Резали по живому
Игорь Черняк, «АиФ»: Григорий Алексеевич, наше Союзное государство, наверное, единственное в мире, которое не имеет своей Конституции. Когда она будет принята? Почему вообще возникла такая ситуация — государство общее есть, а законов общих нет?
Григорий Рапота: В договоре о Союзном государстве сказано, что Конституция — это венец многих шагов по консолидации в сфере экономики, политики и т. д. Нам предстоит сначала создать несколько единых пространств — экономическое, энергетическое, транспортное. Предполагается и создание единой валюты. Строительство Союзного государства ещё, конечно, не завершено. Но в процессе этого строительства решается очень много вопросов, которые делают жизнь наших граждан более удобной.
Скажем, много сделано для того, чтобы белорусы не чувствовали себя иностранцами в РФ, и наоборот. А это значит — решается вопрос свободы пересечения границы, выбора места жительства, работы или учёбы. Решаются вопросы социального, медицинского страхования, перевода пенсий, взаимного признания документов о высшем образовании. Отработан механизм принятия в вузы, несмотря на то что у нас разные системы оценки знаний, и т. д. Разве это плохо?
Стороны открыли друг для друга свои рынки. 90% сельхозпродукции Белоруссии находит сбыт на российском рынке. Бывают, конечно, и конфликты, и претензии — это всё никуда не денется, но есть статистика, по которой в первом полугодии 2017 г. товарооборот между РФ и РБ вырос на 35%.
Структура белорусской промышленности сформировалась таким образом, что Белоруссия служила своего рода сборочным цехом для советского машиностроения. Свыше 90% наших предприятий в оборонном секторе были завязаны на комплектующие с Украины и из Белоруссии. И в 1990-е это всё по живому резалось.
— Можно ли сказать, что удалось остановить процесс отчуждения братских народов, запущенный либералами в конце 1980-х — начале 1990-х? Таможенный союз, Евразийский союз, Союзное государство — это всё попытки восстановить по крупицам некогда единое государство?
— Что касается либералов, я бы возразил: это ведь не либеральная идея — отказаться от своих союзников, это скорее антигосударственная идея. И она может исходить как от либералов, так и от консерваторов. Мы же помним, когда только наметился распад СССР на независимые государства, со стороны официальных кругов в России говорилось: давайте, мол, сбросим эти оковы, эти республики, которые нас только использовали и ничего нам не давали. Но и с той стороны раздавались такие же заявления. Украина говорила: если отделимся, мы наконец перестанем кормить Россию своими продуктами. Грузия, где был самый высокий в СССР уровень жизни, говорила: после отделения мы будем жить ещё лучше. И со всех сторон это неслось!
Если говорить о России и Белоруссии, то потребовались большие усилия с обеих сторон, чтобы сказать: нет, давайте мы хотя бы что-то общее сохраним. Потому что под этим была большая прагматическая основа. Сама структура белорусской промышленности сформировалась за годы советской власти таким образом, что Белоруссия служила своего рода сборочным цехом для советского машиностроения. И Украина, кстати, тоже. Свыше 90% наших предприятий в оборонном секторе были завязаны на комплектующие с Украины и из Белоруссии. И в 1990-е это всё по живому резалось.
Потому неслучайно между Россией и Белоруссией в 1995 г. было подписано соглашение о создании Таможенного союза. Через две недели к нему присоединился Казахстан. В западных СМИ стали писать, что это, мол, воссоздание Советского Союза. Хотя на самом деле воссоздать единое государство было уже невозможно: все республики, входившие в СССР, уже приобрели вкус к суверенитету, своему флагу, гимну, валюте, вооружённым силам, возможности жить так, как хотят. Это уже сломать нельзя, назад пути нет. И, похоже, никто никаких иллюзий на этот счёт не строил. Но все понимали, что надо искать какие-то формы консолидации, не умаляя независимости каждого из государств. Потому и появилось СНГ, стали развиваться и ЕврАзЭС, и Союзное государство.
Чего добились вместе
— На сайте Союзного государства перечислено множество совместных программ. Есть даже программа инновационного выращивания картофеля. Неужели белорусы не справляются с этим сами?
