Про Джона Дугана можно снимать фильм, только непонятно, какой. То ли социальную драму про честного копа и гнилую систему, то ли комедию в стиле «Невероятных приключений итальянцев в России». Как он видит противостояние его прежней и нынешней родины?
Полицейский с Палм-Бич
С этим человеком мы уже встречались. Пару лет назад наш корреспондент нашел его в автопробеге по южным регионам России. А началось все с Америки. В 1999 г. Джон уволился из Корпуса морской пехоты США и поступил в полицию штата Флорида, округ Палм-Бич. По престижности это что-то вроде нашей Рублёвки. Однако новоиспеченного копа сгубила страсть к правдоискательству. Мало того что он указывал на проступки коллегам, он ещё и полицейское начальство учил жить.
Кончилось все не очень хорошо. Через 6 лет службы Дуганом заинтересовалось ФБР, в его доме прошли обыски, оргтехнику изъяли, банковские счета заблокировали... Жена с двумя детьми ушла. В 2016 г. Джон, надев женский блондинистый парик, бежал из США через Канаду. Он добрался сначала до Турции, а потом и до России, где бывал и ранее как турист. Здесь ему дали политическое убежище. И началась у Дугана совершенно новая жизнь. Для начала он заболел Россией, причём в тяжёлой форме. В эти нелёгкие дни он с нами, а где же ещё? На родине, кроме федералов, его никто не ждёт.
Политэкономия по копу
— Джон, вы курс рубля к доллару сегодня видели?
— Видел. Не могу сказать, что он меня обрадовал. Как и подавляющее большинство жителей России, я деньги получаю в рублях, их же и трачу. Работаю в частном бизнесе. Для рубля это тоже плохо, но и для доллара не очень хорошо.
— Объясните.
— Политики в США глупы и не просчитывают свои действия надолго. Посмотрите: больше века доллар был самой стабильной в мире валютой. Кроме, может быть, советского рубля, когда он не был конвертируемым. Так вот, из-за стабильности доллары стали желанными во всём мире деньгами, резервной валютой номер один. Но потом у правящего класса в Америке появился соблазн использовать доллар как оружие против тех стран, которые не поддерживают американскую повестку. Вот в США и других странах Запада все политики и даже коммерческие компании сейчас носятся с санкциями против России. Запретили ввоз наличности, создают помехи для банковской деятельности, карты российских банков не принимаются по всему миру… А кто-нибудь задумывался о том, что использование доллара как оружия может подорвать стабильность этой валюты?
— В каком смысле?
— В том смысле, что вкладываться на национальном уровне в валюту, которая завтра может быль использована против твоей страны, — это довольно нерасчётливо. Думаю, что через какое-то время весь мир решит, что доллар не так уж и хорош, и начнёт вкладываться, например, в китайский юань. С этого момента американская экономика может тяжело заболеть. Собственно говоря, она уже сейчас более мертва, чем во многих других странах. Пока она держится на том, что доллары — главные деньги в мире. Когда это прекратится, не будет смысла держать в них сбережения. Для Америки это очень опасная ситуация, из которой попросту нет хорошего выхода. Экономика США схлопнется, и рубль сможет стать одной из мировых валют наравне с тем же юанем. Кстати, незадолго до начала боевых действий на Украине многие экономисты говорили, что рубль — самая недооценённая в мире валюта.
Гамбургер и свобода
— Для бывшего полицейского вы, как говорят в Америке, overeducated, «переобразованны». В России говорят: больно умный. Скажите лучше, как вы будете жить без американской еды и напитков, к которым и мы здесь давно привыкли, будучи частью глобального мира? Каким будет Русский мир без «Макдоналдса»?
— Полагаю, что Русский мир без «Макдоналдса» будет определённо более стройным. Даже когда я был копом во Флориде, я крайне редко ходил в «Макдоналдс», в KFC и в другие сети быстрого питания. Не верьте голливудскому кино, где американские полицейские постоянно жуют гамбургеры в патрульной машине на дежурстве. Это не так.
Вот по чему я действительно буду скучать, так это по кока-коле. Да и то потому, что она входит в состав моего любимого коктейля вместе с ромом. Но с ним вроде бы проблем не предвидится, Кубу ещё никто не отменял, так что это всё мелочи.
