Спайка бюрократии, олигархии и силовиков особенно свирепствует в регионах, где народ испытывает стойкую неприязнь к власти.
И это главная угроза развитию демократии в стране. Болотная и Сахарова — это естественный протест людей, это нормально и законно. Вопрос в том, кто их хочет использовать. Я считаю, что это те, кого Путин и его группа убрали от власти в 1999 году, те, с кем связан 1992 год. Скажите, вам нравится 1992 год? Вам нравится 1996 год, когда выборы были сфальсифицированы, когда убивали и грабили по всей стране, бомбили, истребляли людей в ходе Чеченской войны? Символы и адепты этого времени хотят вернуться. За их спиной стоит Семья, клан ельцинской олигархии, Березовский и ему подобные.
Мы все в те годы пытались выжить, каждый по-своему, нам не в чем укорять себя, но каждый переступал через свою совесть.
Подлинная демократия — это мы, народ Российской Федерации. Мы хотим, чтобы и бюрократия, и силовики подчинялись народу, чтобы были и состоятельные люди, которые честно заработали свое богатство. Я, например, противник налога на роскошь. Если человек честно работает, вкладывает, развивает производство, он должен быть уважаемым и достойным. Но мы требуем контроля со стороны региональных парламентов, и мы требуем выборности губернаторов.
Какие-то назначенные губернаторы — достойные люди, я знаю регионы, где даже оппозиционные партии не порочат своих губернаторов. Но в целом свободные выборы губернаторов — это развитие народовластия, это наша с вами возможность освободиться из-под гнета бюрократии, силовиков и олигархии, потребовать открытого расследования, как люди сделали огромные деньги непонятно на чем.
Люди не дураки, их не обманешь. Они, может, не лезут в политику, не бегут на площадь, как жирные караси, прикормленные вокруг бюрократии, силовиков и олигархов. Но если эти караси разрушат страну, разрушат власть, люди поднимутся и вышвырнут их из страны. 1917 год был не из-за большевиков, а в результате банкротства тех, кто сверг Николая II. Народ был за царя, а не за этих омерзительных бар. И это повторится, если они захотят сделать то же самое.
Материал из издания «Не дай Бог!» №1, 15-21 февраля 2012