Лечение любой проблемы, а особенно, такой масштабной социальной проблемы, как насилие, нужно начинать с признания проблемы. Иначе никогда ничего не изменится. Общество должно признать: проблема домашнего насилия в России есть.
Чтобы не быть голословным, я начну с себя и признаюсь: я бил женщин.
Два раза в жизни.
Первый раз в возрасте лет 9-ти, в пионерском лагере. Уж не помню, что мы с той девочкой не поделили. Но было стыдно.
Второй случай – дал пощёчину своей первой жене. Было это году в 93–94-м. Бурные 90-е. Обстоятельства даже не буду описывать, чтобы не выглядело, как попытка оправдаться – оправдания этому нет. Как меня так перемкнуло – я не знаю, но я был так потрясён случившимся, что тут же сказал ей, что не смогу с ней больше жить. Супругу такая моя ортодоксальность не устроила, она даже стала извиняться (!), но, как вы понимаете, для нормального человека это не может быть утешением.
Мы не расстались сразу, случаи такие, естественно, больше НИКОГДА не повторялись, но данный симптом говорил о том, что не всё благополучно «в датском королевстве», и года через 2–3 я подал на развод.
Хотя вместе мы были чуть ли не 15 лет! Года два с половиной встречались до женитьбы, и двенадцать с половиной лет в браке. Сын решил остаться со мной.
Я и сегодня убеждён: если мужчина поднимает руку на женщину, с которой живёт, – это психопатология. Если такое случилось даже первый раз, нужно сразу принимать меры: либо идти решать проблему с помощью специалистов (психологов, психотерапевтов, психиатров и т. д.), либо расставаться.
Если женщина выводит мужчину из себя настолько, что он готов поднять на неё руку – зачем жить вместе?
И точно такая установка для женщин: нельзя терпеть побои. Потому что это путь к психическим заболеваниям.
Причём не только для жены, но для всех членов семьи. Страдает психика не только жертвы побоев, но и тех, кто становится свидетелем издевательств. Особенно психотравматично это для детей.
Тезис «Терпеть ради сохранения семьи» – ложный тезис. Потому что семья, в которой муж бьёт жену, отец бьёт мать – это не семья. Даже если глава семейства старается делать это скрытно от детей, дети всё равно почувствуют. Они будут видеть, что их мама панически боится папу и съёживается при любом его резком жесте или громком возгласе. На пользу детям это не пойдёт. Образуется порочный круг: мальчик с большой вероятностью будет бить свою жену, его сын – свою и так далее. Девочка будет считать побои нормой, и, если ей встретится нормальный мужчина, для которого рукоприкладство – это дикость, есть риск, что она будет его провоцировать всеми возможными способами, чтобы добиться привычной для неё «нормы» отношений.
Конечно, это в том случае, если у детей образ семьи положительный и родительская сценарная матрица будет воспринята прямым, а не обратным образом.
Практика показывает, что даже при наличии насилия в семье, в большинстве случаев образ родителей всё равно положительный, поэтому сценарная матрица (программа жизни, заложенная родителями в процессе воспитания) будет прямая. Т. е. дети будут подражать родителям и строить свою жизнь, в том числе и семейную, по их образцу. В том числе такие дети будут воспроизводить и насилие в собственных семейных отношениях.
Вот это и есть воспроизводство насилия.
Детство моё прошло в рабочем гетто на окраине Ташкента под аккомпанемент пьяных дебошей соседских мужиков, тружеников окрестных железобетонных комбинатов. Я был уверен, что домашний мордобой – это удел пьяных люмпенов. Трудно было себе представить, что точно так же своих жён могут избивать учителя и врачи, инженеры и милиционеры, депутаты и партийные функционеры. В советское время материалы о домашнем насилии в СМИ просачивались редко.
Я бы и далее считал домашнее насилие проблемой очень узких социальных групп, если бы не столкнулся с ней лично.
У одной моей коллеги (назовём её «N») была ну просто образцово-показательная семья: любящий муж, четверо детей, две собаки, семейный бизнес, дом – полная чаша, ну просто голливудский образчик. Меня такие семьи искренне восхищают, и я очень радуюсь, что такие семьи реально существуют. Ведь в нашей жизни положительных примеров не так уж и много.
