Сначала сообщили, что это были таджики, затем МИД Таджикистана эту информацию опроверг. Первоначально утверждалось, что их было 12 человек, но потом СМИ распространили информацию, что жертв оказалось 17. Почти как в известном анекдоте про медведя, который перезимовал, питаясь гастарбайтерами со стройки, мол, а кто их там пересчитывает.
Эта трагедия ужасна сама по себе. Погибли люди – чьи-то сыновья, отцы, братья. А то, как она освещается в прессе (то ли таджики, то ли узбеки, то ли 12, то ли 17) - очень яркая и наглядная иллюстрация того, что творится у нас в сфере межнациональных отношений. Особенно сильно это бросается в глаза в Москве, где выходцев из Средней Азии стало катастрофически много.
В Москве я живу 22 года, хотя сам вырос в Средней Азии, (родился в Южном Казахстане, под Чимкентом, учился в Узбекистане - в Ташкентском спорт-интернате). С детства меня окружали люди разных национальностей: узбеки, таджики, казахи, киргизы, чеченцы, греки, немцы, корейцы, евреи и т.д. Деления людей по национальному признаку тогда, в советские времена, не было. Я наблюдал много смешанных и вполне счастливых (может, мне это только казалось) браков, например, между русскими женщинами и казахскими мужчинами. В частности, мой друг Дима – сын узбечки и русского. А общежитскую комнату в спорт-интернате я делил с узбеком Бахтияром и казахом Куанышем. Они были и остаются моими друзьями. Я не думаю вообще, какой они национальности. Но это были советские времена, и я допускаю, что мы жили дружно потому, что слепо верили в одну из главных мифологем СССР: мы живем в многонациональном государстве, где все равны.
Проблема межэтнических отношений не стояла так остро в моем случае до определенного возраста. В 17 лет я влюбился в узбечку Гулю. Моя мама, узнав об этом, чуть не лишилась дара речи. И когда я заводил разговор о том, а что если вдруг женюсь, она истошно вопила: «Только через мой труп». В это же время у меня случился большой серьезный конфликт на национальной почве с узбекским большинством, из которого состояло наше отделение футбола. Меня начали травить формально за то, что я много читаю, много знаю (по сравнению с теми, кто меня травил) и вообще «ботаник», что вызывало раздражение и агрессию в спортивной мальчишеской среде, состоящей главным образом из детей состоятельных узбеков (директора универмагов, колхозов и т.д.), приехавших учиться в Ташкент из глубинки. Это были малообразованные, ничего не читающие и не желающие знать провинциалы, у которых один вид независимого, учившегося на одни «пятерки» русского вызывал приступы немотивированного гнева. Мне устраивали темную (то есть били в темноте, чтобы я не знал, кто это делает), воровали из тумбочки вещи, оставляли смачные плевки на подушке, обзывали почему-то Комиссаром, хотя я не вижу в этом слове ничего обидного. Но это многое говорит о людях, устроивших мне вендетту за то, что я РУССКИЙ. И не какой-то забитый чмошник (извините за жаргонизм), а личность с чувством собственного достоинства. Один Бог знает, что я тогда испытал, заканчивая финальный 10-й класс обучения в РОШИСП им. Титова (Республиканская общеобразовательная школа-интернат спортивного профиля).
Казалось бы, я должен был возненавидеть всех узбеков. Но нет. Я знал, что не все такие. Виновата не кровь, а воспитание, образование и вообще, интеллект. То есть, шовинизм у нас не национальный, а скорее классовый. Люди с неразвитым интеллектом пылают ненавистью к людям более состоятельным и более образованным. Вспомните отношения между Шариковым и профессором Преображенским.
Недавно я гостил у своего друга под Вяткой, в небольшой деревеньке в 20 км от города, в шикарном загородном особняке. Вечером мы отправились в деревню на машине за продуктами. Было это 23 февраля. Вся деревня еле стояла на ногах по случаю праздника. Чтобы узнать, где находится магазин, нам пришлось несколько раз останавливаться и заводить разговор с местным людом. Все встреченные нами, что называется, не вязали лыко – не могли говорить, а просто мычали. Причем, не только мужчины, но и женщины. И все они были русскими по национальности. И чем, подумал я, они лучше или хуже необразованных таджиков или узбеков, работающих в Москве? Да ничем. Уровень интеллекта точно такой же. Прав Леонид Парфёнов, утверждающий, что «нет никакой единой России, кроме той, что в кавычках».
Не национальность, а прежде всего уровень интеллекта формирует наше отношение к приезжим. Разве кого-то волнует, что миллиардер Алишер Усманов – узбек? А, к примеру, редактор газеты «Московская правда» Шод Муладжанов – таджик. Никого. Это уважаемые, успешные люди, которым даже неудобно задавать вопрос: какой вы национальности?
Большинство азиатов, приехавших в Москву за последние годы – необразованные выходцы из глубинки. С одной стороны их жалко, потому что понятно ведь, что едут они сюда не от хорошей жизни. У них дома вообще нет работы. С другой стороны, когда сталкиваешься с грязными, плохо одетыми и дурно пахнущими гастарбайтерами, не говорящими по-русски в общественном транспорте, это дико раздражает. А когда в Москве режут баранов на улицах (лично видел) и устилают ковриками для моления Проспект Мира (у главной мечети города) на праздник Курбам-байрам, становится просто не по себе.
Азиатов на улицах Москвы стало так много, что это выглядит уже как бедствие, гуманитарная катастрофа. Живут эти люди, как правило, в нечеловеческих условиях. А что должен испытывать человек, живущий в подсобке, сарае, гараже, холодном ангаре, как собака в конуре, по отношению к благополучному россиянину, у которого приличная машина-иномарка, свое жилье и тугое портмоне? Правильно – злобу и зависть. Так что если не принять важных законов, если не ввести въездные визы для жителей Средней Азии, то вскоре мы столкнемся с бунтами, массовыми побоищами на национальной почве и разгулом криминала (что уже, в принципе, происходит). Боюсь, Манежка с возмущенными футбольными фанатами покажется нам детским садом на фоне того, что нас ждет.
 |
|
| Владимир Полупанов Журналист еженедельника «Аргументы и Факты» |