— У Союзного государства есть небольшой бюджет, который мы можем тратить на совместные НИОКР. И в результате получается некий новый инновационный продукт. Скажу больше: мы являемся, может быть, самым успешным венчурным фондом на постсоветском пространстве. Всего у нас реализовано уже 60 совместных программ. Например, разработка технологии производства высокомолекулярного полиэтилена, создание новых композитных материалов. Или получение белка под названием «лактоферрин», который входит в состав грудного женского молока и необходим ребёнку для выработки иммунитета. Потратили на эту программу 8 лет и 4 млрд руб. Для этого создали генно-модифицированную породу коз, в составе молока которых содержится настоящий не генно-модифицированный лактоферрин человека. Это сделано впервые в мире, нигде больше такой технологии нет. Сейчас медики и фармацевты изучают, как эту технологию можно применить, например, в детском питании. Можно вспомнить ещё программу в медицине, касающуюся стволовых клеток. Разработаны ряд препаратов и методики лечения, скажем, трофических язв.
Несколько программ имеют отношение к космосу. Это и дистанционное зондирование Земли, и создание приборов, которые устойчивы к радиационному излучению на орбите. Что же касается упомянутой вами картошки, то речь шла о разработке принципиально новых сортов, потому что селекционная база что в растениеводстве, что в животноводстве у нас, к сожалению, ещё недостаточно развита.
Есть правило, что любой продукт, который поступает в какую-то страну из-за рубежа и подвергается там определённой переработке, может быть квалифицирован как продукт данной страны. И в России, и в Беларуси это правило признают. Потому сёмга, селёдка, креветки, которые белорусы закупают в виде сырья у других стран, а затем перерабатывают — солят, закатывают в вакуумную упаковку, в банки, — могут считаться продуктом белорусским.
— Говоря о наших экономических взаимоотношениях, нельзя не упомянуть знаменитые белорусские креветки. В РФ многие уверены, что Белоруссия поставляет сюда запрещённые контрсанкциями продукты из Европы под видом собственных.
— Мы живём в мире мифов, и они очень устойчивы. Креветки — один из таких мифов.
— Мне, кстати, доводилось ловить креветок в Белоруссии, на озере под Брестом.
— Да, во-первых, там действительно есть свои рыбоводческие фабрики, где разводят в том числе и креветок. А во-вторых, вы слышали в последние два года, чтобы по креветкам или по рыбе со стороны Россельхознадзора к белорусам были какие-то претензии? По яблокам были, по молочке. А по креветкам — нет. Известно, откуда пошли эти разговоры: мол, Белоруссия — не морская держава, не может она продавать столько морепродуктов. Но есть правило, что любой продукт, который поступает в какую-то страну из-за рубежа и подвергается там определённой переработке, может быть квалифицирован как продукт данной страны. И в России, и в Белоруссии это правило признают. Потому сёмга, селёдка, креветки, которые белорусы закупают в виде сырья у других стран, а затем перерабатывают — солят, закатывают в вакуумную упаковку, в банки, — могут считаться продуктом белорусским. Так что вопрос давно снят.
— То есть о контрабанде запрещенных продуктов говорить уже не приходится?
— Белорусы взяли на себя обязательство не пропускать через свою территорию продукцию, которая запрещена в РФ. Но нельзя исключать, что попытки такого провоза случаются. Россельхознадзор время от времени ловит какие-то грузовики с товаром, который пытаются ввезти в Россию в обход правил. Но нет никаких указаний на то, что за этим стоят госструктуры. А отдельные недобросовестные бизнес-структуры или отдельные предприниматели, которые хотят на этом заработать, они всегда были, есть и будут — причем с обеих сторон. Ведь если не будет заказчика, то не будет и исполнителя. А я замечу, что ни одного заказчика здесь, в Российской Федерации, еще «за жабры» не взяли.
— Президент Лукашенко, кстати, об этом говорил — контрабанда будет идти до тех пор, пока на российской стороне за это не будут наказывать.
— Да, но надо признать, что никакое государство полностью перекрыть этот ручеек не сможет. Народ у нас изощренный, он знает все ходы-выходы. Помните, даже специальную дорогу проложили в Смоленской области в обход существующей, чтобы возить контрабанду из Белоруссии. Но дорога-то идет и по территории РФ, белорусы ее, что ли, здесь прокладывали? Значит, есть взаимный интерес, нашлись ребята и с той, и с этой стороны, ударили по рукам. Дорогу проложили, документы подделали — и вперед.
