». Немало инструментов Яковлев сделал собственными руками. Например, так называемая труба керженская, которую он привёз в качестве трофея из байдарочного похода по реке Керженец, которая представляет собой местный вариант диджериду. Или вот визжалка самопальная – маленькая, но очень громкая дуделка, которую музыкант изгововил за пять минут из детской пищащей игрушки и корпуса от фломастера.
Александр считает себя в первую очередь коллекционером звуков, поэтому никогда не гонится за количеством инструментов. «В этом вопросе должно быть прежде всего бескорыстие и понимание собственных возможностей, – считает Александр. – Например, я всегда мечтал играть на волынке, но отказался от этой идеи, потому что понял, что никогда не сыграю на этом инструменте так, как он того заслуживает». А вот дудук в его коллекции есть, хотя музыкант считает, что научиться играть на нём, как Дживан Гаспарян, невозможно. Не устоял музыкант, приобрёл дудук, помогли ребята из армянской диаспоры. Удивились, что русский музыкант хочет научиться играть на дудуке, но всячески поддерживали его в этом начинании. Дудук по-армянски называется «церанапох», что означает «душа абрикосового дерева». Чтобы подготовить древесину для изготовления инструмента, её высушивают не менее 50 лет, и в этом процессе принимают участие не только сами мастера, но и их дети, а затем и внуки.
Большинство этнических инструментов предназначались для ритуальных религиозных обрядов, Например, с помощью диджериду австралийские аборигены призывали духов дождя. Александр для записи использует пимак, флейту североамериканских индейцев, сделанную мастером по имени Золотой Ястреб. На флейте изображена фигурка медведя. Оказывается, индейцы с помощью пимака общались с духом своего тотемного животного, а также привораживали невест: у каждой флейты был собственный голос, который легко узнавала девушка и спешила на свидание к своему Орлиному Глазу или Быстроногому Ветру.
Охотнику за автографами нужны длинные руки
Владелец небольшой фотостудии Денис Макаренко охотится за автографами уже более четверти века. «Крёстной матерью» своей коллекции, в которой более тысячи автографов отечественных и зарубежных кинозвёзд, Денис считает Маргариту Терехову. Именно роспись этой знаменитой актрисы стала его первым трофеем. «В первый раз было страшно подойти и попросить автограф, – вспоминает Денис, – я тогда только закончил школу, и актёры казались мне недоступными небожителями. Я очень серьёзно подготовился, даже изучил всю фильмографию актрисы. Впрочем, такая подготовка мне в своё время пригодилась, когда брал автографы у Светланы Дружининой и Анастасии Вертинской».
Со временем Макаренко стал завсегдатаем Московского, Берлинского, Каннского и других кинофестивалей, превратившись в удачливого ловца автографов кинознаменитостей. Многие звёзды стали уже узнавать скромного человека с доброй улыбкой и даже помогали ему получить росписи некоторых своих несговорчивых товарищей по цеху. Например, во время творческих концертов известных артистов «Мы из кино» Любовь Соколова помогла получить автограф несговорчивого «тракториста» Николая Крючкова, который был не в духе, а доброжелательная Клара Лучко, уже хорошо знакомая с Денисом, уговорила расписаться в блокноте Макаренко даже комедийную актрису Тамару Носову, которая вообще не жаловала вниманием ни прессу, ни телевидение, ни тем более поклонников. Носова с нижегородцем даже сфотографировалась на память.
Денис делит всех «звёзд» на две группы: тех, кто охотно общается с поклонниками и даёт автографы, и на тех, кто избегает этих занятий. Кстати, в американском журнале «Автограф» регулярно публикуется подобный рейтинг. Топ-лист самых доброжелательных к поклонникам актёров возглавляет Том Круз, который на Каннском фестивале, по словам Дениса, полтора часа потратил на общение, фотосъёмку и раздачу автографов. Среди звёзд-доброхотов всегда были Жан-Поль Бельмондо, Джек Николсон, но самой лояльной Макаренко считает Анджелину Джоли. «Очень милая женщина, никогда не отказывает в автографе, даже будучи беременной всегда шла в толпу на набережной Круазетт, подолгу общалась с поклонниками и расписывалась на своих фотографиях. Что самое интересное, она приучила к этому и своего мужа, Брэда Питта. Помню, когда он представлял в Каннах фильм «Троя», упорно отказывался от автографов. Теперь же он входит в топ-лист тех, кто охотно раздаёт автографы, вместе с Джонни Деппом».
Настоящий охотник за автографами не пасует перед трудностями и сумеет добыть заветную роспись даже у того, кто возглавляет топ-лист звёзд-мизантропов. Так, удачливому Денису Макаренко удалось заполучить письменный трофей даже у Рассела Кроу, который не жалует фанатов. Несколько раз у Дениса получалось так, что кинозвёзды просили подарить им свои фото, которые Макаренко сам снял и протянул им для автографа. Так было, например, с оскароносцем Максом фон Сюдовым, которому так понравилось его фото, что он решил его у Дениса купить. «Мы сошлись на бартере: никаких денег я с него, конечно, не взял, но попросил написать автограф от души, с пожеланиями на половину фотографии», – смеётся Макаренко.
То же самое произошло на московском кинофестивале «Лики любви» со знаменитой Эммануэль – Сильвией Кристель, которой так понравилось её изображение в исполнении Дениса, что ему пришлось подарить это фото, оставшись в тот раз без автографа. Ещё фотографии Макаренко есть в коллекции у Джины Лоллобриджиды, Жаклин Биссе, Анни Жирардо, Софи Марсо и многих других отечественных и зарубежных кинозвёзд.
Вне всякого сомнения, нижегородскому охотнику за автографами сопутствует удача, иначе трудно объяснить те моменты, когда знаменитости порой из сотен поклонников с протянутыми для подписи фотографиями останавливают свой благосклонный взгляд именно на нём. «Удача, конечно, нужна, – улыбается Денис, – но ещё нужна в хорошем смысле наглость, уверенность в своих силах и… длинные руки, чтобы суметь дотянуться до кумира даже с пятого ряда».
