За 3 месяца спецоперации между Россией и Украиной было от 3 до 9 обменов военнопленными. До последнего момента стороны меняли их по схеме «один на одного». Однако после сдачи в плен почти 2000 украинских военных в Мариуполе курс может измениться.
Курс обмена пленных
Плену столько же тысячелетий, сколько и войне. В древнем мире пленных считали живыми мертвецами, хотя первый обмен ими был описан еще в «Илиаде» Гомера.
В средневековой Европе только рыцари могли рассчитывать на статус военнопленного в современном смысле. Да и то только потому, что другие рыцари могли получить за них хороший выкуп. Простых солдат, как в фильме «Александр Невский», в лучшем случае «меняли на мыло».
Обычай обменивать чужих пленных на своих столь же стар, как и понятие плена. Поскольку любой обмен это, прежде всего, рынок, то и пленных всегда меняли по разным курсам. Самые распространенные виды обмена пленными — «один на одного» и «всех на всех». Бывали и другие истории. Капрала Армии обороны Израиля Гилада Шалита в 2006 г. взяли в плен палестинские арабы. В 2011 г. его обменяли на тысячу с лишним террористов, которые сидели в израильских тюрьмах, причем примерно 400 из них мотали пожизненный срок. Какую схему изберут Россия и Украина в ходе спецоперации, учитывая то, что украинских пленных в России на порядок больше, чем российских на Украине?
Меняй, но проверяй
«Как меняться пленными — это вопрос сложный, — пояснил для «АиФ» военный эксперт Виктор Литовкин. — Пленный пленному рознь. Есть преступники, у которых руки по локоть в крови мирных жителей ДНР и российских солдат. Это националисты из полка "Азов"*, которые давно обвинялись в бессудных казнях, пытках и мародерстве. Обменивать их на российских пленных ни в коем случае нельзя, по крайней мере, до окончания спецоперации. Да и после — только после выяснения персональной вины каждого. Иначе теряется смысл изначально поставленной перед спецоперацией задачи — денацификация Украины. Так что если по мне — всю эту татуированную публику надо судить, а не возвращать противнику, чтобы они снова взяли в руки оружие!
Причем судить их надо на той территории, где они оставили кровавый след — в Донецкой Народной Республике. Там пусть получат то наказание, которое положено по законам ДНР. Кому тюрьма, колония, кому та мера наказания, которая в ДНР не отменена (в ДНР высшей мерой наказания по закону является смертная казнь — прим. АиФ.ru).
Но самым справедливым, думаю, будет отправить всех осужденных на стройки. Пусть восстанавливают жилые дома, промышленные предприятия, школы и больницы, которые были разрушены на Донбассе, начиная с 2014 г. Пусть, как пленные немцы и японцы, зарабатывают хлеб в поте лица своего. Процесс, полагаю, должен быть публичным, широко освещаемым в СМИ по типу Нюрнбергского процесса.
Другая категория пленных, которых необходимо судить, — это иностранные наемники. Не знаю, есть ли в Уголовном кодексе ДНР статья за наемничество, но в российском УК такая статья есть.
Наконец, третий и самый массовый вид пленных — это солдаты и офицеры ВСУ. Вот как раз их — после соответствующей проверки на участие в военных преступлениях — можно менять на пленных россиян. Одного на одного или по другим схемам, это как стороны договорятся. Ведь обмен пленными — это всегда компромисс».
*Запрещенная в России организация
