Власти Польши с фантастическим упрямством пытаются еще больше ухудшить и без того крайне непростые отношения с Россией. Только этим можно объяснить сообщения, касающиеся нового поворота в расследование катастрофы польского «борта № 1» под Смоленском.
Ходатайство в суд
Первая следственная группа при Государственной прокуратуре Польши подала в Районный суд в варшавском районе Мокотув ходатайство о временном аресте трех диспетчеров, которые дежурили в аэропорту Смоленск-Северный в день крушения польского правительственного самолета Ту-154М 10 апреля 2010 года. Об этом сообщает ТАСС со ссылкой на заявление пресс-секретаря прокуратуры Евы Бялик.
«Обвинения, предъявленные диспетчерам, касаются умышленного доведения до авиакатастрофы, что привело к смерти большого числа людей», — цитирует Бялик ТАСС.
Как уточняет Польское агентство печати, это первый шаг к выдаче международного ордера на арест российских диспетчеров.
Катастрофа на пути в Катынь
10 апреля 2010 на аэродром «Смоленск-Северный» должен был прибыть самолет президента Польши с членами делегации для участия в траурных мероприятиях в связи с 70-й годовщиной «Катынского расстрела».
В 10:41 по московскому времени самолёт Ту-154М, принадлежавший польским ВВС, рухнул на землю в окрестностях аэродрома и загорелся. Пожарные, прибывшие к месту катастрофы, потушили возгорание в течение 20 минут. Выживших в крушении не было. Погибли 88 пассажиров и 8 членов экипажа, в их числе — президент Польши Лех Качиньский, его жена Мария Качиньская, известные польские политики, почти всё высшее военное командование, общественные и религиозные деятели Польши.
Для проведения технического расследования обстоятельств авиакатастрофы образована совместная комиссия Межгосударственного авиационного комитета и Министерства обороны Российской Федерации. В комиссии МАК работали 25 польских специалистов.
Посадка при отсутствии условий
Анализ данных наземных служб, переговоров диспетчеров с экипажем, информации, полученной при расшифровке «чёрных ящиков», опрос свидетелей позволили установить картину происшедшего.
Президентский Ту-154М вылетел из Варшавы в Смоленск в 9:27 по московскому времени, на час позже изначально запланированного времени. У польской делегации было достаточно мало времени, чтобы успеть на траурные мероприятия в Катыни, и любая задержка грозила опозданием. Пилотировали самолёт 35-летний командир корабля Аркадиуш Протасюк и 36-летний второй пилот Роберт Гживна. Кроме них в экипаж входили 31-летний штурман Артур Зентек и 36-летний бортинженер Анджей Михаляк.
Пунктом назначения выступал аэродром «Смоленск-Северный». Этот аэродром, ранее использовавшийся в интересах военной авиации, был достаточно сложным для пилотов, незнакомых с его особенностями. Протасюк был знаком со смоленским аэродромом довольно поверхностно — за три дня до трагедии он в качестве второго пилота входил в состав экипажа этого же самолёта, выполнявшего полёт с польским премьером Дональдом Туском на борту. Определяющим фактором в такой ситуации становятся погодные условия, а они 10 апреля подкачали — над аэродромом Смоленска наблюдались низкая облачность и туман.
О фактической погоде экипаж Ту-154М узнал уже в полёте. На подходе к аэродрому Смоленска российские диспетчеры, а также экипаж польского Як-40, приземлившегося в Смоленске ранее, предупредили пилотов, что условий для нормальной посадки нет и лучше уйти на запасной аэродром в Минск или Витебск. Так, к примеру, в тот день поступил экипаж российского Ил-76.
В 10:23 по московскому времени руководитель полётов аэродрома «Смоленск-Северный» заявил командиру Ту-154М, что условий для приёма польского «борта номер один» нет. Согласно существующим правилам, вся ответственность за решение об осуществлении посадки либо отказе от неё ложится на командира судна.
В 10:25 Аркадиуш Протасюк передал диспетчеру: «Спасибо, ну, если возможно, попробуем подход, но если не будет погоды, тогда отойдём на второй круг». При заходе на посадку Ту-154М задел верхушки деревьев и спустя мгновения рухнул на землю.
«Он взбесится, если ещё...»: почему пилоты пошли на смертельный риск?
