Спецоперация на Украине внимательно изучается разными экспертами — политологами, экономистами, социологами, общественниками. Своим мнением по данному поводу с АиФ поделился президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.
АиФ: Евгений Янович, как бы вы охарактеризовали нынешний конфликт на Украине?
Евгений Сатановский: Смысл конфликта — ответ на простой вопрос, будет ли Российская Федерация на карте мира или нет. Останется от нее что-то в истории или нет. Можно считать, что это — продолжение Второй мировой войны с теми же нацистами, теперь только с их внуками. Какая разница.
— Как вы думаете, был у нас выбор, начинать спецоперацию или нет?
— Был. Конечно, был.
— Какой?
— Можно было прекратить существовать, продолжить тот путь, которым мы шли со времен Горбачева, активизировав движение в никуда при Ельцине. Был бы у нас президент Навальный, Каспаров, Ходорковский, кто-нибудь еще, хоть Шендерович. Была бы в итоге не одна страна, а двадцать одна или сто двадцать одна, территория большая, позволяет.
— Многие эксперты уверяют, что нам никто не угрожал?
— Нам, конечно, никто не угрожал, какие угрозы. О чем вы говорите? Только продолжали подтягивать военную инфраструктуру к границам Российской Федерации, активно шло внутреннее разложение. Ещё в 2019 году корпорация Rand — один из ключевых западных аналитических центров — дала свои рекомендации о том, как удушить Россию: ввести беспрецедентные экономические санкции, сплотив против Москвы весь мир, раскачать ситуацию изнутри и начать затяжной военный конфликт. Однако «полезные идиоты» из нашей так называемой элиты предпочитали всего этого не замечать и продолжали твердить, что нам никто не угрожает.
В общем, есть партия мира, она же партия полезных идиотов, она же партия национального предательства, или называйте ее группой людей, у которых хата с краю, и им просто хочется сохранить свои активы на Западе. Каким образом — им совершенно все равно. Но есть и партия войны, она же партия реалистов, которые понимают, что войну эту проиграть нельзя, что деньги в кармане в этом мире не главное, что личные интересы должны подчиняться национальным. Что ведомственные, клановые, персональные интересы перед национальными — ничто. И что, когда враг ведет с нами войну на уничтожение, странно рассуждать о переговорах с этим врагом. Этим, на самом деле, Кадыров от Мединского и отличается.
— Как объяснить вообще то, что произошло в Стамбуле?
— Главная задача людей, которые называют себя «элитой» — не расстроить начальство. Начальство должно быть глубоко удовлетворено всеми ими в любой текущий момент времени. Это примерно то же самое, как если бы, например, персональному водителю президента вдруг показалось, что шеф хочет, чтобы машина ехала в овраг или в стену, и он бы щелкнул каблуками и направил бы ее в овраг или в стену. Примерно такой эффект. Так делать нельзя.
Надо признать, что у нас на Украине — ошибка за ошибкой, и до 14 года, и с 14 года. Из-за Украины под большим вопросом все наши интеграционные процессы, включая ЕвраЗЭС. Для чиновников же главное — рассказать начальству и публике освежающие и успокаивающие новости. «Все хорошо, прекрасная маркиза» — как пелось в старой песенке.
— Евгений Янович, скажите, не получится ли так, что физически в этом противостоянии мы победим, а в информационной войне проиграем?
— Любая война — в античности, в средневековье, в современную эпоху — всегда имела все те черты, которые сегодня почему-то называют информационной войной. Проиграем ли мы в этой войне? Да мы уже проиграли, нацизм никуда не делся, он вырос, окреп, подобрался к нам изнутри.
— Вспоминая недавние истории с провокацией в Буче и так далее, это же фактически повторение сценария голивудского фильма «Хвост виляет собакой», а учитывая, что президент Украины не просто актер, а владелец киноиндустрии, местной фабрики грёз не получится, что нас в итоге изобразят...
— Как нас изобразят мне совершенно все равно. Нас могут изображать как угодно. Как говорится в старой поговорке, пусть ненавидят, лишь бы боялись. Я понимаю, что любить нас никто не будет, это видно по той стремительной дерусификации, которая имеет место быть, когда все наперегонки ринулись отменять концерты, выставки, красть картины, которые по глупости по межмузейному обмену попали в ту же Францию, или скифское золото, которое угодило в Нидерланды. Нас никто никогда не будет любить, с нами никто никогда не будет поступать честно. Нас могут только бояться. Все остальное — чепуха.
— Вот по-вашему, где мы должны остановиться? Достаточно ли освободить ДНР и ЛНР?
— Останавливаться нельзя. В противном случае нас уничтожат. Если вы что-то начали — то надо идти до конца. Странно выглядят попытки хватать самого себя за лацканы, попытки переговариваться с Зеленским и его людьми. Если цель — денацификация, то какие могут быть переговоры с лидерами нацистского режима? Что, Сталин с Гитлером, Геббельсом вел переговоры? С Гиммлером? Американцы вели, а мы нет.
— Евгений Янович, а можно все-таки более четко объяснить, что будет, если мы остановимся на границах Донецкой и Луганской областей?
— Мы не можем остановиться на этих границах. Я же не задаю вопрос, что будет, если вы идете навстречу потоку транспорта, пересекая третью кольцевую дорогу. Он вас задавит. Я не интересуюсь тем, что будет, если на вас прет танк, а вы почему-то решили, что если вы остановились перед канавой в двух метрах от танка, то он проедет мимо. Если будет хоть один квадратный метр территории Украины, который не будет контролироваться российскими войсками, на этом плацдарме поднимется опять вся та сволочь, которую туда зашлют, или которая там уцелеет. Ее вооружат до зубов, и с этого метра будут продолжаться провокации, диверсии, какая угодно жёсткая военная деятельность в адрес России. Как мы будем дальше контролировать ситуацию — большой вопрос. Ну уж не с помощью деклараций и договоров, подписанных кем угодно на каком угодно уровне. Бумажки вообще ничего не стоят. 
— И последний вопрос, Евгений Янович, как вы сейчас охарактеризуете политику Запада по экспроприации российских активов. Ведь Запад по-прежнему представляют образцом права?
— Никак. Эти люди остаются теми, кем были, и несут миру традиционные европейские ценности — нацизм и концлагеря, геноцид и расизм, все нормально, это европейские ценности, инквизиция и иезуиты. Мы увидели нормальный Запад, настоящий, правильный. Вот и все. Ну, просто мы почему-то думали, что, когда эти ребята с туземцами в Африке или в Индии расправлялись, в Китае с опиумными войнами, так это было не про нас. Нет, и про нас тоже.
— То есть не стоит ждать от них того, что они вдруг потом вернут нам собственность, которую сейчас изымают...
— Не нужно иметь собственности там, где ее могут у вас отнять. Что делать в ответ? Отбирать собственность у тех, кто у вас отобрал вашу. Эти люди должны вас бояться как огня. Они должны бояться подойти к вашей собственности или к вашим интересам и протянуть в их сторону руки. Тогда все будет хорошо.
— Но это же не гуманно, скажут некоторые.
— Я не гуманист, я реалист.
