Традиция — сильная вещь. Хочешь — не хочешь, приятно – неприятно, а «положено» сделать доброе дело — съездить на кладбище. Совершенно понятно, что забота о могилках — это уходящая корнями в глубочайшую древность общечеловеческая форма выражения памяти о усопших близких нам людях. Так же понятно, что эта общая традиция в каждую эпоху обрастает своими особенностями или маленькими традициями.
Я уверен, что деятельная память об усопших — это не только общекультурный феномен, но и граничащая с религией сторона человеческой жизни.
Воинственное безбожие советского режима не смогло уничтожить традиции деятельной памяти об умерших. Наши кладбища остались такими, как и встарь: они не уподобились кремлевской стене, не превратились в безликие колумбарии. Однако в конечном итоге изменилась форма традиции.
В прошлое для основной массы народа отошла глубоко соединенная с христианством, четко регламентированная традиция поминовения усопших. Когда-то для большинства россиян она состояла прежде всего в молитве об умерших, добрых делах в память о них и заботе о местах захоронения. Призывая это делать по возможности чаще, церковный устав предлагал для этого и особые дни памяти умерших, так называемые «родительские субботы» и «радуницу» (9-й день после Пасхи).
Вместо указанного появилась новая форма поминовения усопших — посещение кладбищ на Пасху. Вполне понятно, почему это произошло. В православии Воскресение Христово — это праздник праздников, это центральное событие евангельской истории и церковной жизни. Когда еще, как не на Пасху, могла проявиться память о тех, кого больше с нами нет? Пасха также удачно совпадает с временем уборки и украшения могил после зимы.
Пасхальное посещение могил дало для традиции время и форму, но не дало содержания. Воспитанные вне религии люди не знали и не знают, что на кладбищах делать (я говорю о сути, а не о уборке или прополке). Многие не понимают смерти, видят в ней пустоту и бессмыслицу, отчаиваются, не знают и не чувствуют, как можно повлиять на нее. Поэтому естественным выходом является появление нового обряда, дающего успокоение и некоторое умиротворение: «я сделал всё как все». Этот новый обряд — рудимент религиозного обряда, в основе которого лежала молитва и воспоминания об умершем. Осталось поминки добрым словом и трапеза с спиртным, куличом и крашенными яйцами. Завершением церемонии является оставленные водка, яйца, сладости для усопшего, что видимо выродилось из заботы о нищих, которым предлагали еду и сладости в память об умершем с просьбой о нем молиться.
Пусть сложившаяся традиция как форма — молода, пусть с точки зрения церковной она ущербна, если лишена главного — молитвы, пусть она курьезна и наивна в попытке оставить еду умершему. Для меня очень дорого и важно, что несмотря на все трудности, наши предки, те кому мы обязаны жизнью, не остаются в забвении. Эта деятельная память об умерших дорогого стоит.
Я знаю, что многие православные христиане скептически смотрят на сложившейся светский обычай посещать могилки на Пасху. Как было сказано, церковная традиция предлагает для этого — Радоницу, когда совершается соборная (общецерковная) молитва о усопших. Но мне кажется очень важным, что именно на Светлый праздник Воскресения Христова люди едут на кладбище. Я не знаю и не вижу другой возможности смягчить их скорбь, растерянность, страх, даже отчаяние. Если человек знает о том, что христиане празднуют, если он хоть чуточку доверяет этому дню, то даже будучи неверующим или нецерковным человеком он способен обрести, разделить с христианами главный дар христианства — надежду на то, что мы сможем встретиться с теми, кто нам дорог и нами любим независимо от жизни и смерти, надежду на то, что любовь сильнее смерти.
Автор - заместитель руководителя Патриаршего центра духовного развития детей и молодежи при Даниловом монастыре в Москве.
