На саммите ШОС в организацию был принят новый член — Иран. Наши отношения с этой страной после начала СВО переживают период расцвета. 
Как оказалось, Россия и Иран могут дать друг другу очень многое. Почему Тегеран становится для Москвы очень важным партнером, aif.ru рассказывал российский иранист, эксперт Российского совета по международным делам Никита Смагин.
Глеб Иванов, aif.ru: — В чем смысл приглашения Ирана в ШОС?
Никита Смагин: — Россия сейчас делает ставку на развитие незападных структур. ШОС видится из Москвы одним из самых перспективных проектов — это организация, которая способна в перспективе включить в себя значительную часть Азии, то есть достаточно развитых и серьезных игроков. Многие эксперты говорят о том, что пока не очень понятно, чем именно ШОС занимается, но этот проект сейчас находится в такой стадии, когда нужно наращивать количество участников.
— А для чего вообще была создана ШОС?
— ШОС нужна для азиатской кооперации и интеграции, чтобы ее участники могли все вместе решать какие-то тяжелые наболевшие вопросы. Однако до сих пор это была больше такая «парадная» организация. ШОС в нынешнем виде — это не про развитие экономики. В рамках организации вроде как планируется создание банка развития и фонда, но все это планируется уже больше 10 лет.
Сейчас ШОС для России и Ирана — это площадка, чтобы на высоком уровне чаще встречаться друг с другом, с Китаем, с прочими членами. А там на полях можно и договориться о чем-либо. Пожалуй, самой важной составляющей ШОС до сих пор были переговоры по вопросам безопасности. Например, в рамках ШОС обсуждались проблемы вокруг Афганистана. В этом ключе Иран может быть полезным участником.
— Почему сейчас туда довольно большое количество желающих вступить: Турция, Саудовская Аравия?
— Потому что в ШОС вступают все больше влиятельных азиатских стран, и она действительно со временем может превратиться в очень важную площадку для обсуждения и решения паназиатских проблем. С этой точки зрения и Эр-Рияд, и Анкара, конечно, хотели бы принимать участие в их обсуждении.
Почему Россия и Иран помогают друг другу?
— Много говорится о том, что Иран — это та страна, с которой у нас очень активное сотрудничество в военной сфере. Все остальные боятся, а Иран нет. Почему?
— Прежде всего потому, что он уже обложен значительными санкциями. Больше ввести уже фактически невозможно. Напомню, до начала СВО именно Иран был самой подсанкционной страной в мире. Поэтому взаимодействие с Россией для Ирана безболезненное. Фактически оно несет Тегерану только плюсы. Он не боится новых ограничений со стороны Запада.
— А что будет, если Запад снимет санкции с Ирана? Сотрудничество прекратится?
— В теории можно предположить, что Запад попытается в обмен на снятие каких-то санкций с Ирана договориться, чтобы он приостановил развитие сотрудничества с Россией. Но на деле это сейчас практически нереально.
Например, многие санкции против Ирана введены из-за его ядерной программы. Сейчас обсуждается временное соглашение, по которому Штаты готовы даже не санкции снять, а просто разморозить какие-то активы. Иран это явно не устраивает. Между Западом и Ираном очень большое недоверие друг к другу, потому что в прошлый раз, когда при Обаме о ядерной сделке удалось договориться, она просуществовала недолго. Пришел следующий президент в США Дональд Трамп и одним махом ее отменил. Теперь иранцы задаются вопросом, как долго может просуществовать новая сделка.
Есть страны, которые категорически против сделок с Ираном. Израиль в первую очередь, который считает Иран главной угрозой своей безопасности на Ближнем Востоке. Иными словами, очень много барьеров, и сейчас такой сценарий не просматривается.
Как идет сотрудничество России и Ирана?
— Как изменились российско-иранские экономические связи после начала СВО?
— С одной стороны, несмотря на все усилия обеих стран, 2022 год принес лишь их умеренное расширение. В январе сообщали, что торговля товарами между Ираном и Россией в 2022-м увеличилась на 15% и составила около $4,6 млрд (позже появилась уточненная информация о 20% и $4,9 млрд). В обоих случаях это относительно скромные показатели по сравнению с торговлей России с другими странами.
