Буквально через два дня в столице должна пройти встреча двух лидеров: Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана. «Президент Турецкой Республики прибудет в Москву с рабочим визитом 5 марта. У него запланированы переговоры с нашим президентом», — сообщил журналистам Дмитрий Песков. Безусловно, визит связан с обострением ситуации вокруг Идлиба, где разгорелся конфликт между военными Турции и Сирии, в результате чего уже есть несколько десятков погибших. 
Смогут ли президенты прийти к компромиссному решению и остановить противостояние Анкары и Дамаска, объясняет ведущий аналитик Агентства политических и экономических коммуникаций Михаил Нейжмаков.
Наталья Кожина, АиФ.ru: — Михаил, как вы считаете, смогут ли лидеры договориться по Сирии на встрече в Москве?
Михаил Нейжмаков: — Не будем забывать, что международная обстановка сейчас является довольно проблемной для Турции. Например, в Вашингтоне заявляют о поддержке Анкары в общем и целом (в подобном ключе было выдержано заявление госсекретаря Майка Помпео о том, что США «взаимодействуют с турецкими союзниками и рассматривают варианты оказания помощи Турции»), но не спешат помогать Эрдогану в действительно чувствительных вопросах для его страны. Там же, где Вашингтон не исключал шагов навстречу Турции, он использует поле для уступок, созданное им же самим недавно. Например, в свое время агентство Reuters со ссылкой на анонимные источники сообщало, что США на неопределенный срок приостановили секретную программу сотрудничества военной разведки с Турцией, и вот спецпредставитель Госдепартамента США по Сирии Джеймс Джеффри в феврале объявил о готовности возобновить это сотрудничество. Фактически в данном случае Вашингтон действует подобно раввину из старого анекдота, предлагавшему посетителю сначала купить, а потом снова продать козу, чтобы почувствовать себя счастливым.
Штаты явно избегают даже излишне жестких заявлений по ситуации в Сирии, давая понять, что пока предоставляют вовлеченных в этот конфликт игроков самим себе. То есть речь идет о готовности США не столько к принципиальной «оттепели» в отношениях с Анкарой, сколько к более тонким методам давления на Турцию. Если турецкие силы увязнут в боевых действиях на севере Сирии, это просто сделает Реджепа Эрдогана еще более уязвимым для давления со стороны Америки. Это будет подталкивать официальную Анкару к поиску компромисса с Москвой.
В то же время президент Турции слишком активно убеждал внутреннюю аудиторию, что на севере Сирии проходит «жизненно важная операция» (так он выразился, например, в февральском выступлении перед соратниками по Партии справедливости и развития). Он прекрасно помнит, что именно на фоне операции «Источник мира» произошел рост его рейтингов в октябре 2019 года. Слишком серьезные уступки в сирийском вопросе тут же загонят Эрдогана во внутриполитическую ловушку. В этой связи и переговоры будут сложными, турецкому лидеру важно сохранить лицо в данной ситуации. Недаром встреча Эрдогана и Путина так долго не назначалась, хотя российско-турецкие переговоры в других форматах в последние недели велись весьма интенсивно. Личная встреча президентов в данном случае должна предполагать результат, но стороны явно еще не выработали более или менее оптимальный компромиссный вариант.
— Из-за обострения ситуации в Сирии, могут ли в теории закрыть въезд в Турцию россиянам?
— Пока напряженность в российско-турецких отношениях явно не зашла так далеко. Ростуризм запрещал продажу путевок в Турцию, например, в ноябре 2015 года, вскоре после атаки на российский Су-24. Но ситуация в данный момент все же иная. Пока еще есть довольно значительные шансы, что в ближайшие месяцы сохранение напряженности на севере Сирии все же не приведет к настолько тяжелому кризису в российско-турецких отношениях.
— Если переговоры провалятся, то что будет дальше?
— Пока выше вероятность того, что даже при максимально проблемном завершении встречи 5 марта переговоры не прервутся, а перейдут на другой уровень (проведения встреч не президентов, а их подчиненных). Но скорее стороны в ходе диалога Эрдогана и Путина попытаются прийти хотя бы к временному рамочному решению, чтобы задать поле для дальнейших переговоров, а не роста взаимной напряженности.
— Возможно ли реальное военное столкновение между Россией и Турцией?
— Зона, где российские и турецкие военные могут войти в соприкосновение, — это опять же север Сирии. Но, даже если подобные инциденты произойдут, пока официальные Москва и Анкара скорее будут отрицать причастность противоположной стороны к подобным событиям или, по крайней мере, интерпретировать их как ошибочные, а не намеренные действия. Заинтересованность России и Турции в поддержании взаимодействия все же весьма высока. Отсюда, например, весьма осторожные высказывания Реджепа Эрдогана в отношении России, даже если он обращается к внутренней аудитории. Вспомним также недавнее заявление главы МИД Турции Мевлюта Чавушоглу о том, что российские ВКС не наносили ударов по турецким военным.
