В «Транснефти» заявили о том, что в январе 2023 года Польша продолжила в полном объеме покупать российскую нефть, в то время как Германия от нее уже отказалась. При этом по трубопроводу «Дружба» в Польшу поступило 500 тысяч тонн «черного золота».
Кто еще из недружественных России стран продолжает торговать с ней, несмотря на СВО? Или, переформулируя вопрос — с кем из наших недругов мы продолжаем вести бизнес? И главное — почему? Разве торгуют с врагами? Об этом aif.ru поговорил с экспертами.
«Трудно сказать, какие из недружественных России государств и в каких объемах закупают в России энергоресурсы либо другую продукцию: просто потому, что этот рынок стал исключительно разнообразным и одновременно достаточно серым — когда многие товары поступают через посредников, через вторые-третьи руки. Поэтому далеко не всегда можно с точностью установить, кто и что именно закупает у России. Например, Великобритания может приобретать что-то через индийских посредников и т. п.» — сказал aif.ru директор Центра комплексных европейских исследований Высшей школы экономики Тимофей Бордачев.
Россия продолжает торговать с большинством недружественных ей стран, считает экономист Михаил Делягин. «Можно начать с зерновой сделки. Спросите, а почему она вообще состоялась? Что тут скажешь! Если на вопрос, чем выгодна для России зерновая сделка, чаще всего отвечают, что об этом нельзя говорить, — понятно, что перед нами либо глупость, либо предательство. Разумеется, в каждом подобном сюжете есть своя пропорция между этими качествами и объяснениями: где-то люди поумнее, где-то поглупее. Однако мы явно продолжаем поставлять уран США, предоставлять все необходимые преференции Франции, платим за прокачку газа Украине. Так что, думаю, все возможные услуги тем, кто нас пытается убить, Россия по факту оказывает. Не случайно Польша так раздухарилась и так требовала поставок немецких танков — именно потому, что она почувствовала себя более уверенно после того, как “Транснефть” обеспечила прокачку российской нефти в Польшу».
В этой связи очень интересен и вопрос — на чьем дизельном топливе на самом деле ездят представители украинских террористических организаций — ВСУ и СБУ, замечает Делягин. «Компания “Лукойл” вроде бы от таких поставок открестилась. Кто же тогда поставляет в этом случае нефть, из которой производятся дизельное топливо и бензин? У Запада лишней нефти нет, а российские нефтяники подозрительно молчат — мол, бизнес есть бизнес, все как обычно. Но если бы во время Великой Отечественной войны какие-то советские чиновники поставляли дизельное топливо фашистам для убийства наших военнослужащих и мирного населения, то, наверное, они были бы расстреляны в тот же день».
Тем не менее на Украине идет не война, а специальная, можно сказать — контртеррористическая военная операция: нечто похожее на то, что происходило на Северном Кавказе в 1990-х — начале 2000-х годов, напоминает Бордачев. «Мы ведем борьбу с террористическим режимом, который захватил Украину. Но в этом — во всяком случае, пока — нет ничего, что можно было бы сопоставить с межгосударственными войнами прошлого, в том числе и с Великой Отечественной войной. Нынешний военно-политический конфликт с Западом таков, какие бывали у России и в 15-м, и в 18-м веках. Нет большой трагедии в том, что он сопровождается взаимной торговлей. Наоборот, это лишь признак того, что разрешение политических противоречий военным путем снова становится такой же естественной частью жизни, как до середины 20-го века. Тем более что российское государство совершенно точно делает это не себе в убыток — с учетом меняющейся конъюнктуры на рынках и развития отношений с другими партнерами. Например, на территории Украины проходят трубопроводы, по которым из России в Европу поступают нефть и газ. Прокачиваются они потому, что у нас есть соответствующие контракты: скажем, с Венгрией и Австрией. Эти страны не поставляют вооружений на Украину. Почему мы должны прекращать с ними экономические отношения?»
Опыт Великой Отечественной войны, по его словам, настолько огромен, что на уровне массового сознания любой военный конфликт с Европой воспринимается как война с Гитлером. «Но это не так, — напоминает эксперт. — Мы не воюем с Гитлером. В Европе сейчас совокупность из 30 государств, каждое из которых преследует свои шкурные интересы. Пытаться загнать их в одну стаю и сделать одинаково ожесточенными по отношению к себе для России нет никакого смысла».
Однако, как стало уже очевидно, нельзя и не отвечать на агрессию. «Мы не воюем с Польшей, вот только сама Польша воюет с нами, — говорит Михаил Делягин. — Чтобы это понять, достаточно взглянуть на то, как предают земле убитых на Украине поляков — так не хоронят наемников. Так хоронят военнослужащих регулярных вооруженных сил».