Так сложилось, что мы с этой героиней несколько раз ездили вместе в командировки в соседние области. Дорога неблизкая – несколько часов в один конец, ездили на авто, поэтому в пути о чём только не поговорили. Не помню, как так вышло – то ли мои щенячьи восторги по поводу их прекрасной семьи её спровоцировали, то ли ещё что-то, – но в какой-то момент её прорвало, и она стала рассказывать мне про то, как её избивает муж. Это был шок! Было трудно себе такое представить, как такое возможно: умница, красавица, мать четырёх детей, всё успевает – дети ухожены, дома идеальный порядок, мужу по бизнесу помогает, и вдруг – она жертва домашнего насилия!
Я не мог в это поверить, но и выдумывать такое ей было ни к чему.
Естественно, возник вопрос: а зачем ты всё это терпишь и почему не уйдёшь?
– Да он меня убьёт! Думаешь, я не пыталась!
Это классическая ситуация домашнего насилия: истязатель не только мучит свою жертву, но и не даёт ей уйти. В ход идёт всё – от уговоров, увещеваний, выпрашивания прощений, до угроз «по миру пустить», отнять детей и даже убить. Мучитель впадает в психологическую зависимость от своей жертвы, зависимость почти такую же, как у алкоголика или наркомана, поэтому способен на многое.
При этом все акты насилия, побои, угрозы – всё остаётся за закрытыми дверями домов и квартир, «сор из избы» не выносится ни одной из сторон. Мужья, понятное дело, не заинтересованы, а жёны и стесняются, и боятся. Внешне, со стороны, заметить что-то сложно. Иногда даже близкие друзья и родственники ничего не подозревают годами.
В истории моей коллеги был такой момент: я пытался ей помочь и стал подключать свои знакомства и связи. Так вот, один мой приятель, с которым мы были знакомы уже лет десять как, выслушав из уст N рассказ о её проблемах, вдруг признался мне, что его отец тоже долгие годы терроризировал семью. Там доставалось не только жене, но и детям. По пьяной лавочке отец гонял всю семью по квартире с топором! И это продолжалось до тех пор, пока старший сын не подрос и однажды не начистил папе рыло. В голове это всё не укладывалось: вся семья – учёные-физики, со степенями, званиями, научными регалиями!
Если у меня и оставались какие-то сомнения, то они развеялись после того, как наш фигурант, супруг N, избил её, узнав о том, что она подала на развод. Бедная женщина попала в больницу с черепно-мозговой травмой, но нет худа без добра – это обстоятельство сыграло свою положительную роль в дальнейшем развитии событий. В больнице были зафиксированы побои, о чём автоматически сообщается в милицию, и механизм правосудия начал действовать.
Конечно, из лап изверга нашей героине удалось вырваться не сразу – он шантажировал её тем, что оставит без денег, отнимет детей и так далее, но твёрдость в решении привела к успеху. Спустя пару лет она была замужем уже за другим человеком, и надеюсь, всё у неё хорошо.
Кстати, эта история похожа на историю певицы Валерии – трое детей, муж – весь из себя успешный бизнесмен, совместный с супругом шоу-бизнес. И Валерия – умница, красавица. И что потом выяснилось? Годы издевательств, побоев, а при попытке уйти – шантаж детьми, «отжим» бизнеса. Схема, можно сказать, классическая.
Почему мы должны вмешиваться во всё это? Ведь некоторые могут сказать: «Милые бранятся – только тешатся», «Муж и жена – одна сатана» и т. п. То есть, казалось бы, семейные разборки – это внутреннее дело супругов, сами разберутся.
Нет, не разберутся. Оставление семейных разборок на самотёк приводит к тому, что ежегодно в ходе таких разборок гибнут тысячи женщин и сотни детей. Часть из них становятся жертвами убийств, некоторые сами сводят счёты с жизнью, будучи доведёнными до самоубийства.
Пример: на Урале бизнесмен убил жену фаллоимитатором.
Из ревности 42-летний Илья Важенин жестоко изнасиловал супругу на глазах у дочери.
Женщина была настолько красивой, что муж, что называется, ревновал её к каждому столбу. Последний приступ ревности обернулся трагедией. На глазах у маленькой дочки преступник изнасиловал свою супругу фаллоимитатором.
«У женщины зафиксирован разрыв анального отверстия, ссадины на лице и конечностях. Согласно предварительным данным судмедэкспертизы, причина смерти – повреждение прямой кишки», – рассказал старший следователь СО по Тракторозаводскому району Челябинска СУ СК РФ Илья Атаманюк. Представитель следственных органов пояснил, что восстановить картину произошедшего помогла несовершеннолетняя дочь изверга. 8-летняя девочка рассказала полицейским, как папа издевался над мамой.