По количеству программистов на душу населения Беларусь находится на 1-м месте в мире.
Cколько в Белоруссии программистов?
— Много ли белорусов уехало на заработки в Россию?
— По разным оценкам, от 0,5 до 1 млн. Но поскольку у нас свободное пересечение границы, то как такового учёта нет. Можно, конечно, судить по косвенным признакам о том, что граждане активно едут. Возьмите любое автохозяйство в приграничных районах РФ, там в основном белорусские водители работают. Да, белорусам здесь комфортно, языкового барьера нет, психология у нас с ними в общем-то одинаковая, да и зарплаты в России в среднем повыше.
Но Белоруссию в этом плане нельзя сравнивать с Прибалтикой, откуда на заработки в Европу уехало чуть ли не 50% трудоспособного населения. В республике есть предприятия, которые очень успешно развиваются. Например, если взять сферу IT-технологий, есть такая компания EPAM. Несколько лет назад она размещала свои акции на Нью-Йоркской бирже. По традиции флаг той страны, откуда родом новая компания, был на сутки вывешен возле здания биржи. Так вот, все ходили и удивлялись: чей это? Потому что белорусский флаг там нечасто увидишь. Мне в этой компании рассказывали, что они создают программные продукты практически для всех мировых брендов. Работают там порядка 10 тыс. человек, из них в самой Белоруссии, может быть, лишь половина — остальные в России, на Украине, в Западной Европе и т. д. Между прочим, по количеству программистов на душу населения Белоруссия находится на 1-м месте в мире.
— Многие граждане РФ полюбили отдыхать в Белоруссии в последнее время — и условия, и цены их там привлекают. А белорусы ездят на российские курорты?
— Ездят. Из Минска регулярно летают самолеты в Сочи, Краснодар и так далее. Очень многие на машинах приезжают. Ну и поток граждан РФ в Белоруссию, конечно, тоже вырос — особенно после того, как возникли сложности с отдыхом в Турции, Египте. В соседней республике их многое привлекает — безвизовый въезд, хорошие дороги, разумные цены, достойный сервис. Питание на любой вкус: хочешь — без изысков, хочешь — идешь в ресторан, там есть и белорусская кухня, и итальянская, и немецкая, и пиво чешское — пожалуйста. Медицина в Белоруссии очень неплохая, достаточно сказать, что там уже сделано под сотню операций по пересадке легких, иногда легких вместе с сердцем. Стоматология там дешевле, и качество хорошее — многие из России ездят в соседнюю республику лечить зубы.
Среди достижений я бы выделил взаимное признание виз — до конца года это должно быть оформлено. Решен вопрос о взаимном признании водительских прав, подписаны соглашения по взаимному социальному обеспечению на территории друг друга, по взаимному признанию дипломов.
— Что, на ваш взгляд, было самым большим препятствием, которое удалось преодолеть в отношениях между РФ и Белоруссией? И какая главная преграда до сих пор остается между двумя странами?
— Среди достижений я бы выделил взаимное признание виз — до конца года это должно быть оформлено. Это очень серьезный шаг, он снимет все вопросы, связанные с пересечением российско-белорусской границы гражданами третьих стран. До сих пор это никакими правовыми актами не регулировалось.
Решен вопрос о взаимном признании водительских прав, подписаны соглашения по взаимному социальному обеспечению на территории друг друга, по взаимному признанию дипломов. Всякий раз это была такая кропотливая, терпеливая работа по развязыванию накопившихся узелков.
А если говорить об оставшихся проблемах — непростой темой оказалось создание единой промышленной политики, что предусмотрено договором о создании союзного государства. В России только в конце 2015 года приняли наконец закон о промышленной политике. В Белоруссии такого закона нет, но у них есть ряд нормативно-правовых актов, указы президента, которые формируют промышленную политику, в частности, есть 5-летние планы. Трудная тема, потому что в ней очень много подразделов, связанных, скажем, с субсидированием отраслей промышленности. Например, наши производители комбайнов все время бодаются с производителями комбайнов из Белоруссии — «Россельмаш» и «Гомсельмаш» — упрекают друг друга в недобросовестной конкуренции. А мы должны им обеспечить равные условия. Именно из-за стремления достичь этой цели возник спор о цене на газ. К чести обеих стран и правительств, они смогли достичь соглашения по этому вопросу, по крайней мере до конца 2018 года формула цены принята.