Однако эти цифры могут ввести в заблуждение, поскольку в настоящее время Москва не публикует полных данных об экспорте и импорте. Статистика не включает торговлю товарами военного назначения, а также экспорт и импорт через третьи страны. Поэтому реальная цифра может быть значительно выше.
Если не говорить о военном сотрудничестве, то основа нашей торговли — это сельское хозяйство. Это около 75-80% торгового оборота. Мы поставляем зерно, покупаем фрукты, овощи. Однако на этом, конечно, все не заканчивается, и сейчас у наших двух стран довольно обширные планы взаимодействия. Например, обсуждается создание аналога SWIFT, чтобы упростить финансовые сделки. Пока система существует только на бумаге, и ее эффективность сильно зависит от того, как реально будут работать денежные переводы. Формально перевести деньги в Иран из России можно и сейчас, но из-за разницы официального курса валюты с рыночным клиент теряет около 40%. Это делает такой перевод почти бесполезным.
Идут переговоры о создании Зоны свободной торговли между Ираном и ЕАЭС. Сейчас действует временное соглашение. И оно уже показало свою эффективность, снизив пошлины и позволив Ирану на 50% нарастить экспорт в ЕАЭС в 2020 году. Если пошлины снизятся по еще большему спектру, то это станет эффективным толчком для развития торговли в отдельных областях.
В целом сотрудничество Москвы и Тегерана развивается медленно, но стабильно. Решением экономических проблем это направление не станет ни для России, ни для Ирана, однако интеграция будет постепенно нарастать вместе с ростом торгового оборота.
— Что с планами Ирана продавать у нас свои автомобили?
— Этим летом планировали начать поставлять первую партии своих автомобилей в Россию, но, по-моему, еще не начали. Одна из идей заключается в том, чтобы иранский автопром занял какие-то мощности ушедших из России западных компаний и на их базе собирал свою продукцию. Проблема тут в том, что иранским автомобилям достаточно сложно будет конкурировать с китайскими. Я думаю, иранский автопром может занять у нас нишу дешевых авто, хотя и у китайцев есть дешевые варианты, которые по соотношению цена/качество вполне могут поспорить с иранскими вариантами.
— А иранские лекарства, которые тоже нам собирались продавать?
— Да, такие разговоры действительно шли. Когда против Ирана ввели западные санкции, оттуда ушли все западные фармацевтические компании, и Иран был вынужден развивать собственную фармацевтику. Здесь они могут тоже занять нишу самых дешевых базовых лекарств — разные обезболивающие и все в таком духе. Но тут проблема другая — у нас в России очень сильно зарегулирован этот сектор. Поэтому тут скорее именно процессуальные препоны.
Почему России нужен спокойный Ближний Восток?
— В начале этого года Иран и Саудовская Аравия достигли соглашения о нормализации отношений. Почему это сегодня важно для России?
— Потому что зависимость России от Ближнего Востока значительно возросла. В 2022-м подскочил торговый оборот РФ с Турцией (в 2 раза, до $70 млрд) и ОАЭ (на 68%, до 9 млрд). Для того чтобы нормально торговать, России нужно, чтобы регион был спокойный, чтобы здесь не было никаких кризисов.
Потенциально выигрывает транспортный коридор «Север — Юг», который проходит через Иран и который стал чуть ли не главным ближневосточным проектом Москвы. Для успеха проекта нужно, чтобы российский и международный бизнес был уверен в безопасности маршрута. Атаки на танкеры, в которых саудиты обвиняют Иран, взрывы в ключевом для коридора порту Чабахар, к которым может быть причастна Саудовская Аравия, — все это последнее, что нужно транспортному маршруту. Теперь есть шанс, что эти истории в прошлом, и Персидский залив будет выглядеть более безопасным.
— На какой стадии сейчас реализация этого проекта?
— Пока этот маршрут используется в основном для обоюдной торговли между Россией и Ираном. Дело в том, что инфраструктура у Ирана оставляяет желать лучшего, денег у него на ее развитие мало, и поэтому, чтобы ее создать, вкладывать надо прежде всего нам.
Однако у России мало иных вариантов. Транзит наших товаров через Турцию и Китай имеет свои риски, потому что эти страны значительно больше, чем Иран, зависят от Запада, от торговли с Западом, и поэтому угроза санкций для них может привести к проблемам для нас. Иран, как мы уже говорили, имеет больший иммунитет от санкций.