Примеров можно найти массу, причём фигурантами могут быть представители всех слоёв населения, разных социальных групп и профессий, достаточно в строке поискового запроса «бизнесмен убил жену» менять социальный статус преступника: «милиционер убил жену», «чиновник убил жену» и т. д.
Почти то же самое получим, если вместо «убил жену» поставим «избил жену». «Почти» – потому что заголовки статей будут идти либо со знаком вопроса, либо с оговоркой «подозревается». Это очень характерная и ужасающая деталь, которая говорит о том, что преступление у нас зачастую фиксируется только тогда, когда дело доходит до убийства. Особенно, если речь идёт о представителях властных и силовых структур: депутатах, чиновниках, милиционерах.
По данным международной организации «Amnesty International», в общей сложности каждый год в результате насилия на почве супружеских отношений в России погибают 14 000 женщин, т. е. в среднем каждые 40 минут муж убивает жену. Примерно такие же цифры приводит «Интерфакс» со ссылкой на Фонд исследований ООН в области народонаселения (ЮНФПА): «Свыше 90 % женщин в России изо дня в день страдают от различных форм семейного насилия. Каждые полчаса кто-то из них гибнет от рук мужей и ухажёров»
Кроме женщин, погибших непосредственно от рук мужей и сожителей, к жертвам семейного насилия нужно добавить женщин, доведённых мужьями до самоубийства. По данным ВОЗ (Всемирной организации здравоохранения), «семейные огорчения» являются причиной самоубийства в 18 % случаев, т. е. это примерно каждая пятая женщина. В России эта цифра составит около 3–4 тысяч жизней в год.
Таким образом, суммируя, мы получим цифру порядка 20 000 женщин в год, гибнущих по причинам, прямо или косвенно связанным с насилием в семье. Это больше, чем погибло солдат в Чечне или Афганистане за всё время военных действий.
Однако, несмотря на такие дичайшие факты, наше общество недооценивает масштабы трагедии российских женщин. Сами жертвы насилия отмечают, что они не находят поддержки в обществе и среди окружающих. Характерен стереотип: «Если бьёт, значит, есть за что», «Сама виновата» и т. д. Даже работники СМИ, которые, казалось бы, должны быть информированы лучше, чем среднестатистический обыватель, живут в плену ложных стереотипов.
На прошлой неделе меня пригласили поучаствовать в ток-шоу на телеканале «Мир», посвящённом проблеме домашнего насилия. Я был поражён, что ни редакция программы, ни ведущий, ни бОльшая часть приглашённых экспертов не имеют представления о реальных масштабах и катастрофичности ситуации с домашним насилием в России. Ведущий всё время пытался подавать избиение женщин как «исключительные, из ряда вон выходящие случаи, виновниками которых являются ну совсем неадекватные люди, которые, к счастью, редкость». Договорились до того, что (цитирую одну из «героинь») «бить ребёнка и можно, и нужно – иначе как ему объяснить, что такое хорошо, а что такое плохо?»
«Да, бывало у них такое – он мог её ударить, но зато после этого у них был такой фантастический секс!» – эти перлы «эксперта» из числа оппонентов вызвали бы улыбку, если бы не сознание того, что за этими вроде бы невинными заблуждениями стоят тысячи погибших женщин и детей.
Те, кто знает, как работает телевидение, должны понимать, что 3-минутный монолог с экрана телевизора о том, что «детей бить можно», если его не прерывать альтернативным мнением, – это прямая индульгенция для той части зрителей, которая прибегает к побоям в процессе воспитания собственных чад, а также разрешение тем, кто детей не бьёт, но искушениям подвержен. То же самое можно сказать про избиение женщин.
СМИ, позволяющие любое, хотя бы самое минимальное допущение возможности рукоприкладства по отношению к женщинам и детям, берут на себя часть ответственности за их смерти. В нормальной стране шоу с такими «допущениями» не просто бы не вышло в эфир – программу бы закрыли, а телеканал разорили бы исками от правозащитных организаций.
Ну так, на секундочку, представьте себе телепередачу, посвящённую обсуждению вопроса «Можно ли использовать мясо человека в пищу»? Т. е. в случае с телеканалом «Мир» тема ток-шоу «Слово за слово» звучала бы так: «Ест – значит, любит?»
И в заключение ещё один факт: более половины малолеток, совершивших убийство, были вынуждены пойти на это, чтобы защитить свою мать от истязаний. Т. е. они убили мужчин, которые издевались над их мамами. Потому что общество не могло их защитить.
 |
|
| Герман Пятов Координатор команды помощи сиротам Murzik.Ru, врач, кандидат медицинских наук |
