У детей есть склонность к насилию, потому что им надо овладеть идеей насилия и как-то надо с этим разобраться: кто сильный, кто кого победит, кто кого может обидеть.
Если мы возьмем группу детей младшего школьного или младшего подросткового возраста, то там обязательно начнутся эти выяснения. Это программа почти животная, им нужно установить групповую иерархию. Девочки обычно вербальными способами друг друга опускают, а мальчики – кулаками.
В каких-то пределах это нормально, до тех пор, пока это подвижная система: сегодня тебя побили, завтра ты кого-то. Опасным это становится, когда в группе детей закрепляется устойчивая роль, появляется кто-то один, кого бьют и кто-то, кто является инициатором насилия. Если такая группа остается без присмотра взрослых, то надо понимать, что дети сами с этими импульсами справиться не могут, эти импульсы слишком сильные, они затягивают. Если такая групповая динамика в группе детей начинается, дети сами ее остановить не в состоянии, они не справляются. Сам по себе ребенок из этой группы будет абсолютно нормальным, но попав в воронку мощной групповой динамики, он начинает делать совершенно дикие вещи, чудовищные по своей черствости, жестокости.
Родители, когда узнают об этом, не могут поверить в то, что их ребенок способен на такое. Единицы детей, которые обладают таким сильным внутренним стержнем, что могут противостоять групповому давлению. Это своего рода одаренность, этическая стойкость. Дети этого возраста нуждаются в руководстве взрослого.
Этот взрослый должен быть не формальным лидером, а настоящим, он должен обладать харизмой, авторитетом, внутренней силой для детей, тогда он может эту воронку использовать во благо: для развития, для обучения. С этим у нас большие проблемы, потому что в архаичных обществах на роль наставников выбирались всегда люди самые сильные, интересные, яркие, а сейчас у нас такая ситуация, когда педагогическая сфера стала отстойником для тех, у кого больше ничего не получается. Есть и сейчас, к счастью, тренеры, руководители кружков, учителя, которые обладают всеми качествами наставника, но их все меньше и меньше.
Сама регламентированность этой сферы, тот факт, что сами педагоги находятся в униженном, подчиненном положении, приводит к тому, что харизматичные, сильные люди оттуда уходят, они не могут в этой сфере жить. Нельзя все время по отношению к начальству быть в позе подставления, а потом приходить к детям в харизматичной роли. Это невозможно. Остаются те, кто может существовать в ситуации подчинения, контроля, ситуации, когда от тебя ничего не зависит. А что они могут дать детям? Они не могут овладеть этой энергией, у них нет внутренней силы, чтобы эту воронку удержать, подчинить и направить в хорошее русло. Поэтому мы наблюдаем эффект, который воспринимаем как всплеск детской жестокости. Дети сейчас такие же, как и были. У них есть возрастная потребность и они ее реализуют. Нет взрослых лидеров, сломалась система наставничества.