Если даже я, родившийся и проживший большую часть жизни в Америке, могу обойтись без американской еды, то те, кто родился в России, подавно проживут.
— Вы не понимаете: когда в 1990 году первый российский «Макдоналдс» открылся на Пушкинской площади в Москве, это был для многих символ, если хотите, грядущей свободы.
— Вам виднее, что в своей стране считать символом свободы. Для меня это просто сеть быстрого питания, пусть и очень большая.
На сыре и пиве
— Вы знаете, моя бабушка, пережившая сталинские репрессии и войну, всё время боялась, что на всех не хватит еды. А вы не боитесь?
— Нет. В России есть собственные продукты питания и напитки, которыми можно гордиться. В последние годы даже в весьма отдаленных от Москвы регионах появилось, например, очень приличное крафтовое пиво. Эта отрасль здорово пошла в рост после того, как Запад начал вводить предыдущие пакеты санкций в 2014 году. То же самое с сырами. Вспомните, что раньше Россия потребляла много европейских сыров. Потом были введены санкции, Россия ответила контрсанкциями… Короче говоря, сыр с прилавков сначала исчез, потом снова появился, но уже собственный, хорошего качества.
— Насчет сыра позвольте не согласиться. Хороший отечественный сыр надо ещё поискать.
— Поверьте, я знаю, о чём говорю. Я объездил всю Россию, бывал в таких местах, до которых большинство коренных россиян никогда не добирались. Так вот: в каждом регионе России делают свои сыры, непохожие друг на друга. Бывают довольно средние, но встречаются настоящие шедевры. Для многих фермеров открылось окно возможностей, и многие им воспользовались.
Я думаю, что с каждой введённой против России санкцией перед страной открываются всё новые перспективы. Надеюсь, нынешняя санкционная кампания сделает нашу страну лишь сильнее.
— Вы сказали «нашу». Кстати, вы уже получили российское гражданство?
— Пока нет, у меня есть только вид на жительство. То ли я не проявляю достаточной настойчивости, то ли российская бюрократия не слишком расторопна. Но Россию я точно считаю своей страной вне зависимости от того, есть у меня паспорт с двуглавым орлом или нет. Надеюсь, что скоро будет.
Воровать надо меньше
— Джон, скажите честно: какие блюда русской кухни вам нравятся?
— Пельмени очень хороши… Но, честно говоря, я и в Америке предпочитал китайскую кухню. К счастью, в Москве, в Питере, тем более на Дальнем Востоке с ней нет никаких проблем. Особенно если еду готовят повара-китайцы.
— Вы по-прежнему много путешествуете на своём белом внедорожнике?
— Сейчас уже не так много. Работать надо. Джип я продал. После того как я доехал до Владивостока через всю страну, я пару раз бывал в Крыму, уже после того, как он вернулся в Россию. Вот, пожалуй, и все.
— А на Украине бывать приходилось?
— Да, бывал, в 2014 или 2015 году, еще до того, как переехал в Россию «na PMZh». Мне на Украине очень понравилось. Киев — прекрасный город, люди очень симпатичные и приветливые. Но далеко не всем нравилось, что делает правительство. На Украине тогда открыто говорили, что политики и чиновники воруют слишком много денег и из бюджета, и у населения, и из западной помощи. Говорят, даже трёхмиллиардный кредит, который Россия дала президенту Януковичу в 2013 г., чтобы он не вступал в Евросоюз, тоже разворовали. По крайней мере, так мне рассказывали в Киеве.
— Есть у вас идеи насчет того, как можно остановить кровопролитие на Украине?
— Смотрите: президент Зеленский многое делает неправильно. Он актер, а не мыслитель. Лучшее, что Зеленский мог бы сделать, — это сказать: «Мы не хотим в НАТО, Украина объявляет себя нейтральной страной, мы не хотим, чтобы на нашей территории работали американские биологические лаборатории…»
Проблема в том, что он не может так сказать. Он уже взял более миллиарда долларов у правительства США. В Майами у него вилла за 34 миллиона, какие-то сумасшедшие счета в банках Южной Америки… Он не может вот так прямо сказать своим хозяевам на Западе: «Извините, ребята, воевать за ваши интересы я с русскими больше не буду, но и деньги не верну». Так что Зеленский застрял, и, пока он остается в таком положении, конфликт будет продолжаться.
