Буйство демократии и свободы слова в Латвии на фоне истории с признанным в РФ иноагентом телеканалом «Дождь» продолжается. Ключевые фигуры ресурса делают взаимоисключающие заявления, окончательно запутав и сторонников, и противников.
«Собственник не имеет права вмешиваться в редакционную деятельность»
Напомним, накануне признанная в РФ физлицом-иноагентом гендиректор «Дождя» Наталья Синдеева опубликовала видеозапись, в которой покаялась за увольнение журналиста Алексея Коростелева, с чьей неоднозначно воспринятой фразы в эфире и начались репрессии латвийских властей.
Синдеева призвала Коростелева, а также других журналистов, ушедших в последние дни, вернуться на «Дождь».
Однако с этим категорически не согласен признанный в России физлицом-иноагентом главный редактор «Дождя» Тихон Дзядко.
Выступая в ток-шоу на латвийском телеканале LTV, Дзядко заявил: «Госпожа Синдеева действительно является собственником телеканала “Дождь”, но то, что она опубликовала накануне — это ее высказывание в ее социальных сетях. Я являюсь главным редактором, я отвечаю за редакционную политику и я отвечаю, в частности, за кадровую политику редакции. Наталья Синдеева не отвечает за кадровую политику редакции, поскольку собственник не имеет права вмешиваться в редакционную деятельность... В реальности телеканал “Дождь” не приглашает Алексея Коростелева обратно на работу».
Дзядко не оставляет попыток договориться с Латвией хоть о чем-то. К примеру, он выразил надежду, что Рига позволит сотрудникам оставаться в стране хотя бы до тех пор, пока у детей продолжается учебный год.
«Цивилизованным людям нечего делать в Латвии»
А пока суть да дело, латвийские СМИ сообщили, что «Дождь» прекратил вещание в кабельных сетях страны. Произошло это в очень показательное время, 8 декабря — в день подписания Беловежских соглашений, в 1991 году приговоривших Советский Союз к смерти. «Беловежский сговор» чрезвычайно популярен в либеральных кругах, но теперь это еще и дата прекращения вещания «Дождя» в Латвии.
В последние дни в среде либералов вообще происходит переоценка ценностей — открыто зазвучали слова о том, что Латвия, оказывается, страна не такая уж и свободная, и не такая уж демократичная.
К примеру, бывший член Координационного совета российской оппозиции Владислав Наганов в соцсети позволил себе ранее немыслимое высказывание: «Пора открыть глаза, у власти в Латвии — пещерные националисты. Это вовсе не Путин придумал про тамошнюю русофобию. Она продолжается там многие годы. Цивилизованным людям нечего делать в Латвии. А самой Латвии с таким руководством нечего делать в ЕС».
А писатель-оппозиционер Дмитрий Быков, признанный в РФ иноагентом, и вовсе отменил запланированный на 20 декабря творческий вечер, написав в своем Telegram-канале: «Я должен был в Риге давать поэтический вечер. Но я не буду его там давать. И это не знак солидарности с “Дождем”, хотя с “Дождем” я солидарен. Это чистая прагматика. Я не хочу встречать день рождения в стране, где у независимых СМИ отбирают лицензии. Не хочу отмечать свой день рождения там, потому что как встретишь, так и проведешь».
В общем, полная «Зулейха открывает глаза». Для того чтобы российские либералы увидели, что из себя представляет латвийский режим, потребовалась публичная экзекуция «Дождя».
Хотя проблема-то была очевидна, и никто не пытался ее скрывать.
«Ну, не обижайте русских. Их у вас много»
Обратимся к воспоминаниям бывшего депутата Верховного Совета Латвии Владлена Дозорцева, который в августе 1991 года был в составе делегации, прибывшей к президенту России Борису Ельцину. Глава латвийского парламента Анатолий Горбунов не ждал от этой встречи многого, но получил Указ президента РСФСР «О признании государственной независимости Латвийской Республики».
«Единственное, что вызвало особый разговор, это русские настроения в Латвии. Ельцин сказал внятно: “Ну, не обижайте русских. Их у вас много…” Горбунов обещал», — вспоминал Дозорцев.
Как Горбачев поверил в нерасширение НАТО на словах, так и Ельцин в вопросе судьбы русскоязычного населения Латвии, составлявшего треть от общего числа жителей республики, удовлетворился словесным обещанием.
Что это — безразличие к человеческим судьбам?
Как бы то ни было, но уже 15 октября 1991 года Верховный Совет Латвийской Республики принял документ «О восстановлении прав граждан Латвийской Республики и основных условиях натурализации», согласно которому примерно 700 000 человек оказались лишены избирательных и других гражданских прав.
А в 1992 году был официально юридически узаконен статус «негражданина» — человека, у которого даже паспорт отличался от паспорта «настоящего латыша».
Хороший апартеид?
В 1994 году мировое сообщество радостно праздновало демонтаж системы апартеида в ЮАР. В это самое время апартеид в Латвии расцветал буйным цветом — и никому до этого не было дела.
В 2004 году Латвия с существующим институтом «неграждан» была принята в Европейский Союз. После чего любое апеллирование к вопросу соблюдения прав человека со стороны ЕС могло рассматриваться разве что в форме анекдота.
Несмотря на некоторое смягчение латвийских законов и естественную убыль, в Латвии к лету 2022 года проживали более 190 000 неграждан.
Мы говорим о людях, три десятка лет живущих в условиях системы апартеида. И мировому сообществу на них плевать с высокой колокольни. Никто по поводу латвийских «неграждан» не падает на колено, глава ФИФА в своих речах не заявляет: «Сегодня я себя чувствую негражданином» и т. д. …
Надо понимать, что все остальное — марши в честь ветеранов СС, языковые патрули, ликвидация русских школ и прочее — проистекают из юридического оформления бесправия целой группы граждан по языковому и национальному признаку.
Что скрывала «Новая волна»
Самое грустное, что к сегодняшнему положению дел Россия тоже приложила руку. Латвия многие годы зарабатывала на транзите российских грузов и реализации продукции своего сельского хозяйства на российских рынках.
Российские туристы многие годы ездили в Латвию, де-факто финансируя режим апартеида.
Состоятельные россияне, в первую очередь богема, скупали недвижимое имущество.
Фестивали «Голосящий КиВиН», «Юрмалина», «Новая волна» годами не вылезали из концертного зала «Дзинтари», и такое положение вещей считалось нормальным.
«Музой» фестиваля считалась сбежавшая в Израиль Алла Пугачева, а постоянной гостьей — Лайма Вайкуле, которая, как мы теперь знаем, «кормила весь СССР».
Голоса тех, кто называл такое положение вещей ненормальным, никто не слышал. Потребовались «Евромайдан» и «Русская весна», чтобы фестивали наконец покинули Латвию.
Правда, большая часть творческой российской элиты была этим крайне недовольна, ибо привычное место тусовки им было куда важнее, чем какие-то там крымчане и тем более «неграждане».