В кабине перед посадкой кто-из пилотов произнес фразу: «Он взбесится, если ещё...» Наиболее вероятно, что под «ним» подразумевался президент Качиньский, который категорически не допускал возможности пропуска мероприятий в Катыни.
Ко всему прочему в момент посадки в кабине присутствовал командующий ВВС Польши Анджей Бласик. Он имел полномочия своей властью прекратить снижение, однако не сделал этого. Более того, присутствие непосредственного начальника, наблюдающего за действиями экипажа, создало дополнительное напряжение для летчиков.
12 января 2011 года Межгосударственный авиационный комитет представил окончательный доклад о расследовании происшествия, из которого следует, что причинами катастрофы стали неправильные действия экипажа (решение о заходе на посадку и неуход на второй круг в метеоусловиях значительно ниже метеоминимума аэродрома, минимума системы захода на посадку и минимума экипажа, снижение ниже минимальной высоты снижения в 100 м, указанной правилами и руководителем полётов, игнорирование экипажем сигналов системы предупреждения об опасном сближении с поверхностью земли) и психологическое давление на него.
Выводы первой польской комиссии, занимавшейся расследованием катастрофы, отличались от выводов российских коллег тем, что поляки продолжали настаивать на вине диспетчеров аэродрома «Смоленск-Северный», которые должны были категорически запретить посадку Ту-154М.
В чем обвиняют диспетчеров?
Несмотря на то, что это расходится с общепринятыми международными нормами, в 2015 году Главная военная прокуратура Польши предъявила обвинения в совершении преступления двум российским военным — членам группы управления полётами аэродрома «Смоленск-Северный». Один из них обвиняется в создании ситуации непосредственной опасности в воздухе, другой — в неумышленном доведении до катастрофы в воздушном пространстве. Эти обвинения российской стороной признаны не были.
Но в 2017 году польская сторона пошла еще дальше — действия российских диспетчеров были объявлены умышленными. Ссылаясь на некие данные повторной экспертизы, польские следователи объявили, что диспетчеры не знали реального положения самолета в небе, так как радиолокационная система не работала. При этом они продолжали руководить посадкой.
То есть, по мнению польской стороны, российская диспетчерская служба, сидя перед темным экраном, передавала экипажу Ту-154 выдуманную информацию. Таким образом, заявляет следственная группа, россияне знали о неминуемости катастрофы и сознательно вели дело к ней.
За поляков даже как-то неловко. Версия предлагается настолько сюрреалистическая, что впору проверить ее авторов на вменяемость.
Переговоры диспетчеров с экипажем свидетельствуют — пилотам не раз сообщалось, что погода в районе аэродрома плохая и лучшим решением будет уйти на запасной аэродром. Перед началом рокового снижения экипажу было прямо сказано — условий для посадки нет.
Большего, по международным правилам, диспетчеры сделать не могли — последнее слово все равно оставалось за командиром воздушного судна.
«Во всем виноваты русские»
Очевидно, что версия об умышленном крушении, устроенном диспетчерами, никак не подтверждается фактами. Но полякам все равно.
Помимо следственной группы Государственной прокуратуры в Польше есть еще и комиссия по расследованию, возглавляемая экс-министром обороны Антонием Мацеревичем, которая недавно объявила, что на обломках самолета якобы обнаружены следы взрывчатки. При этом комиссия уверяет, что взрывчатка обнаружена в тех деталях самолета, которые в 2009 году во время ремонта заменяли российские специалисты. То есть россияне заминировали польский «борт № 1», чтобы коварно взорвать его над собственной территорией.
В общем, в Польше развернулась конкуренция среди разоблачителей, который спорят между собой — как именно русские злодеи расправились над польской элитой?
К слову, еще весной 2020 года казалось, что истерика вокруг катастрофы 10-летней давности пошла на спад. Но на фоне активного участия Польши в попытке смены власти в Белоруссии, которая сейчас почти захлебнулась, официальная Варшава решила попытаться воздействовать на Москву при помощи старых новых обвинений. Скрипали, Навальный, «Боинг» над Донбассом, польский «борт № 1» — тех, кто выдвигает обвинения в адрес России, давно уже не волнует правдоподобность, наличие мотива и доказательной базы. Главное — погромче крикнуть про «злодеяние России», а потом бежать готовить новый пакет санкций.
Подобная линия поведения практически лишает возможности вести какой-то осмысленный диалог со странами Запада. Что, в свою очередь, делает перспективы будущего чрезвычайно мрачными.
