В 2014 г. несколько десятков черкесских семей переехали на российский Северный Кавказ из охваченной войной Сирии. в XIX в. предки этих людей покинули нашу страну, поддавшись агитации османов. Как им живётся на «старой новой» Родине? Об этом — в специальном репортаже обозревателя «АиФ».
После получаса езды по древнему асфальту моя машина останавливается у одного из домов аула Хабез в Карачаево-Черкесии. Обстановка стандартная: женщины вешают бельё, мужчины разбираются с заглохшим автомобилем, дети гоняются друг за другом. «Добрый вечер, а как Раджаба найти?» — «Кто это?» — «Да из Дамаска приехал». — «А-а-а! Во двор заезжайте, трёхэтажное здание, он там живёт». Уроженец Сирии Раджаб аль-Джаркас спускается вниз, дабы встретить меня лично. «Саляму алейкум (мир вам)», — приветствую я его на сирийском диалекте арабского. «Алейкум салям ве рахметулла ве борокяту (и вам мир, милость Аллаха и его благословение)», — по-восточному цветисто отвечает он.
Мы проходим в квартиру будущего гражданина РФ. Жена Раджаба подаёт чай и сладости, дети вежливо здороваются. Его мать Айша, которой уже трудно вставать с постели, произносит: «Думал ли мой прадед, когда уезжал с Кавказа к туркам, что его потомки будут счастливы вернуться в Россию?» Всё верно. Раджаб аль-Джаркас— праправнук тех самых черкесов, десятилетиями воевавших с царскими войсками на Кавказе и выехавших затем к «единоверцам» в Османскую империю. За последние годы на российский Северный Кавказ из Сирии вернулись сотни потомков черкесов, пытающихся найти новую родину на земле, в своё время покинутой их предками.
«Русский очень красивый»
Таких переселенцев на Северном Кавказе именовали «мухаджиры» — арабское название мусульманина, выбирающего новое место жительства ради спасения своей веры. Когда в ходе длительной Кавказской войны (1817–1864 гг.) множество горных аулов и прочих поселений нынешних Абхазии, Чечни, Дагестана, Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии вошли в состав Российской империи, османская Турция принялась агитировать местные народы «перебираться к своим братьям по исламу», обещая помочь при обустройстве на чужбине. Царские чиновники эту идею поддерживали — на освободившиеся земли планировалось заселить казаков. Турецкие власти сразу же обманули черкесов — выделили крохотные средства на переселение (да и те разворовали), перевозили людей в пустыню под палящее солнце, бросали там и говорили: «Теперь сами стройте дома и устраивайтесь». Черкесы расселялись кто куда — в самой Турции их сейчас проживает 1,5 млн человек, в Ливии — 30 тыс., в Иордании — 240 тыс., в Ираке — 39 тыс. После начала гражданской войны в Сирии некоторые черкесы (там их насчитывается 55 тыс.) стали подавать заявления в посольство России, сообщая о желании перебраться на землю предков. Десятки черкесских семей с тех пор переехали в РФ.
В Сирии Раджаб аль-Джаркас работал на должности инженера во французской компании по установке оборудования связи. Он уверяет: в черкесской общине в Дамаске всегда хорошо отзываются о России. «И мой дед так утверждал, и я знаю, — объясняет он. — Сирия для нас как отец, Россия — как мать. Я был у вас в командировках — в Москве, Петербурге, других городах. И думал: надо же, отсюда эмигрировали мои предки... Но я чувствую близость к русской земле, мне интересна ваши культура и язык». Сам Раджаб по-русски понимает сносно, но говорит не очень хорошо: в ауле Хабез местные жители в основном общаются по-черкесски, практики маловато. Зато дети аль-Джаркаса вовсю болтают на великом и могучем. 14-летний Ясир гордо утверждает, что выучил русский всего за три месяца. «Ваш язык лёгкий и красивый, английский — у-у-у, куда сложнее».
«Хочу принести пользу»
— Узнав, что из Сирии прибывают черкесы, в нашем ауле люди помогли чем могли, — рассказывает глава администрации Хабеза Беслан Туаршев. — Живущие в Черкесске бизнесмены выделили дом, вещи предоставили, продукты на первое время. Должен отметить: эти переселенцы ничего не просят от властей — ни материальной помощи, ни предоставления работы, сами всё ищут. Жалоб от них тоже не получаем. Конечно, есть трудности с русским языком, но постепенно стали справляться. Дети их отлично говорят — школа, телевизор, тут учатся быстро. Проблем с адаптацией нет.
Шесть лет назад в аул Хабез прибыли шесть семей сирийцев. Сейчас почти все нашли работу, научились понимать сложную для иностранцев русскую речь. Раджаб зарабатывает тем, что арендует гараж и ремонтирует в ауле сельхозтехнику, получает примерно 10 тыс. руб. в месяц. Деньги на семью не бог весть какие, хотя не стоит и забывать: средняя зарплата в республике (особенно в глубинке) — 15 тыс. «Я хочу приносить России пользу, — заявляет Раджаб, — и на пособиях сидеть не собираюсь. Я вообще не понимаю, почему масса сирийцев, получив убежище в Европе, сидят дома без дела, берут деньги из бюджета и заявляют, что им все должны? Это я России должен! Отсюда мои корни, она приютила меня, помогла моей семье выжить, ко мне здесь относятся по-человечески». Он добавляет: Россия всегда была дружественна Сирии, и, хотя война на большей части территории этого арабского государства завершена, жить в Дамаске у него желания нет. Дети и жена Раджаба с ним согласны. «У меня мечта — стать поваром, очень интересует русская кухня, — с апломбом признаётся Ясир аль-Джаркас, поправляя очки на носу. — Или, может, переводчиком. Я учу английский, знаю черкесский, арабский, русский языки. Россия намного лучше Сирии, я по Дамаску совсем не скучаю».
«Тут люди с душой»
Я спрашиваю Раджаба, что ему больше всего нравится в России. Он отвечает не задумываясь: «У вас все работают. В Сирии женщины дома сидят, а здесь чаще вся семья занята делом. И люди дружелюбные, с открытой душой: мы им никто, а они нам продуктами помогали». Он вспоминает: до начала гражданской войны все очень хорошо жили, но мало кто это ценил. Сирийцы не представляли, что скоро террористы всех мастей растерзают страну. «Я не скрываю — мне нравится президент Башар аль-Асад, — откровенничает Раджаб. — Есть впечатление: он хочет сделать хорошее для народа, старается, создал себе молодую команду, пытается улучшить жизнь. Говорят, у нас диктатура. Ерунда. Сирия была весьма свободной и светской страной. Хочешь молиться — молись, не хочешь — тебя не осуждают. Хочешь пойти в бар выпить — пожалуйста. Война организована извне. Слава Аллаху, что Россия помогла покончить с бандитами».
Раджаб и его семья провожают меня к машине, прощаются: «Спасибо, приятно, что русским не безразлично, как складывается наша жизнь». Я задумываюсь. Иногда у нас на форумах в интернете всплывают темы — дескать, молодёжь хочет «свалить» из России, поскольку «в Европе и Америке жизнь просто сказочная». И другой момент — люди, чьи предки бежали из нашей страны, надеясь найти счастье в «братской» Турции, спустя полтора века возвращаются назад. Благодарят Россию за кров и хлеб и мечтают, чтобы их дети выросли здесь, выучились, работали и были частью российского народа.
Честное слово, мы слишком привыкли к нашей стране: она нам кажется чересчур обычной, мы мало ценим её. Вот отличный пример, показывающий, насколько мы ошибаемся. Как говорится, со стороны виднее.
