Слово «демократия» звучало с высоких трибун и в скромных коммунальных квартирах, на научных семинарах и в очереди возле опустелых продуктовых прилавков. Это казавшееся тогда волшебным слово было в словаре лидеров всесильной тогда КПСС и в устах осмелевших диссидентов. Его шептала даже сытая «пайковая» номенклатура. Оправившись от сталинского страха и хрущёвских партийно-хозяйственных «загогулин», советское начальство уже хотело ездить не только в Болгарию, но и в Париж. Демократия сделалась модной, а слыть демократом стало ужасно приятно.
Волшебный ключик
Но, несмотря на то что слово было одно, различные слои советского общества под демократией разумели разное. Такие привычные во всём мире понятия, как «разделение властей», «независимость суда», «многопартийность», для большинства нашего населения звучали слишком абстрактно. О сшитой по европейскому фасону демократии грезила разве что узкая кучка просвещённых западников.
«Широкие слои народной интеллигенции» под демократией понимали более понятные вещи. Писатели и журналисты хотели избавления от цензурных ограничений, открытия архивов, возможности свободно обсуждать историю своей страны. Интеллигенция понимала демократию прежде всего как свободу слова. Ей казалось, что вольное русское слово, выйдя из подполья, само по себе способно излечить общество от пороков тоталитаризма.
Верующие под демократией понимали возможность свободно ходить в церковь, крестить детей, венчаться. Домохозяйкам, насмотревшимся по телевизору невиданных ранее заграничных фильмов, казалось, что демократия - это прежде всего отсутствие очередей за мясом и колбасой, возможность прилично и недорого приодеться.
Для людей с деловой хваткой, тогдашних цеховиков, спекулянтов валютой, перекупщиков, директоров магазинов и рынков, подпольных миллионеров, демократия значила, что их не будут сажать за покупку долларов у иностранных туристов, за продажу импортных кассет. Состоятельная прослойка под демократией понимала возможность открыто тратить подпольные накопления. Работяги надеялись, что при демократии, работая, как всегда, они будут получать, как на Западе, и смогут наконец-то купить вожделенный «Москвич».
Демократия представлялась всем волшебным ключиком, с помощью которого без труда и без больших усилий можно будет открыть дверь в «новую, счастливую жизнь», о которой мечтали ещё чеховские герои.
А поутру они проснулись…
Но получилось, как в песне «Шумел камыш»: «А поутру они проснулись, кругом помятая трава. Ах, не одна трава помята, помята девичья краса…»
Да, в народном, самом простом понимании демократия вроде бы и есть. Хочешь участвовать в выборах или в переписи населения - участвуй. А можно и не пойти. Хочешь в церковь - пожалуйста. Но можно и попов поругать, и записаться в буддисты. Смотри и читай, что хочешь. Хочешь - речь тов. Зюганова на последнем пленуме ЦК КПРФ, а хочешь - «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына. Рынки и магазины завалены и дорогой «фирмой», и доступным китайским барахлом. Тем более при вкусах новых богатых приличную даму от б… почти не отличишь. Если уж сильно захотелось остренького, то можно и Путина с Медведевым поругать. В ответ могут, конечно, отоварить дубинкой. Но и в Париже можно получить палкой по голове. Ну чем не демократия?
Но, если мерить не лыковыми, а европейскими мерками, «девичья краса» российской демократии по прошествии 20 лет оказалась действительно сильно помятой. Показать язык власти можно, а повлиять на неё... никак нельзя. В только что опубликованном докладе «Средний класс после кризиса» говорится о глубоком разочаровании среднего класса в нынешней политической системе. Самый частый упрёк - отсутствие обратной связи населения с властью. «Гласность в стране есть, а слышимость отсутствует». По данным «Левада-Центра», 84% опрошенных считают, что они никак не влияют на политику.
Но самое тревожное в другом. В том, что система власти в том виде, в котором она сложилась в России, бесплодна. Она пока не даёт значимых результатов. Ни в образовании, ни в науке, ни в модернизации, ни в демографии. По выражению одного из аналитиков, в стране утвердилась «процедурная демократия». Она способна до поры до времени поддерживать политическую стабильность, но не обеспечивает выхода России из отставания.
* * *
В уже упомянутом нами докладе говорится и о том, что имитационная демократия порождает у власти и населения «ошеломляющий цинизм». Последний пример - ситуация с отставкой московского мэра. Ещё совсем недавно Юрий Михайлович слыл голубчиком, ходил, как некогда Бухарин, в любимцах партии, сидел за одним столом с лучшими людьми России. А его бронзовые скульптуры (с фонарём и метлой в мускулистой руке) украшали московские музеи. Популярный телеканал сладостно отслеживал каждый его шаг, каждое слово.
И что же? Прошло несколько дней с момента отставки и… И все сразу и вдруг разглядели, что никакой он не отец русской демократии, не друг московских разночинцев, не благодетель и не покровитель изящных искусств, а… сами теперь знаете кто. Демократия, однако…
