Глава Николаевской областной военной администрации Виталий Ким заявил, что жители Украины, уклоняющиеся от мобилизации, не имеют права жить полноценной жизнью.
«Если ты уклоняющийся — ты не имеешь права жить полной жизнью и кайфовать, сиди дома. Бывают разные обстоятельства — ты боишься или не хочешь. Но ты должен иметь ограничения, ведь ты не выполняешь то, что выполняют другие», — сказал он.
К чему приведет такое ограничение жителей Украины в гражданских правах? Разобраться в ситуации aif.ru помог политолог Дмитрий Журавлев.
Владимир Кожемякин, aif.ru: — Дмитрий Анатольевич, как думаете, испугаются ли жители Украины таких угроз?
Дмитрий Журавлев: — Украинский чиновник зря думает, что напугал жителей Украины тем, что они «будут сидеть дома». Думаю, что они с радостью согласились бы и на домашний арест, лишь бы откосить от «могилизации». Украинцы и так живут сегодня совсем не нормальной жизнью. Но предпочитают такую жизнь участию в военных действиях. Тем временем Рада никак не может принять закон о тотальной мобилизации, потому что справедливо опасается народного гнева. Если власти еще и ужесточат это какими-то гражданскими ограничениями, то украинский чайник просто взорвется. Поэтому, если кому-то хочется таким путем довести ситуацию до полного противостояния власти и общества, он на верном пути.
— С какой стати гражданское общество на Украине должно «взорваться», если до сих пор ни в одном населенном пункте страны, кроме Донбасса, не было хоть чего-нибудь похожего на народное восстание против киевского режима?
— Гражданское общество восставать не будет — на Украине установлена военная диктатура. Никто не пойдет восставать первым, потому что пристрелят. Но для власти страшно не восстание на улицах — это, в действительности, для нее относительно неопасно. Страшно, когда все сидят по домам и матерят власть — как было в Советском Союзе в начале 1980-х. Это уже все, конец строю.
— Почему?
— Потому что вы можете отдать любые приказы, но вас для народа по большому счету уже нет.
— А террором не заставят?
— На штыках можно много чего делать — но сидеть на них неудобно. Террор как основа позитивной деятельности ничего не даст. С его помощью можно что-то пресекать — скажем, защитить Банковую, толпа не ворвется в офис президента и не прибьет его. Но создавать одним лишь террором нельзя. А страна все-таки большая.
Это глубинный процесс, а не поверхностный — мол, все недовольны мобилизацией, поэтому пошумят, и на этом все успокоится. Это будет уже навсегда. Если у власти сейчас хватит сил заставить людей сидеть по домам и людям будет нечего делать, зато будет много мыслей, это пойдет власти во вред, а не на пользу.
К тому же, у главы Николаевской военной администрации не все в порядке с логикой: если вы знаете, что человек уклонист, вы должны его под конвоем отвести на сборный пункт. А если вы не в силах его поймать, то как вы его можете ограничить?
— И действительно...
— Если бы какой-то Хоттабыч выдрал волосок из бороды и смог бы обеспечить «ограничения» для уклонистов, было бы еще хуже — потому что медленно, без эксцессов, копилось бы тихое недовольство: каждый бы сидел дома и матерился. Так же они бы работали, производили оружие, собирали урожай: так же матерясь в адрес власти. Экономически украинцы перешли бы в рабовладельческий строй — когда ничего кроме насилия не обеспечивает действия экономики. Так тоже можно — сразу не помрешь, но экономика быстренько загнется.
Люди, которые заявляют об «ограничениях для уклонистов», живут в пределах временных категорий месяца, максимум — года, но не более того. По девизу бухгалтеров: «Я отвечаю не за всю жизнь, а за каждый квартал в отдельности». Но при этом такие начальники-бухгалтеры сейчас не только на Украине, но и по всей Европе. Завтрашнего дня для них нет: то ли он наступит, то ли не наступит — им не известно.
