Согласно опросу Французского института изучения общественного мнения, работой Макрона, который провел сотый день на посту президента крупнейшей страны западной Европы, довольны только 36% жителей страны (у Олланда и Саркози это показатель был соответственно 46% и 45%).
Чем объясняется рекордно низкий рейтинг нового президента Франции? Ситуацию для АиФ.ru прокомментировал политолог, доцент кафедры политической теории МГИМО МИДа Кирилл Коктыш.
Владимир Кожемякин, АиФ.ru: — Кирилл Евгеньевич, что удалось Макрону за первые 100 дней президентства?
Кирилл Коктыш: — Ничего, что стоило бы особенного внимания.
— Но хоть в чем-то он себя проявил, кроме намерения создать официальный пост «первой леди» для своей жены Бриджит?
— Кроме проявленного на словах намерения задираться с Германией, и, по мере возможности, с другими странами, в том числе с Россией, пожалуй, ничем. Пока что Макрон сделал только несколько достаточно противоречивых заявлений, оставшихся без каких-то серьезных политических последствий. Заявка на перехват лидерства у Германии, или, по крайней мере, на получение Францией своей зоны влияния в геополитическом поле, в итоге ни к чему не привела. Тем же закончилась и попытка влезть в нормандский формат и его переформатировать.
При этом новый президент Франции оказался не таким живым по натуре, как Саркози — тот был хотя бы достаточно непосредственным человеком, и этим привлекал к себе симпатии. Образ Макрона известен, а вот кто он такой на самом деле, абсолютно непонятно. Пока что он как личность умудрился остаться в тени и существует где-то отдельно от своего медийного имиджа.
— Чем он успел отметиться в отношениях с Россией? До выборов высказывались предположения, что президент Макрон будет отличаться от кандидата Макрона, поскольку ему придется учитывать различные интересы тех сил во Франции, которые выступают за то, чтобы нормализовать диалог с нашей страной. Мол, Макрон — прагматик, не зацикленный на идеологии, с ним можно разговаривать, пытаться найти общую повестку, и т. д...
— Макрон пытался казаться наравне с Путиным во время их встречи в Париже и позиционировать себя в качестве альтернативного переговорщика от Запада. Но серьезно к ней не подготовился, и поэтому, по большому счету, сдулся. С самого начала было ясно, что он не получил бы мандат на такую роль, и, кроме того, в тумане осталась конкретика — что именно Макрон хотел отстаивать. Такое ощущение, что, кроме пиар-эффекта других задач тут и не ставилось.
На международной арене он действует не столько как президент Франции, сколько как представитель тех спонсоров, которые вложились в его предвыборную кампанию. Он вполне исполняет их волю. У них, разумеется, есть какая-то своя стратегия, но Макрон в ее рамках оказывается фигурой, вынужденно противоречивой — по той простой причине, что интересы его спонсоров не являются интересам Франции.
Сможет ли он вести самостоятельную политику как президент своей страны? Этот вопрос на сегодняшних весах набирает все больше очков в сторону «нет». Скорее всего, Эммануэль Макрон так и останется в тени, не предприняв никаких ярких действий, кроме заявленных амбиций. Расхождение слов и дела тут, по всей видимости, будет только нарастать.
В деятельности нового президента не просматривается самого главного — стратегической линии. Вместо этого есть лишь противоречивое тактическое реагирование по ряду текущих сиюминутных проблем, которое не выстраивается в какую-то единую политику.
В ситуации сегодняшней турбулентности французам хотелось бы определенности, понятного курса, и ответа на вопрос — куда именно Макрон собирается вести Францию. Но пока создается впечатление, что он просто намерен быть местоблюстителем и поддерживать статус-кво.
Это, естественно, порождает охлаждение ожиданий, и у людей возникает все больше подозрения, что и все правление Макрона окажется сугубо политтехнологичным — когда президент страны будет лишь оператором и проводником воли своих спонсоров.
Уже сейчас видно, что Макрон не станет лидером, который смог бы объединить вокруг себя Францию. Скорее всего, его будут терпеть, но вряд ли будут любить.
